Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки - Николай Пржевальский

Всего лишь 30 верст могли мы пользоваться хорошей, удобной дорогой, т. е. итти по береговой долине Хуан-хэ. Затем долина это сузилась не более как на версту, а Желтая река стала подходить то под одну, то под другую сторону отвесных обрывов и песков, сопровождающих ее течение. Пришлось тащиться по этим пескам, где ноги вьючных мулов глубоко вязли в сыпучей почве. Наконец еще через 20 верст и такая благодать кончилась; отвесные обрывы берега Хуан-хэ, а выше их горы сыпучего песка совсем преградили нам путь. Нужно было остановиться и разыскивать, где возможно подняться по тем же пескам на самое плато. Это следовало бы сделать несколько раньше, но проводник наш не сообразил или, вернее, не знал встреченного теперь препятствия. Выходило, что мы опять имели плохого вожака и шли вперед ощупью, словно в жмурки играли. С большим и большим трудом разыскали мы подъем на плато и взобрались туда с вьючными мулами; тогда путь сделался лучше, ибо по окраине этого плато песок большей частью сдут и обнажена узкая полоса твердой наносной почвы.

Безводное плато. Обширное плато, которое теперь явилось перед нами, раскидывается, как было говорено выше, между хребтом Сянь-си-бей с его северо-западным продолжением и отрогом Южно-Куку-норских гор, облегающих с юга Дабасун-гоби. По мере удаления к западу описываемое плато суживается, но, вероятно, тянется далеко, быть может, до восточной горной окраины Цайдама. Абсолюная высота в части, ближайшей к Хуан-хэ, превосходит 10 000 футов. Местами залегают сыпучие пески; но в общем описываемое плато представляет волнистую степную равнину, покрытую, по крайней мере там, где мы проходили, прекрасной кормовой травой, среди которой в изобилии попадается ковыль (stipa orientalis). Однако тангуты здесь кочевать не могут по причине безводия и вероятного отсутствия снега зимой. Из зверей мы видели хара-сульт и хуланов; кроме того, обильны пищухи (lagomys ladacensis?). Из оседлых птиц обитают здесь тибетские и кукунорские виды, как-то: podoces humilis, pyrgilauda ruficcolis, onychospiza taczanowskii [512].

Климат, как и следует ожидать, гораздо суровей, чем в соседней долине Желтой реки. В начале апреля зелени на плато еще вовсе не было; во время нашей здесь ночевки с 3-го на 4 апреля термометр на восходе солнца показал 17,8° мороза.

С подъемом на вышеописанное плато нам предстоял большой безводный переход; но воды с собой взять мы не могли, так как и без того вьючные мулы едва взобрались вверх по сыпучему песку. Между тем, выйдя на торный путь вдоль гребня крутого к Хуан-хэ ската, мы соблазнительно замечали внизу там и сям зеленеющие кучки тополей, обозначавшие присутствие ключевой воды. Добыть ее необходимо было во что бы то ни стало; поэтому, встретив ключ поближе других, мы решили действовать. Развьючив мулов и оставив при багаже двух казаков, мы спустились с мулами и лошадьми вниз на замеченный ключ, версты за три, если считать зигзаги, которые пришлось делать по крутому скату. Вода оказалась прелестной, место тенистым, прохладным. Мы напоили своих животных, напились сами чаю, позавтракали, а затем, завьючив немного воды, опять поднялись к своему багажу и успели пройти в тот же день еще верст десять, несмотря на поднявшуюся после полудня бурю от северо-запада. Только одна из наших зайсанских собак куда-то отлучилась и, к общему сожалению, пропала.

Переночевав в безводном, но обильном хорошим подножным кормом месте, на следующий день с восходом солнца мы двинулись далее. Пошли, как и вчера, напрямик, поперек частых длинных увалов, которыми испещрена здесь степь и которые имеют преобладающее направление от северо-запада к юго-востоку. Увалы эти, по всему вероятию, образовались из надутого бурями песка, который впоследствии под влиянием летних дождей порос травой и таким образом закрепился. В этих однообразных по форме и величине увалах нетрудно заблудиться, что и действительно теперь случилось с нами. Впрочем, мы вскоре опять взяли истинное направление, благодаря ориентировке на высокую гору Амнэ-ваиен, которая, однако, словно маяк, возвышается в юго-восточной части плато по окраине сыпучих песков. Гора эта почитается у тангутов священной. По преданию, на нее сошел с неба и несколько времени жил какой-то святой. С тех пор от описываемой горы невозможно безнаказанно ничего взять, даже маленького камушка. Тангуты ездят сюда только молиться. Сама гора скалистая, покрытая на южном склоне небольшим хвойным лесом.

На небольшой речке Дзурге-гол, возле которой мы разбили свой бивуак, миновав благополучно безводное плато, впервые от Бале-кун-гоми встретились нам хара-тангуты, кочевавшие здесь в числе около 60 палаток. Эти тангуты, несомненно, заранее были предуведомлены насчет нас, но ни один из них не явился к нам на бивуак.

Хребет Сянь-си-бей. Следующий небольшой переход привел нас в горы Сянь-си-бей, или по-тангутски Кучу-дзорген. Этот хребет, нигде не достигающий снеговой линии, там, где мы его видели, в общем имеет довольно мягкие формы и луговые скаты, покрытые отличной травой. Лесов здесь нет вовсе; в ущельях же северного склона растут кустарники caragana jubata, salix, spiraea, hippophae rhamnoides [513], свойственные горам Южно-Кукунорским и альпийской области восточного Нань-шаня; к этим кустарникам здесь прибавляется лишь жимолость (lonicera rupicola, var.). Летом травянистая, в особенности альпийская, флора, по всему вероятию, довольно богата.

Пройденный нами весьма удобный перевал через Сянь-си-бей лежал на 12 600 футов абсолютной высоты; ближайшие вершины поднимаются над ним приблизительно еще тысячи на 11 /2 футов. Скал довольно, в особенности в верхнем поясе; нередки здесь также россыпи. Те и другие, по нашему пути, состояли из тонкослоистого серого известняка.

Фауна описываемых гор, как, вероятно, и всех других на верхней Хуан-хэ, весьма сходствует с фауной восточного Нань-шаня. Из зверей в хребте Сянь-си-бей водятся: медведи и кабарга; затем волки, лисицы и зайцы; многочисленны также пищухи (Lagomys ladacensis?) и слепыши (Siphneus sp.(135)). Из птиц в верхнем поясе тех же гор оседло живут: ягнятники, грифы, улары (Megaloperdix thibetanus), сифаньские куропатки (Perdix sifanica), тибетские жаворонки (Melanocorypha maxima); в устьях долин — земляные вьюрки (Onychospiza taczanowskii, Pyrgilauda ruficollis) и [514] — Podoceshumilis. По кустарникам летом гнездятся; снигиревидная стренатка (Urocynchramus pylzowi), красногорлый соловей (Calliope tschebaiewi), завирушка (Accentor rubeculoides); изредка вертишейка (Iunx torquilea) и кукушка (Cuculus canorus); на альпийских же лугах — горная щеврица (Anthus rosaceus).

На востоке хребет Сянь-си-бей прорывается Желтой рекой и продолжается по восточную ее сторону под именем Джупар. Эти последние горы, сколько было видно издали, выше и притом довольно обильны хвойным лесом. На западе тот же Сянь-си-бей тянется, вероятно, до крайнего к Цайдаму хребта, приходящего, быть может, от снеговой группы Угуту. Вообще положение горных хребтов верхней Хуан-хэ, за исключением нами виденных, нанесено на карту гадательно. Расспросами проводника, а впоследствии местных тангутов, мы решительно ничего узнать не могли. И сколько портилось всегда крови при подобных расспросах! С каким лихорадочным любопытством внимаешь бывало рассказу туземца и какие нелепости или ложь слышишь постоянно!

С ближайшей к перевалу через Сянь-си-бей горной вершины, куда я взобрался, охотясь на уларов, открывалась обширная панорама впереди нас лежавшей местности. Справа, на западе, виднелась вечноснеговая группа Угуту; слева, к востоку, убегала опять степная равнина, по которой черной змеей вился глубокий коридор Желтой реки и менее рельефно-извивались подобные же траншеи ее боковых притоков; далее к югу вновь поднимались высокие горы, нагроможденные и перепутанные в диком хаосе. Можно было только заметить, что главные хребты стояли перпендикулярно Хуан-хэ; второстепенные боковые ветви исчезали в общей панораме. Там и сям виднелись, по горним скатам, темные площади кустарников и белели пятна еще не растаявших ледяных накипей возле ключей; на более высоких вершинах кое-где лежал зимний снег, но вечноснеговых гор, за исключением Угуту, заметно не было.

Река Бага-горги. Переход в 27 верст привел нас от гор Сянь-си-бей на р. Бага-горги, или по-тангутски Шань-чю — первый от Балекун-гоми значительный левый приток верхней Хуан-хэ. Описываемая река вытекает, вероятно, из снеговых гор Угуту и имеет в малую воду, каковая была теперь, сажен пять ширины, при глубине от 1 до 3 футов; летом же принимает большие размеры, так что переправа, в особенности после дождя, иногда невозможна. Подобно верхней Хуан-хэ и всем ее притокам, Бага-горги вырыла себе глубокое ущелье, дно которого в нижнем течении реки не более версты шириной, но лежит на тысячу слишком футов ниже поверхности соседнего плато. Верхние отвесные бока этого ущелья изрезаны глубокими поперечными балками и сильно разрушаются под влиянием морозов, бурь и атмосферных осадков. Там же, где боковые скаты, заполняемые верхними осыпями, становятся только более или менее крутыми, равно как иногда по дну боковых балок, густо растут, преимущественно на северных сторонах, кустарники: сибирская акация [515] — (caragana frutescens), шиповник (rosa sp.), кизилник (cotoneaster sp.), барбарис (berberis vulgaris, В. chinensis), таволга (spiraea sp.), [516] — sibiraea laevigata, жимолость (loniceran. sp., l. bispida), сугак (lycium chinense); реже обыкновенная рябина (sorbus aucuparia, var.) и смородина (ribes meyeri, r. pulchellum); на оголенных склонах тех же боковых скатов местами встречается дырисун (lasiagrostis splendens). Берега самой Бага-горги свободные от валунов, поросли высокой лозой (salix sp.), облепихой (hipophae rhamnoides) и, в меньшем количестве, тополями(populus przewalskii n. sp.). Облепиха иногда достигает здесь 40 футов высоты и до 1 фута в диаметре ствола; тополи же встречаются до 70 футов высотой при 2 футах толщины. В ущельях правых притоков той же Бага-горги появляется тяньшанская ель (abies schrenkiana), которая вверх от 11 000 футов мешается с можжевеловым деревом (juniperus pseudo sabina) и становится преобладающим видом. Впрочем, как ель, так и можжевельник растут лишь на боковых, нередко чрезвычайно крутых, скатах ущелий: ель на северных склонах, можжевеловое дерево на склонах южных.