Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…короче, да, неудивительно, что ты тоже начинаешь думать обо всяком дерьме и говорить гадости, как бы возмутительно это ни казалось. Потому что ты всего лишь просишь хоть немного порядка в своей жизни.
Хоть немного предсказуемости. Защищенности. Спокойствия.
А что говорила Тесса про Эйдана? Он вроде бы разбил очки Ксандера? С чего бы Эйдану нападать на такого безобидного мальчишку, как Ксандер?
Блин, ежу понятно. Может, обоим близнецам нужна помощь. Но теперь Бек впервые признал, что помощь нужна и ему самому. Срочно.
Он нашарил в кармане телефон, нашел видео, которое загрузил вчера. Он включил ролик, стал смотреть и в процессе понял, что, может быть, Тесса права и в каком-то смысле это видео говорит в его пользу, изображает его не как какого-нибудь скользкого извращенца средних лет, а как недотепу, безобидного и бестолкового. Но те же кадры, показывавшие его самого, его большую волосатую задницу и болтающееся пузо, жалкую браваду на заросшем лице типа «я твой бро», его тщетные попытки приосаниться, когда он оборачивал полотенце вокруг бедер, втянуть живот и распрямить плечи (он-то представлял, что плечи у него еще могут распрямиться, а живот стать плоским) – почему-то именно этот образ больше, чем все, что Бек испытал во взрослой жизни, гудел у него внутри, как низкий мощный пульс электронной бас-гитары, единственной струной которой был он сам. Он был длинным гулким нервом, натянутым, напряженным, готовым вот-вот порваться. Бек ощущал приближение момента разрыва, но у него не было сил ничего предотвратить.
Но, блин, чувак. Может, и были они, эти силы?
Он поднял глаза от экрана телефона, посмотрел на вестибюль и увидел бывшую жену: она стояла в дверях класса и глядела на Бека. Азра указала на этот класс. «Мальчики там», – одними губами сказала она, и Бек, пошатываясь, зашел в класс. Близнецы стояли в центре толпы, сгрудившейся перед широкоэкранным монитором на стене.
Это было видео, над которым Бек много часов корпел в подвале, наводя лоск, чтобы показать навыки Эйдана во всей красе. Как ловко мальчик проводил мяч между ног соперников. Как он виртуозно жонглировал мячом, отбивая его голенями, плечами, головой, все его финты и развороты, сложные голевые передачи и голы, забитые мощным ударом ноги или головы. Каждое движение сопровождалось текстом, напечатанным броским шрифтом. Название команды-соперника, статистика Эйдана за этот матч, затем звездная вспышка, показывающая его на поле, и стоп-кадр, чтобы зрители не спутали его с товарищами по команде, когда действие возобновится.
Товарищи по команде. И они, естественно, тоже были на видео, и старались не меньше Эйдана, но растворялись на фоне, потому что в центре внимания Бека был только его сын. Точнее, только один из его сыновей, несмотря на то что Чарли появлялся в каждом третьем или четвертом эпизоде. Он играл вместе с братом на пределе своих возможностей, но его собственный отец относился к Чарли, как к фоновому шуму.
Бек оторвал взгляд от монитора и взглянул на своих невероятных сыновей: они смотрели на самих себя, а на них в свою очередь смотрели родители и другие дети, набившиеся в комнату поглазеть, как Эйдан Ансворт-Шодюри на футбольном поле утирает всем нос. Лицо Эйдана светилось гордостью без тени смущения, но кроме того (Бек заметил впервые) в выражении его было что-то холодное и спесивое, отчего Бек, стоявший в дверях, похолодел.
У Чарли глаза были будто подернуты пеленой, он был задумчив, сбит с толку: он смотрел на талант своего брата через призму пристальных восхищенных взглядов такого количества людей. И в том числе, вдруг осознал Бек, через призму взгляда отца, который, похоже, замечал только Эйдана.
Азра повернулась к Беку и сверкнула улыбкой гордой мамочки, но улыбка тут же погасла, когда она увидела выражение лица бывшего мужа и слезы, которые против воли текли из его глаз.
– Впечатляет, – сказал какой-то папа в толпе. – Значит, это фильм про то, как вы играете?
– Нет, – сказал Чарли напряженным и нервным голосом. – Только про него.
– Мой брат в этом сезоне играет на левой скамье, – пояснил Эйдан, и несколько ребят презрительно хихикнули. Папа из толпы поднял брови и прошептал что-то на ухо жене. Что-то насчет Эйдана.
На мгновение у Бека помутилось в глазах, точно так же, как тогда, на бровке в Гранд-Джанкшене. В ту секунду он так хотел вломить этому мужику за его самодовольный вид и уверенность в собственном превосходстве.
Но потом алый туман гнева рассеялся, и вместо него Бек увидел, как оскорблен был Чарли, как он стиснул зубы, как он старался спрятать всю эту ярость. Но Бек-то видел и стыд, и гнев почти на поверхности. Он узнал эти чувства.
Бек взглянул на Азру: та уставилась на Эйдана, явно пораженная жестокостью сына. Одним затяжным движением Бек пробился к экрану, выключил его и присел на корточки перед своими сыновьями.
– Знаете что, ребята, – тихо сказал он, – Пойдемте-ка отсюда.
– Но там же как раз самое интересное начиналось! – запротестовал Эйдан.
– Нам пора уходить. Прямо сейчас.
Он протянул мальчикам обе ладони, и, может быть, новое спокойствие в голосе отца заставило их шагнуть вперед и без разговоров взять его за руки.
Контроль.
Вместе они вышли из класса и нырнули в беспорядочно движущуюся толпу. Когда они дошли до лестницы вниз, Бек обернулся к Азре.
– Позволь, я возьму их к себе. Пожалуйста, – сказал он спокойным и уверенным голосом. – Я привезу их домой, отправлю в душ и покормлю, а потом мы разберемся, что будем делать со Школой Святой Бригитты. После мы обо всем поговорим. Это тебя устроит?
Беку понравилось удивление на лице Азры.
– Да, устроит, – кивнула она. – Звучит отлично.
Он отпустил руки сыновей и шагнул к бывшей жене.
– И что бы кто ни думал насчет меня и Тессы – это все полная чушь, – сказал он с еще более глубоким спокойствием, заглядывая в ее добрые глаза, которые он всегда так любил. – Ты ведь это знаешь, так?
Бывшая жена кивнула. Бек вместе с сыновьями спустился по лестнице, вышел через главный вход и по тротуару направился к дому.
67. Чайнья
Школа стояла на холме, прижавшемся к горам. Из окна пикапа Чайнья впервые увидела, насколько это
