Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» (сборник) - Георгий Савицкий

– Задача ясна?

– Так точно!

– По самолетам!

Парами «Аэрокобры» легко разбегались по покрытой утренней росой траве и уходили в небо – навстречу поднимающемуся солнцу.

Майор Волин заложил широкий вираж, оглядывая водную поверхность. Отражающееся от волн солнце дробилось тысячей солнечных зайчиков и слепило глаза. Слева, уже за пределами видимости, лежал Мариуполь. Оттуда спешили эвакуироваться немецкие оккупанты.

В Мариупольском порту базировались немецкие торпедные катера «Шнелльботы» и быстроходные немецкие баржи. Теперь вот они драпали в Крым, Одессу и дальше – в Констанцу.

Кроме того, здесь находилась и немецкая морская патрульная авиация. На вооружении немецких морских летчиков – поплавковые гидросамолеты «Хейнкель» Не-59. Самолеты отряда не только занимались своими прямыми обязанностями, одной из первых подобных операций стало спасение, а вернее – пленение советских моряков с погибшего у Констанцы лидера «Москва», но и вели морскую разведку и искали советские подводные лодки. Позже к ним добавились три «Арадо-196», переброшенные со Средиземного моря из состава морской авиагруппы SAGr-126. Позже к ним добавились летающие лодки «Дорнье-24».

Первоначально практически вся немецкая гидроавиация была сосредоточена в одном месте – в румынском порту Констанца. Постепенно, продвигаясь вслед за частями Вермахта, гидросамолеты Люфтваффе в 1941 году перебазировались в Николаев и Мариуполь, а затем и на гидроаэродромы Крыма. Так, на 1 июня 1942 года немецкие гидросамолеты базировались в Констанце, Ак-Мечети, Таганроге и Багерово. Позже к этому перечню добавились Севастополь и озеро Тобечикское южнее Керчи.

А вот в начале 1943 года началось обратное движение фронта с востока на запад и потери немецкой гидроавиации заметно выросли. Причем теперь противник не чувствовал себя в безопасности даже вблизи своих берегов.

Интересный эпизод произошел накануне освобождения Донбасса, 1 августа 1943 года. В этот день два торпедоносца ДБ-3ф из 5-го гвардейского морского торпедоносного авиаполка атаковали конвой противника в десяти милях юго-западнее Евпатории. Конвой состоял из трех транспортов и одной самоходной баржи и шел в охранении четырех румынских и двух немецких быстроходных кораблей. Сведения о результатах этого удара достаточно противоречивы. Германский «Дневник руководства войной на море» сообщает о сбитом румынскими истребителями советском торпедоносце. Румынские источники, напротив, утверждают, что прикрытие конвоя осуществлялось немецкой авиацией. Наконец, отечественная хроника сообщает о сбитом в воздушном бою истребителе «Мессершмитт» Bf-109. Самое интересное, что по сводкам потерь, в этот день примерно в том же районе был потерян один «Арадо-196» из отряда морской разведки «1./125». Самолет пропал без вести вместе с экипажем. Не исключено, что в неразберихе боя гидроплан и был принят за истребитель.

Правда, такие воздушные бои гидросамолетов над конвоями были скорее исключением, чем правилом. Поэтому основные потери подразделения 125-й группы и поисково-спасательного отряда несли при выполнении боевых заданий у советского побережья. Первой потерей стал «Бломм унд Фосс-BV-138», который пилотировал командир подразделения «3./125» обер-лейтенант Вальтер Лайтериц. Машина пропала без вести в разведывательном полете.

С приближением советских войск немецкие гидросамолеты все чаще использовались не для патрулирования и разведки, а для эвакуации. И особой прыти немецкие пилоты над Азовским морем не проявляли. Так что нашим летчикам можно было не волноваться. И все же – береженого бог бережет. А осмотрительность в боевом вылете – первейшее дело.

– Эскадрилья, говорит Леопард-1, проходим «змейкой». Ищем немецкий конвой.

– Вас понял, командир, выполняем.

Кто ищет, тот всегда найдет. На бликующей тысячей лучей солнца водной глади комэск разглядел белые буруны быстроходных посудин. Всего шесть вымпелов. Впереди шли два скоростных торпедных катера, они сопровождали три малотоннажные моторные шхуны. А замыкающей шла быстроходная десантная баржа. Но кто это, наши катера-«охотники» или немецкие «Шнелльботы»? Да и моторная баржа вполне могла оказаться «эльпидифором»[64]. Волин снизился и прошел на бреющем над морским конвоем. «Гром аплодисментов» в виде разноцветных трасс развеял последние сомнения.

Волин резко взял ручку управления на себя, набирая высоту.

– Эскадрилья, атакуем конвой. Ведомый – прикрой!

Волин свалил свою «Аэрокобру» на крыло, переводя истребитель в стремительное пике. От вида надвигающейся со страшной скоростью водной поверхности кровь застыла в жилах. Но в перекрестье коллиматорного прицела маячил силуэт немецкого торпедного катера «Шнелльбот».

Торпедный катер «Schnellboot» был непростой целью. Он имел водоизмещение 49 тонн, а суммарная мощность трех дизелей в 2850 лошадиных сил позволяла развивать ему скорость хода в 35 узлов. Так что название свое он с лихвой оправдывал.

Вооружение у «Шнелльбота» тоже было весьма серьезным для такого типа кораблей: помимо двух 533-миллиметровых торпедных аппаратов с двумя запасными торпедами, на борту имелись еще и два 20-миллиметровых спаренных зенитных автомата. Эти скорострельные «двадцатимиллиметровки» были мощным зенитным оружием. Вдобавок на некоторых торпедных катерах Кригсмарине устанавливались еще и крупнокалиберные зенитные пулеметы. Спаренные пулеметные установки на турелях размещались по обеим сторонам мостика за круговой броней. Так что маленький и верткий кораблик превращался в настоящего «огненного ежа». И вот на такого «ежа» сейчас пикировал майор Волин.

Пальцы жмут гашетки пушки и пулеметов, а в перекрестье прицела – корма немецкого торпедного «Schnellboot». Александр целится туда, где расположены двигатели. И – попадает! Хлесткие очереди превращают в решето люки машинного отделения и надмоторные жалюзи. А попутно еще и «сковыривают» кормовую турельную установку с 20-миллиметровой скорострельной пушкой. Немецкий катер теряет ход, а его корму заволакивают клубы черного дыма. А вслед за командиром эскадрильи на «Шнелльбот» пикируют и остальные «Аэрокобры», извергая огонь, раскаленную сталь и свинец из жерл своих пушек и пулеметов. Немецкий торпедный катер попадает под настоящий ливень огня! Мощные 37-миллиметровые снаряды рвутся на ходовом мостике и в рубке, не спасает даже броня. А раскаленные свинцовые осы жалят наповал всех, кто находится на палубе – за штурвалами наводки зенитных установок и турелями пулеметов. Тяжелые пули 50-го калибра «Кольт-Браунингов» рвут человеческую плоть, отрывают конечности, дробят кости. И пена в кильватерном следе из белой превращается в розовую…