Линкс - Дмитрий Анатольевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слушай, а за что ты в тюрьму попал?
— Морячок, — Степан сел на лавке и строго посмотрел в глаза собеседнику. — Запомни раз и навсегда, никогда не спрашивай у заключенного за что он сидит. За такое любопытство тебе могут почки опустить и вон, — Степан кивнул на противоположную лавку. — Под нары загнать. Максимум, что ты можешь себе позволить при общении с ним, это узнать, по какой статье его привлекли или осудили.
— Жуть какая-то, — Морячок передернул плечами. — Слушай, мы же в игре. Тебе что, сложно сказать, за что ты в тюрьму попал? Ну, узнаю я по какой ты статье туда загремел, мне это мало поможет, я на экономиста учусь, а не на юриста.
— Ладно, Степа вновь вальяжно лег на лавку, положив руки под голову. — Меня задержали и водворили в тюрьму за убийство, которого я не совершал. Короче, подставили меня! Сами менты того чувака и мочканули, а у меня с потерпевшим кое-какие дела были…
— И что? Большой тебе срок за это дали?
— А сколько тебе тогда лет было? — задала свой вопрос Джулиэлль.
— Было мне тогда семнадцать лет и дали мне тогда прилично…
— Ну ты и трепло, — басовито хохотнул Сано. — Если бы не знал тебя с первого класса, реально бы поверил в эту сказку.
— Это не сказка, — серьезно произнес Марио. — Я тоже был в такой ситуации.
— И я, — хмыкнул Вова. — Все были в такой ситуации, кто играл в Скайрим и решил помочь Элтрису в его расследовании…
— Вот ты пустомеля, — обиделась Джулиэлль, недобро зыркнув на Стёпу. — Я же тебе поверила!
— Не верь, не бойся, не проси! — флегматично, не открывая глаз, ответил Степан. — Запомни это, как отче наш, если хочешь выжить в тюрьме.
— Кстати, не все в Скайриме, кто помогал Элтрису, попадают в тюрьму, — Рома широко улыбнулся. — У меня отец как-то играл в эту игру, и вроде всё у него хорошо было, пока он не добрался до города Маркарт и не стал помогать Элтрису. Когда городские стражники убили Элтриса и обвинили в этом батю, он умудрился сбежать, а потом цель его игры сводилась к одному: он приходил в город и вырезал всю стражу. И так изо дня в день. Я ему причем говорил, что надо дальше развиваться, в игре еще очень много разных сценариев, но он уперто прокачивался только ради того, чтобы вломиться в Маркарт и устроить очередную резню местным стражникам…
— С твоим папой лучше не связываться, если уж он в игре такой мстительный…
— Эй, — от окна послышался приглушенный женский голос. — Слышите меня?
— Слышим, — Баки тут же оказался у окна, сквозь прутья высунул голову наружу и тут же столкнулся нос к носу с эльфийкой Соломеей. — Привет, ты чего хотела? — вполголоса поздоровался Дима, при этом нагло рассматривая симпатичную девушку.
— Ты чего так смотришь? — смутилась она под его прямым, внимательным взглядом.
— Нравишься!
— Хм, — девушка зарделась, но нашла в себе силы дерзко ответить наглецу. — Если нравлюсь, тогда женись на мне.
— Э-э-э, — Дима растерялся на миг, а затем махнул рукой. — А давай, ты из какого города? Возьму завтра билеты и махну к тебе, просить у твоих родителей руку и сердце их дочери-красавицы.
— Ну ты и наглец, — Соломея лучезарно улыбнулась. — Я еще учусь и ближайшие пару лет замуж не собираюсь.
— А чего тогда предлагаешь? — возмутился Дима.
— Не заводись, красавчик! — эльфийка подмигнула ему сквозь решетку прутьев. — Давай вначале в игре пообщаемся, повстречаемся, может даже поженимся, а уже потом подумаем о наших с тобой отношениях в реале…
— Договорились, ловлю на слове!
— А чего твои друзья засмеялись? — удивилась девушка, услышав смех из камеры.
— За друга радуются, — не растерялся Дима. — Очень им хочется на моей свадьбе погулять!
— Вы долго не по делу болтать будете, — перед решеткой незастекленного окна появилась огромная кошачья морда каджита с ником Оцелот. — Вначале дело, а уже потом всё остальное.
— А что за дело-то? — отодвинув Диму в сторону, перед каджитом и эльфийкой появилось лицо Лаки. — О, знакомые всё лица, прихвостни Мигеля.
— Мы с того случая с ним дел не имеем. Он нас на тысячу империалов кинул! — надув губки, ответила Соломея. — Бежать из тюрьмы хотите?
— Допустим.
— Так хотите или нет, — зашипел каджит. — Если нет, тогда разговор закончен, и мы сваливаем!
— Хотим! Что дальше?
— Гоните пять тысяч империалов, а мы за это разрушим решетку на окне.
— У меня нет пяти тысяч империалов!
— А сколько есть?
— Две тысячи есть.
— Черт, мало, — расстроилась девушка. — Может у этого статного красавца с шикарными волосами есть?
— А сколько надо? — тут же задал вопрос Дима, и его лицо показалось рядом с лицом Лаки.
— Ну, хотя бы ещё тысячу. У нас есть зелье «Разрушения», добыли его в одной локе, оно очень дорогое. Если заплатите три тысячи, мы обольем им решетку, и она рассыплется прахом.
— Ну, ладно, раскидаем эти три тысячи на всех, получится по триста золотых. Думаю, все согласятся, — уверенно сказал Степа и, посмотрев в глаза девушке, произнес. — Покажи зелье!
— Смотри! — девушка аккуратно достала из сумки полулитровую бутыль с коричневой жидкостью.
— Хорошо, давай сюда бутыль, а я передам тебе деньги.
— Не обманешь?
— Подожди, — вновь вмешался Дима. — Ни я, ни Сано в такое узкое окно не пролезем. Да и Маргару будет сложно, с его-то плечами.
— Те, кто выберется через окно, смогут проникнуть через главный вход в тюрьму. Убьют двух стражников-неписей с надзирателем и помогут сбежать остальным.
— Пальцем убьем, что ли? Ты думай, что предлагаешь! — Баки постучал пальцем по лбу, неодобрительно глядя на каджита. — Понаберут кошаков с помойки…
— Чего ты там сказал?
— Мальчики, не ссорьтесь, — в разгорающийся конфликт между каджитом и кентавром вмешалась Соломея. — Вы свое оружие где оставили?
— Кто-то у друзей, кто-то в виртуальной ячейке банка.
— Тогда вообще все просто, — девушка улыбнулась. — Как только вы совершите побег, то есть самостоятельно покинете камеру, игровая система тут же засчитает вам побег и вы, как свободные игроки, сможете забрать оружие из ячейки.
— Тогда давай бутыль, вот твои три тысячи.
— Только лейте на решетку аккуратнее. Жидкости хватит в обрез, — посоветовал каджит Оцелот.
— Без хвостатых разберемся, — тут же ответил Дима, под дружный смех приятелей. — Соломея, где мы с тобой встретимся после побега?
— Давай завтра вечером,
