Удивительные приключения дядюшки Антифера - Жюль Верн

При хорошей погоде требуется не более пяти дней, чтобы преодолеть эти шестьсот миль, не опасаясь столкновения с несущимися на юг льдинами или возможности образования вокруг Шпицбергена ледяных полей. Температура держалась умеренная, и при господствующих ветрах внезапное замерзание моря было почти невероятным. Небо, затянутое не снежными, а дождевыми облаками, тоже не предвещало ничего тревожного. Иногда в просветы между тучами прорывались яркие солнечные лучи, и Жюэль мог надеяться, что в нужную минуту тоже появится солнце и с секстантом удастся определить положение разыскиваемого островка.

Решительно начиналась полоса везения, и ничто не заставляло опасаться, что Камильк-паша, приведя своих наследников на крайнюю точку Европы, вздумает в четвертый раз отослать их на несколько тысяч миль от Шпицбергена.

«Кроон», надув паруса, быстро подвигался вперед; капитан Олаф уверял, что никогда ему не приходилось совершать такого легкого перехода. И вот около четырех часов утра двадцать шестого июля на северном горизонте совершенно свободного ото льда моря показались какие-то возвышенности.

Это первые подступы к Шпицбергену, хорошо известные Олафу, часто занимающемуся рыболовством в здешних водах.

Еще каких-нибудь двадцать лет назад этот уголок земного шара почти не интересовал туристов, а теперь мало-помалу он начал привлекать их внимание. Несомненно, уже не за горами время, когда на посещение этой части норвежских владений будут выдавать пассажирские билеты, как выдают сейчас билеты на мыс Нордкап. А в дальнейшем можно будет проехаться тем же порядком и на Северный полюс.

Известно, что Шпицберген представляет собой архипелаг, доходящий до восьмидесятой параллели. Он состоит из трех островов: Западного Шпицбергена, острова Эдж и Северо-Восточной Земли. Какой части света принадлежит этот архипелаг — Европе или Америке? Вопрос чисто научного характера, мы не беремся его решить. Можно только с уверенностью сказать, что китобойным промыслом и охотой на ластоногих[476] занимаются в этих водах в основном англичане, датчане и русские. Впрочем, наследникам Камильк-паши совершенно безразлично, какая страна имеет больше прав претендовать на этот архипелаг; им важно только, чтобы он отдал миллионы, которые они заслужили своим мужеством и упорством.

Шпицберген в переводе значит «Остроконечные горы». Само название говорит о том, что горы это крутые и труднодоступные. Хотя архипелаг был открыт в 1553 году англичанином Уиллоуби[477], но название ему присвоили голландцы Баренц и Корнелисзон[478]. Кроме трех главных островов, в этот архипелаг входят и окружающие их многочисленные мелкие островки.

Найдя на карте точку пересечения 15°11’ восточной долготы и 77°19’ северной широты, Жюэль приказал капитану Олафу идти на южную оконечность Западного Шпицбергена.

«Кроон» быстро продвигался вперед. Ветер был попутный, что позволило судну нестись на всех парусах. Четыре или пять миль, отделявших его от земли, «Кроон» прошел меньше чем за час и стал на якорь в двух кабельтовых от крутого утеса на южной оконечности островка, примыкающего к Западному Шпицбергену.

Уже четверть первого. Дядюшка Антифер, Замбуко, Бен-Омар, Жильдас Трегомен и Жюэль сели в шлюпку, спущенную с «Кроона», и направились к мысу.

При их появлении поднялись с оглушительными криками громадные стаи чаек, кайр[479] и других полярных птиц.

Обратились в бегство целые стада тюленей, торопясь уступить место пришельцам и протестуя против них жалобными криками, похожими на плач младенца.

Ничего не скажешь, сокровища охранялись неплохо!

Очутившись на выбранном Камильк-пашой островке, дядюшка Антифер за неимением пушки и флага сильным ударом ноги об землю возвестил о своем вступлении во владение набитой миллионами территорией.

Какая невероятная удача после стольких разочарований! Даже не пришлось блуждать среди несметного множества скалистых островков!

Кладоискатели сразу же высадились на той точке земного шара, где богатый египтянин зарыл свои богатства!

Само собой разумеется, островок был необитаем. Ни одного человеческого существа… Ни одного эскимоса[480], которые превосходно приспособились к жизни в полярных странах… Ни одного корабля в поле видимости… Ничего, кроме необъятных просторов арктического моря!

Дядюшка Антифер и банкир Замбуко не могли справиться с волнением. Даже в потухших, как у отварного судака, глазах Бен-Омара зажегся огонек. Даже Жильдас Трегомен изменился в лице и выказывал признаки нетерпения. В конце концов, почему бы ему не порадоваться счастью своего друга?

Радость наследников увеличивалась еще и оттого, что на острове они не заметили никаких человеческих следов. Если бы здесь кто-нибудь недавно высаживался, земля, размягченная дождями, прекрасно сохранила бы следы. Итак, можно не сомневаться: этому негодяю Сауку не удалось опередить законных наследников! Либо он был арестован в пути, либо что-то его задержало. Так или иначе, если он и появится здесь после дядюшки Антифера, его постигнет горькое разочарование.

В документе указывалось, что поиски следует вести на южной оконечности острова. Поэтому наши путешественники направились к группе скал, которые дальше других вдавались в море. Эти четко выделявшиеся выступы не покрыты ни мхом, ни снегом, что в значительной мере облегчало поиски.

Если уж фортуна взяла вас за руку, нужно только послушно следовать за ней. Именно этим можно объяснить, что она сразу же привела Пьера-Сервана-Мало к скале, похожей на памятный столб. Такие оставляют на своем пути арктические мореплаватели.

— Здесь! Здесь! — закричал он, задыхаясь от волнения.

Все сбежались и стали смотреть.

На наружной стороне отвесной скалы виднелась монограмма Камильк-паши, его двойное «К», так глубоко врезанное в камень, что даже вредоносный полярный климат не сгладил букв.

Все замерли в молчании, и все пятеро — нужно в этом сознаться — обнажили головы, словно стояли перед могилой героя.

Да и в самом деле, пусть это простая яма, но ведь в ней покоятся сто миллионов. Впрочем, не будем на этом настаивать — во имя чести человеческого рода!

Дело быстро пошло на лад. От сильных ударов заступа и кирки осколки так и сыпались в стороны. При каждом ударе казалось, что железо вот-вот натолкнется на металлические обручи или разобьет деревянные днища бочонков…