Якудза из другого мира. Трилогия (СИ) - Калинин Алексей

«Завиток» собрал своих собратьев по несчастью и помог им забраться в машину. Они тут же высунулись наружу, сплевывая сгустки фиолетовой жижи. Я с улыбкой наблюдал за ними, пока машина не скрылась за углом. Похоже, что у меня к сэнсэю Норобу появилось пара вопросов. Но с другой стороны – он же помог мне, тихонько подсунув своё безумное варево в чай.

На что только рассчитывал? Я же точно помню, что не покупал эту бутылку.

– Такаги‑сан, я приношу свои глубочайшие извинения, – ко мне подошел Акира Утида и встал на колени. – Я стал жертвой злого умысла и нет мне прощения за то, что поверил анонимному сообщению, а не вам.

Он совершил поклон догэдза, а когда выпрямил туловище, то принял из рук Джуна трость и передал её мне, как делают рыцари в исторических фильмах.

– Ты можешь сломать своей тростью любую часть моего тела. На выбор. Это будет заслуженное наказание. Надеюсь, что так я искуплю свою вину.

– Но откуда ты… – нахмурился я.

– Изаму, я пытался тебе утром сказать, что врач из больницы отдал мне запись из палаты. Там до тебя лежала Хитоми со сломанной ногой. Чтобы она ни в чем не нуждалась, отец установил внутри камеру и посадил снаружи сиделку с планшетом. Хитоми потом отвезли домой, а камеру так и не сняли. Вот она и записала весь ваш разговор с Сэтору, – улыбнулся Танака.

Мда, а вот я‑то как раз камеру и не заметил. Похоже, что Сэтору тоже лоханулся на этой почве.

– Поднимайся, Утида‑сама. У меня нет к тебе никаких претензий, – сказал я всё ещё стоящему на коленях Акире. – Ты боролся за честь сестры, а это достойно уважения. Жаль, конечно, что ты внял голосу сердца, а не разума, но я рад, что всё разрешилось.

– Всё разрешилось? – хмыкнул Акира и вскочил с колен одним прыжком. – Нет, теперь у клана Мацуда появился ещё один враг.

– И не один. Моя Акая до сих пор плачет из‑за Акеми. Они были близкими подругами, а Сэтору своими действиями… В общем, Такаги‑сан, против Мацуда у тебя есть ещё один союзник.

Я с благодарностью обнял обоих ребят. Не до поклонов было. Эмоции требовали обнимашек.

Уже дома я спросил сэнсэя Норобу о подсунутом «чае». Тот ответил, что хотел сделать облегчающее абстинентный синдром зелье, но немного перепутал ингредиенты. А чтобы не выбрасывать напрасно израсходованный материал, решил испытать на мне. Сказал, что это всё безопасно для организма – только выходят шлаки и прочий мусор.

Он даже обрадовался, когда услышал о действии своего препарата. Записал в блокнотик и чуть не подпрыгнул, когда услышал с улицы голос Киоси:

– Сэнсэй! Я всё обдумал и готов стоять на шпагате два часа! Несите свои чашки с горячей водой!

Глава 18

– Да как ты прыгаешь? Даже Киоси это делает лучше тебя! Ну вот, опять шлепнулся… И когда же ты научишься нормально передвигаться?

Я хотел сказать, куда он может пойти, но в этот момент рука соскользнула с камня и лицо погрузилось в холодную воду. Вместо крепкого словца вырвалось только:

– Буль‑буль‑буль на буль‑буль!

– Побулькай мне ещё! – крикнул сэнсэй. – Вот как переберешься через Абукуму, так и булькать будешь! Вон Киоси почти перебра… А где Киоси?

Я стащил повязку с глаз и огляделся по сторонам. Киоси вынырнул десятью метрами ниже по течению и заколотил руками по воде.

– Чего ты смотришь? Ждешь, пока он утонет?

Эх, булькнуть бы ещё пару раз, но тогда Киоси снесет ещё дальше. Я кинулся за ним.

Хорошенькие же выдались выходные… Мы находились в нескольких десятках километров от Фукусимы. «Остров счастья» – если перевести его на русский язык. Как нам сказал сэнсэй Норобу, сначала на месте этого города находилась деревня Синобу. Многие легендарные воины ниндзя производили там своё обучение, а уж «дорогу мокрых камней» проходили в полной темноте и без единого всплеска.

Что за «дорога мокрых камней»? Всего лишь насыпь обкатанных временем и бурными водами реки Абукуму булыжников. Мы расположились неподалеку от истока, где река только собиралась из горных источников, чтобы потом донести свои воды до Тихого океана. Мы с Киоси обучались проходить «дорогу» сначала с открытыми глазами, прыгая кузнечиками с одного камня на другой, а потом сэнсэй вытащил из карманов плотные повязки и тут началось…

Реку и с открытыми‑то глазами трудно пересечь даже в узком месте, а уж с закрытыми глазами… Нет, я честно пытался. Даже вызывал в себе чуть подзабытое чувство внутреннего зрения, но всё равно – пройти реку пока что не получалось.

Было очень скользко!

Добраться до тонущего тануки было непросто – бурная река швыряла из стороны в сторону и старалась как следует приложить об один из огромных булыжников. Я не позволял ей этого сделать, отталкиваясь и отпинываясь от камней. Вскоре достиг барахтающегося оборотня и цапнул его за шкирку.

– Помогите! – орал Киоси до тех пор, пока я его не вытащил на берег.

Впрочем, он и там продолжил орать и барахтаться, пока с него не стащили повязку. После этого он огляделся и, как ни в чем не бывало, отправился вновь к «дороге мокрых камней».

– Вот, смотри какой упорный! – сказал сэнсэй. – Только что едва не утонул, а снова рвется в бой. Вот таким и надо быть, Тень.

– Сэнсэй, он же сейчас снова… Ну вот… Полезешь? Что, опять мне его спасать?

Норобу только скрестил руки на груди и поднял глаза вверх, намекая на то, что небольшое облачко на небе занимает его гораздо больше, чем орущий и плюющийся ученик. Я попытался найти в хитро прищуренных глазах хотя бы капельку участия, но легче было выжать из «дороги мокрых камней» слезинку, чем увидеть сожаление сэнсэя.

Мне снова пришлось спасать маленького тануки.

Уже на берегу, после пятидесятой попытки, насквозь сырые и в изодранной одежде, мы сели у костра, чтобы хотя бы немного вогнать тепло в обледеневшие члены. Сэнсэй за это время наловил порядка двадцати рыбешек и теперь делал из них подобие шашлыка.

Слюна у Киоси протянулась от губ до земли – он непрерывно следил за руками Норобу. Иногда сглатывал. Мой нос тоже невольно поворачивал голову в сторону соблазнительных запахов, но я делал вид, что наглотался тины речной и сыт по уши.

– Сосредоточенность! Вот чего вам не хватает, молодые люди. Как только вы сосредоточитесь, так сразу же пройдете по «дороге мокрых камней» и легко вернетесь обратно, – сказал сэнсэй и отложил пятую веточку с нанизанными на неё поджаренными кусочками рыбы. – И нечего смотреть в эту сторону! Как только прогуляетесь туда и обратно, так сразу же получите угощение. До той поры – даже не нюхайте аромат чудесной речной рыбы.

– Ну хотя бы кусочек, сэнсэй, – протянул Киоси.

– Ни кусочка! Пока не пройдете по «дороге» – не получите ни кусочка. Демоны меня раздери! Да неужели это так трудно? Всего лишь пройти туда и вернуться обратно! Вы же делали это без повязки, почему же не можете сделать в повязке?

– Потому что это невозможно, – авторитетно заявил я. – Даже такой уважаемый и умный человек, как вы, сэнсэй Норобу, не сможете перейти реку с завязанными глазами!

– Я не смогу? Да я даже сейчас это могу сделать как два пальца обоссать! – нахмурился сэнсэй.

– Ага, я также могу сказать, что я летать умею. Без подтверждения слов – они всего лишь пук в пустой долине.

– Чего? Это мои слова – пердеж? Да как ты смеешь такое говорить? – покраснел Норобу.

Я заметил, что у Киоси зашевелились волосы на затылке, а сам он начал посматривать в сторону возможного отступления. Ничего, малыш, потерпи – для нас же стараюсь.

– Да потому и смею, что язык без костей и на вранье не поломается, – пожал я плечами.

– Я не понял – ты в реке охуевшую рыбку проглотил, что ли? – вскочил Норобу. – Что за недоверие к словам учителя?

– Это не недоверие! Это всего лишь офигевание над твоей наглой ложью. Надо же, придумал красивую легенду о древних ниндзя и теперь втирает нам какую‑то дичь! Вот взял бы, да сам и показал.