Сталин. Путь к власти - Юрий Емельянов

В противовес главному теоретику «культурно-национальной автономии» Отто Бауэру, утверждавшему, что «нация – это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы», Сталин предложил четыре признака нации: общность языка, общность территории, общность экономической жизни, общность психического склада, проявляющегося в общности культуры. «Только наличие всех признаков, взятых вместе, – подчеркивал Сталин, – дает нам нацию».

Хотя Сталин поддержал лозунг о праве нации на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, он указал, что существуют различные формы национального самоопределения («автономия, федерация или сепарация?»), и утверждал, что решение национального вопроса зависит от конкретной ситуации: «Экономические, политические и культурные условия, окружающие данную нацию, – таков единственный ключ к решению вопроса о том, как именно должна устроиться та или иная нация, какие формы должна принять ее будущая конституция». Переходя от теоретических схем к практическим вопросам, он подчеркивал необходимость индивидуального решения для каждой нации: «Возможно, что для каждой нации потребуется особое решение вопроса. Если где и необходима диалектическая постановка вопроса, то именно здесь в национальном вопросе».

Сам Сталин склонялся в это время к тому, что наиболее приемлемым решением национального вопроса в России явилась бы «областная автономия». «Преимущество областной автономии, – писал Сталин, – состоит прежде всего в том, что при ней приходится иметь дело не с фикцией без территории, а с определенным населением, живущим на определенной территории… Она не межует людей по нациям, она не укрепляет национальных перегородок, – наоборот, она ломает эти перегородки и объединяет население для того, чтобы открыть дорогу для межевания другого рода, межеванию по классам. Наконец, она дает возможность наилучшим образом использовать природные богатства области и развить производительные силы, не дожидаясь решений общего центра…»

Отстаивая право наций на территориальную самостоятельность или автономию, Сталин не отрицал необходимости признания прав национальных меньшинств на самобытное культурное развитие. Правда, он решительно выступал против того, чтобы «национальное своеобразие» служило предлогом для сохранения жестоких обычаев. Он резко критиковал программу австрийских социал-демократов за то, что в ней говорилось о необходимости заботиться «о сохранении и развитии национальных особенностей народов». «Подумайте только, – возмущался Сталин, – «сохранить» такие «национальные особенности» закавказских татар, как самобичевание в праздник «Шахсей-Вахсей»! «Развить» такие «национальные особенности» грузин, как «право мести»!…»

В то же время обращая внимание на то, что во вновь созданных национальных областных автономиях могут оказаться свои национальные меньшинства, Сталин предлагал обеспечить их права на основе «полной демократизации», предусматривающей «национальное равноправие во всех его видах (язык, школы и пр.), как необходимый пункт в решении национального вопроса. Необходим… общегосударственный закон, данный на основе полной демократизации страны и запрещающий все без исключения виды национальных привилегий и какое бы то ни было стеснение или ограничение прав национальных меньшинств».

И впоследствии Сталин не изменил своего мнения. В статье «Национальный вопрос и ленинизм (Ответ товарищам Мешкову, Ковальчуку и другим)», написанной в 1929 году, Сталин подчеркивал: «Нации и национальные языки отличаются чрезвычайной устойчивостью и колоссальной силой сопротивления ассимиляции». При этом он ссылался и на исторический опыт Грузии: «Персидские и турецкие ассимиляторы сотни лет кромсали, терзали и истребляли армянскую и грузинскую нации, но они не только не добились уничтожения этих наций, а – наоборот – оказались вынужденными также капитулировать».

Будучи носителем культурной традиции древнего народа, Сталин исходил из того, что только национальная культура позволяет приобщаться к сокровищам мировой культуры и полноценно участвовать в современной жизни. Поскольку главным хранителем национальной культуры является национальный язык, Сталин был противником «ассимиляторов» и тех, кто нигилистически относился к наследию национальных культур. В 1929 году он писал: «Пытаться произвести слияние наций путем декретирования сверху, путем принуждения, – означало бы сыграть на руку империалистам, загубить дело освобождения наций, похоронить дело организации сотрудничества и братства народов». Выступая в 1925 году перед студентами КУТВ, Сталин раскритиковал высказывания Каутского «о создании единого общечеловеческого языка с отмиранием всех остальных языков в период социализма». Сталин заявлял: «Я мало верю в эту теорию… Опыт, во всяком случае, говорит не за, а против такой теории. До сих пор дело происходило так, что социалистическая революция не уменьшала, а увеличивала количество языков, ибо она, встряхивая глубочайшие низы человечества и выталкивая их на политическую сцену, пробуждает к новой жизни целый ряд новых национальностей, ранее неизвестных или мало известных».

Позже, высказываясь о перспективах развития народов СССР, Сталин в своем ответе Мешкову и другим писал: «Все мы говорим о необходимости культурной революции в нашей стране… Для этого необходимо покрыть страну богатой сетью школ на родном языке, снабдив их кадрами преподавателей, владеющих родным языком. Для этого нужно национализировать, т. е. сделать национальными по составу, все аппараты управления, от партийных до профсоюзных, до государственных и хозяйственных. Для этого нужно развернуть прессу, театры, кино и другие культурные учреждения на родном языке. Почему – спрашивают – на родном языке? Да потому, что миллионные массы народа могут преуспевать в деле культурного, политического и хозяйственного развития только на родном, на национальном языке».

Тогда Сталин подчеркивал, что «процесс отмирания национальных различий и слияния наций» начнется не после социалистической революции в одной стране, а лишь «после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе». В 1950 году в своей работе «Относительно марксизма в языкознании» он заявил: «Для ликвидации существующего языка и построения нового национального языка… нужны столетия… Скрещивание языков есть длительный процесс, продолжающийся сотни лет».

Исходя из необходимости учитывать национальный фактор и решительно выступая за развитие национальных культур, Сталин был уверен, что такая позиция будет способствовать укреплению союза народов. Видимо, учитывая это, Р. Таккер и А. Улам решительно отвергли версию Троцкого о том, что работа «Марксизм и национальный вопрос» была сильно отредактирована Лениным, и подчеркивали авторство Сталина. Они, в частности, справедливо обратили внимание на то, что, в отличие от работы В.И. Ленина «О праве нации на самоопределение», в которой подчеркивалось право нации на отделение и образование самостоятельного государства, Сталин в своей работе, упомянув об этом праве, гораздо больше был озабочен тем, как обеспечить развитие национальностей, которые останутся в едином государстве. Он подчеркивал важность сохранения единства представителей разных национальностей в рамках одной партии, единства равноправных народов в будущей России.