Нагие и мёртвые - Норман Мейлер

Тем не менее настроение у него снова упало, и опять ему стало страшно. «Хотел бы я поговорить с Полаком. Он дал бы дельный совет». Минетта взглянул на свои руки. «Я ничем не хуже Полака. Я могу освободиться, а он будет только трепаться об этом». Он пощупал свой лоб. «Меня продержат здесь только пару дней, а затем отправят в другой госпиталь, для нервнобольных. Если мне удастся попасть туда, я сумею подражать им». Неожиданно он снова загрустил. «Врач наблюдает за мной, и мне придется нелегко». Резким движением Минетта пододвинулся к столу, стоявшему в центре палатки, и взял журнал. «Если мне удастся вырваться, то напишу Полаку письмо и спрошу, кто из нас сумасшедший». Минетта хихикнул, представив себе выражение лица Полака, когда тот прочтет это письмо. «Нужно только действовать смелее».

Минетта снова улегся в постель и в течение получаса, закрыв лицо журналом, оставался без движения. Солнце нагрело палатку, и теперь она походила на парную. Минетта чувствовал себя слабым и несчастным. Внутреннее напряжение все росло. Неожиданно, сам не отдавая себе в том отчета, он вскочил с постели и громко крикнул:

— А, дьявол бы вас всех забрал!

— Успокойся, — сказал сосед по койке.

Минетта бросил в него журнал и закричал:

— У палатки япошка! Там япошка, там! — Минетта бросил дикий взгляд вокруг. — Где моя винтовка? Дайте мне винтовку! — Он весь дрожал. Схватив винтовку, Минетта высунул ствол в выходной проем палатки. — Вон япошка! Вон! — крикнул он и выстрелил.

Выстрел привел его в оцепенение: он был слегка ошеломлен слишком громким звуком. «Мне нужно быть актером», — мелькнула у него мысль. Он затих, ожидая, что солдаты сейчас схватят его, но никто не пошевельнулся. Все настороженно наблюдали за ним, застыв от удивления и страха на своих койках.

— Бросайте винтовки, ребята! Они атакуют, — проговорил Минетта и бросил винтовку. Пнув ее ногой, он направился к своей койке, затем упал и стал кричать. На него сразу навалился какой-то солдат. Минетта немного посопротивлялся, потом затих. Он слышал крик солдат, топот ног бежавших к нему людей. «Фокус удался. Могу поспорить, что удался», — подумал Минетта. Он стал дрожать и постарался, чтобы губы покрылись слюной. «Это подействует». Он вспомнил, что в каком-то кинофильме видел, как у сумасшедшего шла пена изо рта.

Кто-то грубо схватил его и положил на койку. Это был врач, делавший ему перевязку.

— Как его зовут? — спросил врач.

— Минетта, — ответил кто-то.

— Ну ладно, Минетта, — проговорил врач. — Хватит. Эти штучки у тебя не пройдут.

— Сволочи! Не могли прикончить того япошку! — крикнул Минетта.

Врач потряс его за плечо.

— Минетта. Ты разговариваешь с офицером армии США, Если не послушаешь меня добром, отдам под трибунал.

На какой-то момент Минетту охватил страх, но вдруг скабрезная шутка пришла ему на память, и он истерически засмеялся. Звук собственного смеха вдохновил его, он засмеялся еще громче. «Они ничего не сделают со мной, если я буду действовать верно», — мелькнула мысль. Он внезапно оборвал смех и сказал:

— Все вы сволочи, японские сволочи!

В тишине Минетта вдруг услышал голос одного из солдат:

— Он спятил, наверняка спятил.

— А ты видел, как он схватил винтовку? Ей-богу, я думал, он перестреляет нас всех, — заметил еще кто-то.

Врач задумался, а потом неожиданно сказал:

— Ты притворяешься. Я давно за тобой присматриваю.

— Ты япошка! — Минетта выдавил струйку слюны на нижнюю губу и хихикнул. «Здорово я его», — подумал он.

— Дайте ему успокаивающего, — сказал врач, обращаясь к стоявшему рядом с ним санитару, — и переведите в седьмую палатку.

Минетта уставился отсутствующим взглядом на земляной пол.

В седьмой палатке, как он слышал, размещались тяжелораненые и больные. Минетта стал плевать на пол.

— Ты япошка! — крикнул он вслед удалявшемуся врачу.

Когда его схватил санитар, Минетта сначала весь напрягся, а потом расслабился и бессмысленно захихикал. Санитар сделал ему укол в руку, но Минетта даже не вздрогнул. «Я добьюсь своего», — подумал он.

— Ну вот, Джек, пойдем, — сказал санитар безразличным тоном.

Минетта встал и пошел за ним. Он раздумывал над тем, как ему вести себя дальше. Догнав санитара, он прошептал:

— Ты сволочь, япошка, но я никому не скажу об этом, если дашь мне пять долларов.

— Пошли, пошли, Джек, — устало произнес санитар.

Минетта поплелся за ним. Когда они подошли к палатке номер семь, Минетта остановился и снова закричал:

— Я не пойду туда! Там япошка! Он убьет меня! Я не пойду!

Санитар ловко схватил его за руку, завел ее за спину и толкнул его в палатку.

— Отпусти меня, отпусти! — закричал Минетта.

Подведя его к свободной койке, санитар приказал ему лечь.

Минетта сел на койку и стал расшнуровывать ботинки. «Мне лучше на время успокоиться», — подумал он. Укол начал оказывать свое действие. Минетта лег на койку и закрыл глаза. На мгновение он представил себе свой поступок и с волнением подумал о том, что произойдет в случае неудачи. Несколько раз он тяжело проглотил слюну. Все в нем кипело от радости, страха и гордости. «Мне нужно только держаться, а то меня выдворят отсюда через день-два».

Вскоре он заснул и проспал до утра. Проснувшись, он только через несколько минут вспомнил о происшедшем за минувший день и снова ощутил страх. На мгновение его охватило сомнение — стоит ли продолжать игру, но как только он подумал, что придется вернуться во взвод… «Нет. Ни за что! Надо выдержать!» Минетта сел на койке и огляделся. В палатке было еще трое. У двоих голова в бинтах, третий неподвижно лежал на спине, уставив взор в опорный шест палатки. «Это как раз тот, из восьмого отделения», — подумал Минетта, и дрожь пробежала по его телу, а потом стало смешно. В следующий момент его снова охватил страх. «Может быть, именно так ведут себя сумасшедшие — не двигаются и ничего не говорят. Может быть, я переиграл вчера». Это его встревожило. Он решил вести себя так же, как тот солдат. «Так будет лучше», — подумал он.

В девять часов пришел врач. Минетта лежал неподвижно, лишь изредка бормоча что-то. Врач бросил на него быстрый взгляд, перевязал рану на ноге и, не сказав ни слова, ушел. У Минетты отлегло от сердца, но тут же он разозлился. «Им не жалко, если ты и умрешь». Он закрыл глаза и погрузился в раздумье. Утро прошло совершенно спокойно. Минетта чувствовал себя радостно и уверенно, а вспомнив обход врача, решил, что вовсе неплохо, что врач не обратил на него внимания. «Я их убедил, и они скоро отправят меня на другой остров».

Минетта представил себе, как он вернется домой, какие нашивки будет носить, как пройдется по соседним улицам, будет разговаривать со встречными людьми. «Ну как, трудно было?» — спросят его. «Нет, не очень», — скажет он. «Это ты брось. Ясно, что не сладко». Он отрицательно покачает головой: «Грех жаловаться. Меня судьба миловала». Минетта усмехнулся. Вокруг станут говорить:

«Этот Стив Минетта — хороший парень, нужно отдать ему должное. Чего он только не повидал, а какой скромный».

«Да, было бы неплохо, — решил Минетта, — но сначала нужно еще суметь вернуться домой». Он представил себе, как будет ходить на вечеринки, какое внимание станет привлекать к себе. Девчатам, что гоняются за парнями, заполучить его будет непросто. «Рози сама будет приставать на этот раз, — подумал он. — Вернувшись, не буду утруждать себя работой. Только дураки работают изо всех сил. А что хорошего дала кому-нибудь работа?»

Минетта лежал без движения уже несколько часов подряд. Палатку снова нагрело солнцем, и он погрузился в какой-то приятный теплый омут. В его сознании мелькали сцены соблазнения девушек.

«Рози неплохая бабенка, — сказал он про себя. — Я женюсь на ней».

Минетта вспомнил запах ее духов, сверкающие и возбуждающие ресницы. «Она подмазывает их вазелином, — решил он. — Но это неплохо, когда женщина умеет делать все эти штучки». Минетта снова было погрузился в сладострастные мечты, но тут же с досадой постарался отогнать мысли о женщинах. «Все они вполне доступны, нужно только найти слова, сказать, что любишь. Женщины глупы, всегда верят этим словам». Мысли Минетты снова вернулись к Рози, и это разозлило его. «Она обманывает меня. В письме пишет, что не танцует ни с кем, ожидая моего возвращения. Враки… Знаю я ее, она очень любит танцевать. Раз тут врет, значит, и во всем остальном тоже».

Его терзало чувство ревности, и, чтобы освободиться от него, он вдруг крикнул:

— Держите япошку!

Это показалось ему легким делом, и он повторил крик.

Санитар встал со стула, подошел к нему и сделал укол в руку:

— Я думал, ты успокаиваешься, Джек, — сказал он.

— Япошка! — прокричал Минетта.

— Да, да, да. — Санитар вернулся к своему стулу.