Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горсея после обвинили и даже хотели повесить, за то, между прочим, что, привезя в Россию повивальную бабку для царицы, он тем оскорбил честь царицы. Но, по-видимому, все оскорбление состояло лишь в том, что этому делу королева по недоразумению дала излишнюю гласность.
Заботы Годунова о чадородии царицы-сестры в первое время ее брака являлись, как мы заметили, насущною необходимостью для сохранения и укрепления его положения при царском лице. Они тем более были необходимы, что, по некоторым, весьма вероятным сказаниям, царь Иван Васильевич оставил завещание, что если Ирина через два года (после его смерти) не будет матерью, то Федору развестись с нею и жениться на другой. Сверх того, не желал и народ бездетного царского супружества. Действительно, года через два или три по вступлении на царство Федора составился заговор против самовластного временщика. Митрополит Дионисий, бояре Шуйские и их сторонники, а также гости и все люди купеческие сошлись на совет и рукописанием утвердили бить челом государю, чтоб он «чадородия ради второй брак принял, а первую свою царицу Ирину Федоровну отпустил бы в иноческий чин»[170]. Общим советом была избрана бездетному государю и невеста – сестра боярина князя Федора Ивановича Мстиславского, княжна Ирина Ивановна. Годунов скоро успел рассеять вместе с людьми и самую память об этом предприятии. Невесту тайно увезли из дому и постригли в монахини[171]. Между тем царица продолжала молиться о чадородии. В 1589г. после торжества поставления первого в Москве патриарха Иова Константинопольский патриарх Иеремия вместе с прочим духовенством был приглашен и в палату к царице благословить ее. Когда совершилась эта церемония, то на средину палаты вышел почтенных лет боярин и возгласил патриарху, чтобы он помолился о здравии и благополучии царя и царицы и просил бы Господа Бога о даровании им наследника. С тою же просьбою обратился старец и ко всем спутникам патриарха, которые все громким голосом стали молить Бога об исполнении желания царицы. Вслед за тем и сама царица «с большим чувством и со слезами просила духовенство молиться усерднее Господу о даровании ей наследника. Все плакали, ибо очень были тронуты этою мольбою царицы и воссылали еще раз самые усердные моления, заключив их словами: Пошли ей, Всемогущий Господи, то, что для нее самое важное, а именно – наследника ее царству»[172]. Наконец в июне 1592 г. царица разрешилась дочерью Феодосиею, которая вскоре и скончалась. В 1589 г. царь Федор помер без наследника. С ним прекратился и род царя Ивана Васильевича – московский царский род, обессилевший и совсем угасший в борьбе с боярскими родами, которым с этой минуты открылся желанный путь к царскому престолу.
* * *
В XVII столетии в роде Романовых царицы, к их счастию, не испытали особенных печалей неплодия. Но заботы о чадах мужеска пола не покидали и их.
У второй супруги царя Михаила Федоровича, царицы Евдокии Лукьяновны (Стрешневых), первым плодом чрева была дочь – царевна Ирина Михайловна, родившаяся в 1627г.; вторым плодом в 1628г. была тоже дочь – Пелагея, прожившая всего 9 месяцев. Это обстоятельство, что рождаются только дочери, очень опечалило и озаботило царственных супругов. Была печаль и беда немалая и царю, и еще более – благоверной царице о «безродии сыновнем», о безродии наследника царству, беда, обыкновенно развивавшая холодность царя к несчастливой царице. Супруги стали усердно молиться… Однажды в беседе с известным во дворце соловецким иноком Александром Булатниковым, который впоследствии был келарем Троицкого монастыря, царь Михаил обратился к нему со словами: «Ты не знаешь ли, кто у вас старец преподобный, который помолился бы о нашей печали?» Александр ответил: «Есть, государь, такой муж, и я уверен, что может испросить вам у Бога плод сыновства: это прп. Елеазар, подвижник Анзерский». Александр рассказал подробно о святом его житии, и царь немедля послал Александра с люблением, дабы преподобный как можно скоро прибыл в Москву. Прибыл святой старец в царские палаты и в беседе с горевавшими супругами утешил их благонадежными словесами: «Не печалуйте,– говорил.– Силен бо есть Бог дати вам плод по вере вашей, и это сбудется, яко день сей. Уповаю на Господа, что зачнется вам сын и родится и царствию по вас будет наследник». Слыша это, супруги исполнились неизреченной радости и упросили преподобного, чтобы остался до времени в Чудовом монастыре. «Богу содействующу глаголам святого, не по многом времени зачатся и родися царю сын Алексей Михайлович», который, впоследствии воцарившись, почитал святого старца как другого отца – богодарованного, осыпал его щедрыми дарами и повелел в его скиту соорудить церковь каменную[173].
Царица Евдокия Лукьяновна имела семь дочерей и три сына, из которых двое – Иван и Василий – скончались малолетными. Бог сохранил только Алексея, на счастие государству, как отца Великому Петру. Царица после не совсем благополучных родов царевичем Василием, который вскоре помер, в течение шести лет (1639–1645), до самой смерти царя, оставалась бесчадною. Она, по свидетельству современников, с того времени «была перед прежним скорбна и меж супругами в их государском здоровье и в любви стало не по-прежнему…» (см. ниже статью «Колдовство на царицын след»)[174]. Супруги молились и великую веру показали к прп. Александру чудотворцу Свирскому, коего святые мощи были обретены в течение тех же лет, в 1641 г. Царь в 1643 г. устроил для мощей чудотворца богатую серебряную раку, а царица «устроила швейным художеством своими руками со благородными своими чады (дочерьми) цветных синет на плащанице образ Святой Живоначальные Троицы и преподобного отца Александра, и украсила златом и сребром и бисером (жемчугом) со драгим камением, и повелела положити на многочудесные мощи преподобного…». Но Бог не благословил этого благочестивого ходатайства. Царь Михаил через 2 года скончался, за ним вскоре скончалась и царица.
Англичанин Коллинс сообщает слух, что если бы супруга Алексея, царица Марья Ильична Милославских, не разрешилась после четырех дочерей вторым царевичем Феодором, то она была бы пострижена в монастыре. Так, вероятно, соображало общественное мнение в то время, хорошо помнившее прежние события в царской семье.
Глава IV
Обряд
