Избранные произведения. Т.3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя - Алан Фостер

В аэропорту не возникло никаких трудностей, и когда сверхзвуковой транспорт поднялся в воздух, Эрик совершенно расслабился. Место у окна давало возможность изучать новые зеленые квадраты и круги с высоты в сотню тысяч футов.

Его первый взгляд на Нуэво-Йорк стал чем-то вроде реакции. Дело было в экране. Он принес такие виды в каждый дом. В реальности не было таинственности.

Сам аэропорт, однако, оказался потрясающим. В сравнении с Терминалом Джерси Флэте Небесная Гавань в Финиксе выглядела весьма провинциально.

Здесь не оказалось сидящих в засаде громадных фигур, который набросились бы на Эббота, когда он спустился с трапа с сумкой в руке. Никто не побеспокоил его, когда Эрик вместе с толпой шел по направлению к транспортной станции. Выражаясь театрально, по-видимому, ему удалось совершить бегство, не оставив следов.

Ведь он мог бы пойти прямо к Лайзе Тембор и пригласить ее на обед, и никто не вмешался бы! Бедный Поликартос не был достаточно осторожен, вот и все. В действительности, у Эрика все еще не имелось доказательств того, что смерть Поликартоса находилась в какой-то связи с Лайзой Тембор и теми двумя типами.

Его первой мыслью было пойти в агентство моделей, чей адрес он нашел в папке следователя. Но, кажется, не было оснований действовать так решительно. Лучше сначала привыкнуть к чужому городу.

Подземка быстро доставила Эббота в деловой район. Агентство находилось на Северной 133-ей улице, Гарлем-тауэр, Комплекс Восемь. Он выбрал скромную гостиницу, довольно далеко от места своего назначения, в верхней части города рядом с Центральным Парком. Цены ужасали.

В номере были чистая кровать, вездесущий телеэкран, приличная ванная и полное отсутствие вида из окна. Это Эрика не беспокоило. Он был не на отдыхе. Остаток дня Эббот провел, разъезжая на такси по улицам, слушая ровный синтезированный голос, рассказывающий ему о местных достопримечательностях, и даже не остановился около Восьмого Комплекса.

Он великолепно пообедал, поел соленого печенья в Центральном Парке, провел половину следующего дня в Музее Естественной Истории. Прошло три милых, безмятежных дня. Потом Эрик почистил костюм и приготовился.

В этот раз он отпустил такси около Гарлема-Восемь. Восьмидесятиэтажный шестиугольник являлся частью комплекса из восьми одинаковых башен, стоящих на площадке, похожей на парк. Это был дорогой, престижный, коммерческий район.

Агентство «Магдалена» занимало весь семидесятый этаж. Даже вестибюль свидетельствовал о хороших средствах. Кафель блестел позолотой, все сверкало обилием стекла, а двери, ведущие в приемную, были выгравированы репродукциями работ Муча и Эрте.

Эрик чувствовал себя не в своей тарелке. Офисы «Селверна» были комфортабельными, но предназначались, чтобы производить другое впечатление. Он привык к рациональной, деловой обстановке, а не к показному великолепию ради самого великолепия.

Кожа у девушки в приемной была такого же цвета, как стол из орехового дерева. Она выглядела стройной и красивой, но, мысленно высказал догадку Эрик, не достаточно стройной и красивой. Разумеется, девушка и рядом не стояла с тем волшебным образом, который он видел в Кадоте и лелеял в памяти.

— Чем я могу вам помочь, сэр? — она оглядела лучший костюм Эрика. Или, может быть, она оценивала его. Эббот не был похож на тех, с кем ей приходилось иметь дело каждый день: недостаточно красивый, чтобы искать представительства, недостаточно нелепый, чтобы работать агентом. В любой момент, подумал он, девушка могла спросить, не посыльный ли перед ней.

Не выйдет, сердито сказал себе Эрик. Действуй так, как будто ты знаешь, что делаешь, даже если не знаешь.

— Я здесь, чтобы узнать, нельзя ли занять одну из ваших моделей. Для серии телевизионных рекламных роликов, — он улыбнулся ей лучшей улыбкой, какую смог изобразить.

Его оценка в ее глазах поднялась на несколько пунктов.

— Понимаю.

Эббот не был уверен, что девушка поверила ему, но не сомневался, что она не собирается ошибаться.

— Могу я спросить ваше имя и какую компанию вы представляете?

— Джон Фразьер, — сказал он без колебания. — Я от «Селверна».

Еще на один пункт выше.

— Одну минуточку, пожалуйста, мистер Фразьер, — она показала рукой в сторону золотистого диванчика конца девятнадцатого века.

Эрик принял приглашение присесть и стал листать журналы, лежавшие на столике. Они не заставляли думать, в них было больше снимков, чем слов, фотографии при ярком солнечном свете, фотографии при свечах, фотографии при звездах. Его изумляло, каким разным бывает человеческое тело и как оно может застывать во времени при сотрудничестве глаза и машины.

Эббот приятно проводил время, когда появилась женщина и приветствовала его. Ее волосы были серебряными с белокурыми прядями, и он не мог сказать, какие натуральные, а какие крашеные. То же самое можно было сказать о выражении лица. Женщина выглядела очень милой, утонченной, эльф, выкованный из нержавеющей стали. Эрик сразу же насторожился, когда она пожала его руку.

— Мистер Фразьер? Меня зовут Джоан Кэндлвейф. Пройдемся со мной, пожалуйста.

Он отложил журналы и последовал за ней.

Окна ее кабинета выходили на парк внизу и на третью башню Гарлема. Женщина непринужденно села за рабочий стол. Скорее даже не села в него, так как вход за ней закрылся, а оказалась в пластиковом пончике с плоским верхом.

— Чего-нибудь выпьете, мистер Фразьер? Фруктовый сок, кофе, чай, цикорий, минеральная вода, безалкогольные напитки, вино?

— Спасибо, нет.

— Хелейн сказала, что вы представитель «Селверна».

— Да, это так.

— В Нуэво-Йорке их представляют Терксл и Брайтон.

— Я с побережья. Так сказать, из дома, — Эрик заговорил конспираторским тоном. Он был благодарен общению с Чарли за свои познания в рекламе, и он продумал свою речь во время идиллической поездки вокруг Манхэттена.

— Мы ищем кого-то с особенной внешностью, с исключительной внешностью, для серии реклам новой партии потребительской электронной продукции на мультиканалс. Предварительные обсуждения уже начались и в Гонконге, и в Финиксе. Нам нужен кто-то с воздушной, далекой красотой, очень футуристичной.

Эббот продолжал раскрывать долгий список других воображаемых требований к воображаемому открытию. Тем временем Кэндлвейф внимательно слушала.

Упомянув «Селверна», он пошел на риск, но ему нужно было представлять что-нибудь. Что ж, лучше, чем его родная компания? Эрик знал ее и, благодаря Чарли, кое-что о работе агентств, если дама захочет проверить его, она обнаружит, что Джон Фразьер действительно работает на Селверн Финикс. Фразьер был начальником Чарли. Пока женщина не требовала фотографий, Эрик должен был постараться обмануть ее, по крайней мере, в течение нескольких дней.