Черная Книга Арды - Наталья Васильева

— Случилось что? — нерешительно спросил Халдар.

— Да. Кочевое племя. Напали на одно из поселений Хэлъе-иранна, северных кланов. Я отправил туда небольшой отряд — на переговоры. Будем надеяться, что этого достаточно. А Хоннар останется здесь — ему нужно отдохнуть.

— Хоннар?..

— Ты знаком с его отцом, — и после недолгого молчания: — Вина сейчас принесут.

— Государь… но почему ты не послал войско, чтобы усмирить их?

— Лучше попытаться решить дело миром. Начать войну легко, а остановить ее… — Вала не окончил фразы. — Страх — не лучший союзник. Разве в Дор-ломин тех, кто повинуется из страха, ценят больше, чем тех, кто следует велению сердца? Вот видишь… Будут бояться меня — станут бояться и людей Твердыни. Буду жесток я — жестокими станут они. А где жестокость, нет места мудрости, нет места справедливости и милосердию. И потому не дороже ли один, пришедший по велению сердца, сотни ведомых страхом?

— Тебя не посчитают ли слабым, — поколебавшись, прибавил: — государь?

Надо же обращаться к нему как-то. Не Врагом же звать, в самом деле! — да и по имени — неловко…

Изначальный устало вздохнул:

— Не мечами держится мир… А земли хватит на всех.

Халдар задумался:

— Хорошо. Но ты ведь берешь подать с людей Севера за то, что учишь их и защищаешь?

— Кто не накормит своего ребенка? — вопросом на вопрос ответил Изначальный. — Сюда ведь приходят не только наследники вождей, но и дети землепашцев, кузнецов, ткачей, плотников… А вернувшись через несколько лет, они будут уже мастерами.

— Выходит, это плата за обучение? О да, ты очень умен, государь!

— Ну, знаешь ли, по одним книгам пахать землю и ковать металл не обучишься. При необходимости Твердыня вполне может себя прокормить — да и без того «подать», как ты выразился, с кланов-ирана не слишком велика.

— И ты, конечно, все знаешь и умеешь? — в тоне Халдара проскользнуло легкое недоверие. И снова Изначальный ответил совершенно серьезно:

— Многое. Мне тоже приходится учиться.

— Я и не думал, что могучие боги бывают столь смиренны! — хмыкнул Халдар, но тут же спохватился: — Прости, государь, если оскорбил тебя…

— Не называй меня государем. Подумай сам — что за держава в две тысячи человек… И смирение тут ни при чем. Я действительно не всемогущ.

— Например, не умеешь сражаться?

— Умею, — тяжело молвил Изначальный.

— Но… почему тогда ты не выступаешь во главе войска, как наши вожди?

— Трудно объяснить… Думаешь, я боюсь?

Халдар вздрогнул: кажется. Вала все-таки читал его мысли.

— Нет. Видишь ли… впрочем, может, ты хочешь убедиться в том, что я действительно умею держать в руках меч?

— Хм… не то чтобы я сам хорошо это умел… но попробовать можно.

— Тогда подожди немного.

Изначальный вскоре вернулся с двумя равными мечами. В первый раз с начала разговора Халдар увидел его руки, обтянутые черными кожаными перчатками с широкими раструбами.

— Что ж, начнем. Ты предпочитаешь свой меч или?..

… — Ты умаляешь свои способности, Халдар. Из тебя вышел бы хороший воин.

— М-да… будь это настоящий бой, твои слова написали бы на моей могиле.

— Но я — Бессмертный. Может, ты предпочел бы поединок с одним из воинов Твердыни?

— Н-нет уж, благодарю. Владыка. Если их учил ты…

— Большей частью Гортхауэр.

Халдар кивнул:

— Я о нем слышал; нет, благодарю. Но все же я не понимаю…

Изначальный с застывшим лицом стягивал перчатки. Халдар присмотрелся и невольно вздрогнул:

— Вот так так…

— Что, достаточное объяснение? — криво усмехнулся Мелькор. — На самом деле все несколько сложнее. Видишь ли, мы, боги, — снова усмешка, — все-таки отличаемся от людей. Я, наверно, уже просто не могу убить. И в бою был бы, по некоторым причинам, помехой.

Халдар был настолько ошеломлен, что не сразу решился спросить:

— Они… об этом знают?

— Нет.

— А… почему ты мне рассказал?

— Во-первых, ты хотел понять. Во-вторых — должен же ты знать что-то о том, чьим гостем собираешься быть в ближайшее время.

— Как ты узнал?

— У тебя все на лице написано.

— Ты прав, — человек наконец нашел в себе силы улыбнуться. — А бродягу-то в ученики возьмешь?

Вала молча кивнул.

— Хорошо, что ты оказался таким. С тобой легко и просто. И все-таки… неправильный ты какой-то государь.

— Да и бог неправильный, так?

Халдар посерьезнел.

— Может, и так. А может, боги такими и должны быть…

Преклонил колено, поднял руки ладонями вверх:

— Сердце мое в ладонях твоих, Учитель.

Кажется, Изначальный несколько растерялся:

— Это просьба ученичества, в которой нельзя отказать… но ты уверен, что хочешь стать моим учеником?

— Да.

— Кор-эме о анти-эте, таирни, — Изначальный почти коснулся рук Халдара — ладонь-к-ладони, — и жестом показал: встань.

— Что ты сказал?..

— Тебе не до конца объяснили обычай? Это значит — «мир мой в ладонях твоих, ученик». А язык… теперь это язык Аст Ахэ, — помолчал. — Но помни: уж коли ты решил стать моим учеником, и спрос с тебя будет особый.

— Сечь будешь? — озорно ухмыльнулся Халдар.

— Сечь? — Изначальный недоуменно приподнял бровь.

— Ну да. Берешь прут — ивовый, скажем, — и… Да ты смеешься надо мной!..

— Откровенно говоря, да. Хотя иве можно найти и более достойное применение.

— И чему ты будешь меня учить?

— Многому. Лечить с помощью слова, трав и камней. Отличать растения, годные в пищу. Слушать лес. Языкам — Синдарин, Квэниа… Ах'энн — без этого ты не сможешь читать наши книги. Да, а читать ты умеешь?

Халдар смущенно опустил глаза.

— Ну, ничего, научишься, невелик грех. Оружием владеть…

— Так много? И что, все твои ученики это знают?

— Конечно, — пожал плечами Изначальный, — и не только это. Но тебе придется отказаться от привычки носить меч.

— Почему?

— Таков здешний обычай. Пока не научишься достаточно хорошо владеть оружием, ты не должен его носить.

Халдар вздохнул.

— Что ж, придется привыкать, — улыбнулся, — Учитель ..

ЛААН НИЭН: Говорящий-с-травами

432 год I Эпохи

Он не находил покоя. Исчезал на месяцы, на годы — в странствия, более всего походившие на бегство от самого себя. С головой уходил в какое-нибудь ремесло — все равно какое — и через некоторое время бросал его. Учитель попросил его заниматься с целителями — понимаешь, сказал, у них нет кэнно йоолэй. Ты нужен им. Гэлторн исполнил это — схватился за новое дело с какой-то отчаянной увлеченностью, но через несколько лет снова ушел в одинокие свои странствия. Нежелание открывать свою суть людям стало у него чем-то вроде навязчивой идеи.