Альдана Последняя королева эпохи - Надежда Кархалёва

— Не ищи в себе силу, мы предварительно парализовали её в тебе! — крикнул Рэдикел.

— Мама, — по-детски простонала Дашка, когда демоны стали приближаться…

После того, как один толкнул её на землю, они стали терзать её одновременно. Колдунья думала, что все виды физических страданий ей уже знакомы, но нет, таких мучений, как сейчас, она ещё не испытывала. Демоны действовали и клыками, и когтями одновременно, с каждым укусом и новой раной кровь смешивалась с ядом. Три адских создания — три вида яда, действующих по-разному. Один сжигал изнутри, второй, попадая в тело, будто превращался в сотни иголок, вонзающихся в органы, третий ломал кости, но это была лишь половина ощущений, остальная — когти и зубы, пропарывающие кожу.

Странный туман. Вроде бы окутывает всё, но он словно светится, поэтому нельзя сказать, что в этом месте пасмурно. Под ногами — поляна, на которой так много цветов, что почти не видно травы. Как же давно Дашка этого всего не видела! Деревья в тумане едва заметны, но он не скрывает их пышные кроны, нежно шелестящие: дует ветерок. Доносится плеск воды. Дашка на него и пошла.

В живот ткнулось что-то тёплое и мягкое. Она посмотрела вниз: это был летунчик, виляющий хвостом, радуясь встрече.

— Царство мёртвых? — Дашка только подумала об этом, не хотела говорить вслух, но слова сами прозвучали, отдавшись эхом.

Летунчик Роки, которого она взяла на руки и прижала к щеке, давно умер от тоски по хозяевам, когда и её, и Сашу с Алиной, и всех детей Анны, кроме Джессики, отправили в Денаувер.

В тумане показалась фигура, остановившаяся. Подойдя ещё чуть-чуть, Дашка ахнула.

Марика Новиш. Эта женщина, неполных два века имевшая облик вампирши, но сохранившая человеческую душу, заставляла Дашку жить тогда, когда ей казалось, что существовать дальше нет смысла. Марика сама выбрала час своей смерти, но это нельзя было назвать самоубийством, скорее, уход на покой. После гибели ей была возвращена сущность человека.

Подруга была весьма привлекательна, сейчас же ещё похорошела. На щеках появился нежный румянец, с красноватым оттенком волосы заблестели. На ней было алое платье до пола, с аккуратным вырезом и длинными расширяющимися книзу рукавами. Изменилась и причёска: исчезла чёлка, появились волнистые локоны. Как ни странно, то, что цвет глаз теперь был не красным, а карим, внешность изменило меньше всего, а вот число бешеных искорок в глазах немного уменьшилось, и взгляд стал мягким. Марика выглядела гораздо более женственной.

— Ты уже здесь? — голос её тоже отразило эхо.

— Я не хотела умирать, меня убили, — пробормотала Дашка.

— Не оправдывайся, не стоит, — Марика приблизилась на шаг в её сторону. — У тебя ещё есть возможность спуститься обратно на землю.

— Так я не умерла?

— Твою душу освободили. Тело твоё пока мертво.

— Не поняла, — призналась колдунья. — Меня что, убили?

— Не совсем. Это делается, чтобы, спася плоть, отозвать душу обратно, соединив их. Или ты, — Марика, стоявшая на месте и ожидавшая, когда Дашка к ней подойдёт, сама вдруг кинулась к ней, — желаешь здесь остаться?!

— Хотя бы на день, — её руки дёрнулись вверх для того, чтобы обнять, но задержались, Дашка не решилась оборвать линию двух взглядов, встревоженного и растерянного. — Мне бы с тобой чуть-чуть побыть…

— Это главная ловушка Аркены, царства мёртвых, королевства душ, — Марика прижала её к себе, стиснув так, что Дашка могла обхватить её за талию, но не за шею или плечи. — Ты видишь, что тут легко, нет боли и страданий, и можно соединиться с теми, кто вынужден был тебя покинуть в мире смертных. Кажется, что бессмысленно возвращаться назад. И ты остаёшься. Весь процесс священной магии, магии жизни, — это попытка вытянуть душу из Аркены, но если ты твёрдо решишь, что твоим домом навеки стало царство мёртвых, никакому священнику не повлиять на твой выбор. А живётся нам здесь, кстати, не так уж и просто.

— Мне бы лишь один день, — Дашка сделала усилие, чтобы отодвинуться назад, Марика не стала препятствовать, но не убрала от неё руки.

— А потом будет неделя, месяц, год и, наконец, вечность. Не расстраивай меня, хорошо? — она провела ладонями по щекам Дашки, пальцы Марики оказались у неё в волосах.

— Обещаю. Но ты же меня прямо сейчас не бросишь?

— Ну что ты, — Марика рассмеялась. — Покажу тебе здесь всё, что успею.

— Лучше расскажи всё, что ещё не рассказала мне при жизни, — попросила Дашка.

Они взялись за руки, медленно направились на звуки плеска воды. Вперёд бывшие вампирши не смотрели, только друг на друга, не могли оторваться. Каждой казалось, что подруга изменилась гораздо сильнее, чем она сама.

— Меня подождите! — послышался за их спинами детский крик.

Обе одновременно повернулись: их догоняла Дженни, первая жертва вампирских инстинктов Дашки. За девочкой летел Роки, про которого колдунья от неожиданности уже успела забыть.

— Я тоже хочу тебя послушать, Марика! — изъявил желание ребёнок, поравнявшись с подругами, летунчик устроился у неё на плече. — Дарья, привет! — поздоровалась Дженни со своей убийцей, пусть и ставшей таковой против своей воли.

— Здравствуй, — растерялась колдунья.

— У нас лучше, чем на земле! — выпалила девочка радостно и пообещала: — Тебе понравится!

— Дженни, что ты, везде прекрасно, если знать, как жить, — ласково возразила Марика, свободной рукой притянув к себе девочку и потрепав её по голове.

Через пару десятков шагов молодые женщины и ребёнок встретили ещё одного знакомого. Джейка Винсента.

Он быстро очутился рядом. По глазам его теперь можно было сказать с уверенностью: любит. Надеясь, что в мире смертных об этом не узнают, Дашка быстро поцеловала его в губы.

— Ты тоже? — уловил то, что хотел поймать, Джейк.

— Возможно, если бы нам не пришлось с тобой расстаться.

— Мне этого достаточно.

Из тумана продолжали появляться люди. Мишель, Анита, Феликс, Вирон, Честер, Пола, Динара — все те, кого потеряли в тяжёлом путешествии, самом сложном из всех странствий необычной банды. А Джейк и Дженни, стоило Дашке отвести от них взгляд, исчезли.

— Присматривай за всеми нашими, — первой обратилась к колдунье Анита. — Они же накапливают в себе мелкие обиды друг на друга, и иногда забывают от них избавляться, а потом злятся, ссорятся. Раньше мне бегали плакаться, теперь им некому стало. Помогай всем за меня, а то разругаются когда-нибудь так, что не будет больше нашей семьи. Это ведь совсем простая задача для тебя, награда же за это потом окажется огромная.