Среди роз - Шеннон Дрейк

— Нам не о чем говорить, Эдвина. — Женевьева вздохнула. — Ты обо всем расскажешь ему.

— Но я же твоя тетка! Мы родные люди!

Женевьева устало усмехнулась и посмотрела на Эдвину.

— Прости, но я не могу доверять тебе, поскольку ты всегда поступаешь так, как считаешь нужным. Вместо того чтобы помочь, ты можешь мне навредить.

— Женевьева, что такое ты говоришь?

— Я все понимаю. — Женевьева снова заходила по комнате. — Он считает, что я приезжала в Бедфорд-Хит, чтобы отыскать улики против него. Но клянусь, что такого у меня и в мыслях не было! — Она бросилась на постель и уткнулась в подушку, готовая разрыдаться. Женевьева ненавидела себя за слабость, однако ее донимали не только душевные муки — утренняя тошнота возобновилась. Она не раз думала о том, как воспримет Тристан известие о новой беременности.

Жить так, как они живут сейчас, немыслимо. Женевьева вздрогнула и прижала руки к груди. Тетка сообщила ей, что Тристан и Джон уехали вдвоем, намереваясь напиться. Значит, она ему больше не нужна? И вправду, зачем нужны жены, если не для того, чтобы рожать наследников? Может, на этот раз родится мальчик… а потом Тристан совсем перестанет замечать ее.

— Женевьева, клянусь Богом, я не выдам тебя. Ты должна все открыть, иначе ты сойдешь с ума!

— У меня скоро снова будет ребенок.

Несколько секунд Эдвина молчала.

— Конечно, он будет рад, но…

— Но вряд ли простит меня. Господи, Эдвина, что же мне…

— Рассказать обо всем мне.

— Эдвина, если ты проболтаешься, будешь гореть в аду!

— Объясни, в чем дело.

Радуясь возможности наконец-то излить душу, Женевьева рассказала тетке о том, как видела Гая в Бедфорд-Хите и как решила выяснить все сама.

— Эдвина, пойми меня, он верно служил моему отцу и был другом Акселя. Я не могла допустить, чтобы он погиб!

— Продолжай!

— Во дворце Гай сам пришел ко мне, уверял, что любит меня и все уладит. Он сказал, что похитил письма. И я…

— И ты решила украсть их у Гая. Но стражники заподозрили неладное, погнались за тобой и нашли их.

Женевьева печально кивнула.

— Расскажи ему все! — потребовала Эдвина.

— Не могу! Он решит, что я сговорилась с Гаем!

— Объясни все по порядку и начни с того, как увидела сэра Гая в его поместье.

— Может, и вправду стоит попробовать… Нет, вряд ли… Ничего не понимаю… — Она вдруг уставилась на дверь. На пороге стоял сэр Гай в черном плаще с капюшоном. Его светлые волосы падали на лоб. Гай улыбнулся Женевьеве.

— Я приехал за тобой, любимая. Чтобы спасти тебя.

Она растерялась. Как он сюда попал? Ее должен был охранять Роже де Трейн. Куда же он девался?

Женевьеву охватили страх и гнев.

— Гай, что ты здесь делаешь? Разве тебе не приходило в голову, что я могла во всем признаться Тристану? Уверена, ты слышал, что меня довезли до самых Ворот изменников.

Эдвина ахнула, и Женевьева поняла: тетка знает, что означает появление Гая здесь, в этой комнате.

— Прости, — прошептал Гай. — Женевьева, как глупо ты поступила! Но уверен, ты не выдала меня мужу. Иначе он не уехал бы без тебя… и ты не ждала бы меня здесь.

— Я не ждала тебя! — Женевьева вскочила с постели. — Из-за тебя я чуть не поплатилась жизнью, Гай!

Он метнулся к ней и схватил за руку.

— Скорее, Женевьева! Нам пора уходить.

— Гай, с тобой я никуда не пойду. Я жена Тристана! Я…

— Я люблю тебя, Женевьева! Я хочу тебя…

— Гай, ты всегда был моим другом и другом Акселя. Я никогда не любила тебя, не понимаю, с чего ты взял…

В его глазах вспыхнула злоба.

— Женевьева, если ты не со мной, значит, против меня! Иденби должен стать моим…

— Что?! — Она попыталась вырваться и в отчаянии обернулась к Эдвине. Та сидела, обнимая маленькую Кэтрин. Поймав взгляд племянницы, она чуть заметно покачала головой, и Женевьева ужаснулась. Она догадалась, что хотела сказать Эдвина: «Будь осторожна — этот человек способен причинить боль не только тебе, но и всем нам». — Гай, я никогда не собиралась за тебя замуж…

— Довольно, Женевьева. Долгие ночи я лежал без сна и представлял себе, как мы будем вместе. Как ты встанешь передо мной, разденешься и ляжешь рядом…

— Гай, я ничего тебе не обещала. Я любила Акселя.

— Так ты идешь со мной, Женевьева? Мне необходим замок Иденби, и он станет моим. Я видел сторонников Йорков в Ирландии — когда-нибудь они выступят против Генриха, и мы вернемся сюда. Надеюсь, мне позволят самому обезглавить Тристана де ла Тера.

— Гай, неужели ты ничего не понял? Я люблю его! С тобой я никуда не пойду! Уходи же скорее — пока он не вернулся, пока стражники не застали тебя здесь! Послушай, я действительно люблю его. Я…

Она вскрикнула, рухнув на пол от удара, и замерла. Гай смотрел на нее с нескрываемым бешенством.

— Нет, ты уйдешь отсюда вместе со мной. Без сопротивления. Ты будешь моей, тварь, пока мне не надоест твоя надменность. Глупая, Акселя убил вовсе не сторонник Ланкастеров, а я. И старого Эдгара тоже.

— О Боже! — выдохнула Женевьева.

— И я буду убивать, Женевьева. Убью и тебя — лишь бы ты не досталась ему. Но я бы предпочел, чтобы ты ушла со мной.

Она пронзительно закричала, но он пнул ее в бок. Эдвина вскочила, но не успела подбежать к двери, как незнакомец с ножом преградил ей путь. Эдвина попятилась, прижимая к груди малышку, и обернулась к Гаю, дрожа всем телом.

— А где же…

— Малышка Анна? С ней все хорошо. Она заперта вместе с Мэри и другими слугами.

— А сэр Хамфри? — Эдвина облизнула пересохшие губы.

— Истекает кровью на полу, — с отвращением бросил Гай. — Как и старик Грисвальд… впрочем, он выживет. А остальных слуг было легко запугать. Кое-кого мы загнали в башню. А сосунок де Трейн пытался отбиваться, но мы нанесли удар сзади — верно, Филберт?

Его сообщник усмехнулся.

— В замке множество стражников… — проговорила Женевьева, но Гай только хмыкнул.

— Мы покинем его прежде, чем они успеют опомниться. Эдвина, дай сюда девчонку.

— Нет! — Эдвина отскочила.

Женевьева поднялась и бросилась на Гая, как тигрица, но он ударом сшиб ее с ног. Настигнув Эдвину, Гай схватил ребенка. Эдвина снова закричала, но Филберт схватил ее за волосы и оттащил. Кэтрин расплакалась на руках у Гая, словно предчувствуя беду.

Женевьева с трудом поднялась на ноги и направилась к Гаю, но он остановил ее словами:

— Опомнись, Женевьева, иначе я с радостью перережу ей глотку. Напрасно она появилась на свет… Итак, миледи, одевайся и иди со мной.

— Но я здесь пленница! — Женевьева была в ужасе: Гай держал в руках ее плачущую дочь и мог исполнить угрозу не задумываясь. Господи, почему она раньше обо всем не догадалась? Ее отец не погиб в бою, а пострадал от руки человека, которого считал другом. И Аксель, милый Аксель… Гай не только жесток, но и безумен — почему раньше она этого не замечала?