Война за Биософт - Лилия Курпатова-Ким

8 декабря 2054 года, 12:23:43

Токийский хайтек-мегаполис

Штаб-квартира Бюро

информационной безопасности,

комната для допросов

Я смотрел на Буллигана и не мог понять — как он узнал? Как он вычислил меня? Мне казалось, что все следы заметены лучше некуда, плюс несколько удачных совпадений, которые полностью снимали с меня все подозрения.

Громов, Чарли, Тайни и Дэз были в соседней комнате, за зеркалом, я знал, что они там, и попытался улыбнуться им. Надеюсь, они поймут, что я не желал зла им лично, просто хотел узнать правду о Роберте. Хотя дисквалификация с Олимпиады за читерство — малоприятная вещь. Особенно в положении Громова. Я осознаю, что испортил его репутацию надолго, если не навсегда. Единственное, что меня оправдывает, — что я уже тогда решил создать этот док-топ и рассказать всю историю так, как она была на самом деле.

Второй раз в моей жизни я арестован одним и тем же человеком.

— Поскольку мы с вами давние знакомые, доктор Павлов, я решил вести допрос сам, — Буллиган нажал кнопку на столе, включая сенсорный детектор лжи. Вроде того, что Роберт установил в Рободоме, но, разумеется, более новый и чувствительный.

— Не возражаю.

Буллиган проверил на дисплее компьютера, вделанного в стол, идет ли запись, валидна ли она по качеству. Все было в порядке.

— Ваше имя Алексей Романович Павлов? — спросил Буллиган.

— Да.

— Вы были личностным аналитиком Роберта Аткинса?

— Да.

— Вы были очень привязаны к нему?

— Да.

— Вы огорчились, узнав о его смерти?

— Да.

— У вас были основания думать, что его убили?

— Да.

— Вы действительно собирались помогать Максиму Громову?

— Нет.

— Вы сделали вид, что занимаетесь им?

— Да.

— Вы сознательно лгали Бюро, что намерены содействовать Громову?

— Да.

— Вы использовали способности Громова для вашего личного расследования?

— Да.

— Вы считались с его интересами при этом?

— Нет.

— Вы признаете, что сознательно причинили ему вред?

— Да.

— Вы действительно считаете, что его способности возникли в результате естественной мутации, причиной которой стал длительный контакт с омега-вирусом?

— Да.

— Вы поняли, что он обладает этими способностями, когда читали его досье?

— Нет. Но предполагал, что это может быть так.

Буллиган тронул сенсорный экран, произнес:

— Общие вопросы закончены. Режим контекстных вопросов.

Макс и его друзья напряженно смотрели на сидящего перед Буллиганом человека.

Шеф Бюро продолжил задавать вопросы.

— Расскажите, каким образом вы использовали способности Громова.

Доктор Павлов повернул голову и, глядя в зеркало, туда, где стоял Макс, спокойно ответил:

— Я получал интересующую меня информацию и передавал источнику то, что интересовало его. Для усиления способностей Громова осуществлять передачу данных я использовал свой нейроактиватор. Церотерозин.

— Каким образом вам удавалось незаметно давать ему это вещество?

— Церотерозин не обязательно вводить каждый день, — сказал я, — достаточно раз в месяц. Первый раз я дал ему нейроактиватор по дороге в Рободом — он был замаскирован под кусок тростникового сахара. Церотерозин не имеет ни вкуса, ни запаха. Может делать продукт, в который его положили, немного темнее, но не сильно.

— Эффект, который за этим последовал, был неожиданностью для вас?

— Нет, я специально все устроил так, чтобы Громов выбрал Рободом, а Рободом узнал его.

— Как вы это сделали?

— Роберт должен был принимать церотерозин постоянно, это было для него… жизненно необходимо. Когда он думал, какой код запуска назначить для систем Рободома, то остановился на частоте своего электромагнитного излучения. Этот показатель считается настолько слабым, что его никогда не принимают в расчет. Церотерозин поддерживает его на одном, довольно высоком для человека уровне.

— Почему вы решили, что Громов сможет проникнуть в архивы Рободома?

— Когда я изучил его досье, то обратил внимание на две вещи: насколько легко его мозг адаптируется при переходе из реального мира в цифровую среду и на свойства омега-вируса. Генетическая предрасположенность плюс долгий контакт с подобной формой жизни… Все это с учетом естественного механизма встраивания фрагментов ДНК вируса в структуру ДНК человека. Это было легко. Я построил гипотезу. Она оказалась верной. Рободом получил от своего нового владельца нужный пароль, впустил его в систему и стал считать одним из своих устройств, то есть при передаче Громову данных не шифровал их, считая это перемещением информации в своей внутренней среде.

— Сколько всего раз вы давали Громову церотерозин?

— Еще три. Один раз во время ужина у меня. Нейроактиватор был в его воде. Второй раз в Эдене, когда он был в нейрокапсуле, — сделал укол в предпречье. Третий — перед Олимпиадой, добавил в капсулу с увлажняющим раствором, который каждые десять минут подают на линзы игроков.

— Почему вы решили дать ему церотерозин четыре раза подряд, да еще увеличив дозу?

— Один из моих источников…

— Кто? — Буллиган посмотрел в глаза доктору Павлову.

— Дэйдра МакМэрфи, — ответил тот.

— О, боже… — простонал шеф Бюро.

— Она обещала передать мне информацию о смерти Роберта в обмен на технологию Громова — биософт. Но проблема была в том, что ничего об этой технологии я не знал и не мог узнать — она есть только у Максима в голове. Дэйдра долго думала, как ее получить гарантированно и незаметно для Громова. И придумала: если Громов попадет в среду, которая сходна с эденской, а я немного усилю его способность принимать и посылать сигнал, она сможет скачать паттерны памяти Громова сразу в цифровом виде, ей даже не придется их расшифровывать и заново настраивать оборудование. Справится преобразователь из ее эденской лаборатории. Громов с ним уже знаком. Олимпиада идеально подходила для ее плана. Сетевые арены почти идентичны эденской среде.

— Сигнал все равно был бы слишком слабым, — сказал Буллиган.

— Для приема Дэйдра намеревалась разместить в одной среде с Громовым, например на одной арене, виртуальную антенну.

— Виртуальной антенной Дэйдры был Роджер Ли? — спросил Буллиган.

— Да, — кивнул головой доктор Павлов. — Ваши агенты напичканы микрооборудованием так, что никто не обратил внимания, что один из чипов у него в голове класса биогейт. Он дает способности, сходные с теми, что есть у Громова, но имеет много побочных эффектов.

— Как вы собирались получить информацию, которую Дэйдра передавала вам через Громова?

— О, ее бы узнали все, — улыбнулся доктор Павлов. — У мальчика редкостное врожденное чувство справедливости и желание ее восстановить. Генетический паттерн. Он ведь лотек. Мне осталось бы только наблюдать, как он найдет и накажет виновных. Он герой, еще стал бы чемпионом Олимпиады… Но вмешались вы — и ни правды для меня, ни победы для него. Оставалось совсем чуть-чуть! И никто бы не пострадал.

Буллиган подумал и выключил запись. Затем схватил доктора Павлова за ворот и подтащил к себе.

— Как ты думаешь, зачем Дэйдре технология Громова? «Никто не пострадал»… Да из-за тебя чуть конец света не наступил! Слава богу, Каролина Шульц так мечтала снять Макса с дистанции, что заставила весь аналитический отдел упредительной полиции следить за уровнем его нейрогормонов и вычислила ваш нейроактиватор!

Буллиган вызвал охранников.

— В камеру, — сказал он, не глядя на доктора Павлова. — Готовьте к отправке в Джа-Джа Блэк.

Дэз, которая во время этого разговора ни разу не шевельнулась, обняла Макса за плечи.

— Идем отсюда, — сказала она.

— Подождите, — нахмурился Чарли. — Вы что, хотите это все так оставить?

— А что можно сделать? — Макс устало поморщился. — Официально доктор Павлов в заморозке. Его здесь вообще не было. Обвинение в читерстве уже сняли, по настоянию Бюро даже миссии согласились повторить. Сыграем всё заново на следующей неделе.

— Я имел в виду смерть Аткинса, — Спаркл посмотрел на Дэз, ища у нее поддержки. — Вы же слышали, что он сказал: оставалось совсем чуть-чуть, и мы бы узнали правду.

Кемпински посмотрела на Громова. Тайни сунул руки в карманы.

— Ты помнишь, что видел на аренах? Карты, названия?

Громов кивнул головой:

— Да.

— Тогда поехали. У нас свободное время до следующей недели, — Бэнкс обвел друзей вопросительным взглядом.

— Не на чем ехать, — покачал головой Громов. — «Фантом» разбит.

Дэз криво улыбнулась:

— Можно подумать, это было единственное транспортное средство на свете.