Низвергнутый 5: возвращение в Гелион (СИ) - Михаил Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Загудел чей-то щит, но тут же небо и земля стерлись в бело-оранжевом мареве. Нас затрясло так, будто вся Бездна содрогалась в попытке отрыгнуть, вышвырнуть нас из своих недр. Свет слепил даже сквозь закрытые веки, сколько ни жмурься, а кожа едва не горела от излучения. Но когда я уже был готов заорать от боли, все прошло так же внезапно, как и началось.
Я открыл глаза: вокруг нас творился ад. Выстрел энергетическим орудием испепелил весь холм, содрав почву до гранита, покрывшегося коркой стекла. Горело все, что вообще могло гореть, земля пылала и дымилась, разнося жуткий смрад. С замирающим сердцем я обернулся, ища глазами спутниц. Девчонки, давясь кашлем, медленно поднимались с земли в нескольких шагах позади.
А передо мной в десятке метров стоял, держа дымящийся меч, старший бог Тарсис. Вокруг него светился, распадаясь на части, высший божественный щит. Он-то и спас нас, приняв весь удар на себя, стоив почти всех запасов сомы своему создателю.
Бог пошатнулся, падая на колени. В ту же секунду перед ним на землю спрыгнул здоровенный силуэт с такой аурой, что невольно все внутри сжалось.
Вседержитель.
Громадный крепкий старик светился от энергии, его седые волосы трепал ветер, а полы золотого плаща развевались, открывая под ним тяжелую энергоброню. Химера, которую мы уничтожили минуту назад, не шла с ним ни в какое сравнение.
Он метнулся к Тарсису. Тот даже не успел поднять меча, как тяжелый сапог воткнулся в его грудь, швыряя бога назад как тряпичную куклу.
— Дядя Тарсис!
Крик Рикки резанул по ушам, но едва девушка двинулась, я сорвался с места, занося меч.
Бог повернулся — и клинок, высекая снопы искр, уперся в его посох. Лицо Вседержителя растянулось в хищном оскале.
— Ну здравствуй, выброшенный бог. Вижу, ты решил поиграть, прежде чем я верну мой кристалл.
Его посох давил на меч так, что мои стопы погружались в землю.
Биться с таким — самоубийство даже для старшего бога. У меня же не было выбора. За спиной — девчонки и раненый товарищ, которых он не будет щадить. Привычки, вбитые в голову еще тысячу лет назад, брали свое.
Я буду биться до последней капли сомы, до последнего удара сердца!
— Забери, — бросил я ему в лицо. — Если силенок хватит.
Его глаза вспыхнули гневом — и, отбросив мой меч, атаковал посохом. По ушам ударил сухой звон металла, мы заметались по тлеющей земле, поднимая облачка пепла.
— Слабак! — вскричал он и, отбросив меч, швырнул меня назад энергетической волной. Я пропахал спиной землю, вскочил — рядом пронеслись Рикка и Юи.
— Давай вместе!
Не снижая скорости, они обрушились на бога градом ударов. Бог расшвырял их как пушинки, но открылся — и тут же получил удар уже от меня.
Жесточайшая схватка набирала обороты. Мы втроем метались вокруг Вседержителя, беспрестанно атакуя, но он даже не дрогнул. Воздух дрожал от звона клинков и вскриков, между лезвиями то и дело били разряды, рикошетя от щитов. Мы неслись над черным полем, тесня его к порталу, и пытались нащупать хоть одну брешь в его неприступной обороне. Хоть одну!
Но он был словно неуязвим. Отбив наши атаки, он вскинул посох — и мощнейшая волна ударила в землю.
Нас отбросило назад и придавило к земле гравитационное поле. Такое было под силу только Вседержителю! Меня прижало так, словно все тело разом стало тяжелее в сотню раз. От давления стонала земля, цветы и почва разлетались в стороны, а те, что уцелели, сжимались в тонкий пласт.
Я скосил глаза — Рикку вжало в землю так, что она даже закричать не могла, не то что шевельнуться.
— И это все, кого ты собрал, щенок? — пробасил бог. — Девчонка-маг, едва ставшая архонтом. Рогатая магическая мерзость нуэ. И этот…
Он сморщил нос, глядя на очнувшегося Тарсиса.
— Предатель, возомнивший себя спасителем Гелиона. И ты. Люди, боги… вы все одинаково никчемные.
— Заткнись… — процедил я, сквозь боль сжимая кулак. — Что ты знаешь…
— О, ты еще можешь шевелиться?
Упершись в твердую землю, я приподнялся. Давило так, что едва не хрустели кости.
— Идиот. От моего поля гравитации сжимаются и останавливаются все органы, оно останавливает даже сердце и кровь в твоих венах. Если встанешь, тебя просто разорвет!
— Может и так, — я усмехнулся, сглатывая кровь во рту. — Но зубы я тебе все равно выбью.
Сфироты во мне горели от эрозии, сома бурлила, как лава в жерле вулкана. Давай же, божественная сила! Ты нужна мне вся, без остатка!
Астральный кристалл тускло засветился, а я ощутил, как чистейшая энергия вливается в меня мощным потоком.
Вседержитель нахмурился.
— Ублюдок, ты…
— Плевать я хотел на твою силу.
Над головой вспыхнуло кольцо золотого света. Сила наполняла меня с каждой минутой. Преодолевая давление, я поднялся и сжал меч.
— Значит, в полную силу, — сверкнул глазами бог. — Давай же, Гигас! Больше я не буду сдерживаться!
Посох в его руке окутался искрами и трансформировался, вытягиваясь в копьё.
Мы метнулись друг к другу как два снаряда. Удар — и земля со стоном брызнула комьями в стороны, а мы взлетели вверх в энергетическом потоке.
Как два метеора, мы метались между громадных серых колонн, осыпая их искрами. Перегрузки давили на тело сильнее любой гравитации, я закладывал такие кульбиты и повороты, что в глазах темнело. Но пылающий энергией меч раз за разом находил свою цель.
Клинок вгрызался в копье и молотил по барьеру бога, прорубая его насквозь. Но и мне прилетало — истерзанная Эосом броня едва держалась под ударами божественного копья. Плевать на боль, сломанные ребра и кровь! Этого боя я ждал всю жизнь!
Копье бога было вездесущим: едва я отражал один удар, оно прилетало с другой стороны. Уворот, атака, еще, блок, и!..
Вседержитель увернулся, отлетая в сторону — и на меня обрушился шквал багровых, как кровь, энергосфер. Щит!..
Барьер покрылся алыми разрывами, мощнейшая канонада ударила по ушам. Небо бездны расцветилось багровыми шарами с дымными краями. Едва выдержав первую атаку, щит растаял.
— Попался!
Сразу две сферы вылетели из клубов дыма и врезались в меня. В глазах полыхнуло, раздались взрывы — и меня швырнуло назад.
Кувыркаясь в воздухе, я врезался в серую колонну меча и, отчаянно цепляясь за него, сполз вниз. Гигантские цепи, оплетавшие рукоять, закачались с глухим скрипом.
— И это всё? — раздался крик
