Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна

- И что ж ты, мальчик, можешь сделать?

- Посочувствовать.

Приветственный кивок хранителю Васе, который в ответ вяло машет рукой - судя по всему, его флинт опять заглянул в любимый сигаретный ларек и вместе с сигаретами получил очередную мрачнягу, поэтому у хранителя такой измотанный вид. Осталось совсем немного до перехода, и сейчас по лестнице должен спуститься Тимка. А вот и он, трусит перед своей сестренкой в окружении беспрерывно щебечущих хранительниц ее трех подружек. Жалобно-несчастное лицо, почти утратившее обычное для него мечтательное выражение, затравленные глаза, в которых при виде Кости вспыхивает надежда утопающего, углядевшего совсем рядом спасательный круг. Ты прекрасно знаешь, что он скажет. Он говорит это каждое утро.

- Костя, пожалуйста, забери меня отсюда!

* * *

- Чего ты так таращишь глаза?

- Они, - творческая личность оглянулась на хранительниц подружек своего флинта, буравивших его и Костю недобрыми взглядами, и перешла на шепот, - они разговаривали про роды и критические дни - и заставили меня их слушать.

- Сочувствую.

- Не понимаю, почему они считают, что раз я храню женщину, то обязан все знать про критические дни?! С тобой же никто на такие темы не разговаривает?

- Пусть только попробуют!

- Хорошо, когда твой наставник - мужик. И когда твой флинт не ходит на работу с подружками, - Тимка покрутил головой. - Я с утра такого наслушался! А ты знал, что...

Костя сунул ему под нос свою скалку.

- Я сегодня поймал домовика. Я начал видеть ветер. У меня прекрасное настроение! Так что если попытаешься закончить фразу, я тебя верну обратно в кубло этих злобных гарпий.

Художник покосился на "злобных гарпий".

- Пожалуйста не надо!

На светофоре загорелся зеленый, и они зашагали через дорогу. Тимка, постоянно оглядывавшийся на своего флинта, все время спотыкался и уже возле самого бордюра запутался в своем кожаном плаще и шлепнулся на заснеженный асфальт. Костя на ходу нагнулся и вздернул его на ноги, наградив тычком скалки в спину.

- Спасибо, - промямлил Тимка, отряхиваясь, - что-то я сегодня...

- Мне неинтересно.

Художник на некоторое время обиженно замолчал. Костя встал рядом со своим флинтом на остановке, прикурил у соседнего флинта и принялся сосредоточенно высматривать автобус и опасности, то и дело поглядывая на снующие вокруг порывы ветра. Георгий был прав - за все сегодняшнее утро он не видел ни одного летающего хранителя.

- Знаешь, Костя, - вдруг снова ожил рядом Тимка, - мне очень страшно.

- С чего? - буркнул Денисов, облокачиваясь на Аню и небрежно поигрывая скалкой. - Никто ж не заставляет тебя рожать, да и критические дни тебе не светят.

- Я очень много думал...

- Это одна из основных твоих проблем, - Костя вытянул шею. - Где этот чертов автобус?!

- ... о своей сестре, о себе. А вчера вечером я встретил Динку.

- Кого? - рассеянно спросил Денисов.

- Динку. Свою бывшую. Я тебе рассказывал, собственно, из-за нее я тогда так и накидался, - Тимка осторожно огляделся, но никто их не слушал. - И знаешь, что я почувствовал?

- Ничего, - Костя пожал плечами. - И не понимаю, почему это для тебя такая запоздавшая новость. Это вообще не новость. И думать тут не о чем. А говорить - тем более.

- Я так к этому готовился. Все думал - что будет, когда я ее увижу, что я почувствую?.. И вот я ее увидел. Я обрадовался, подумал о том, что очень огорчился бы, если б с ней что-то случилось, а когда она ушла, то просто продолжал заниматься своими делами. Мне было все равно, понимаешь. А ведь у меня к ней прям горело!.. А теперь - о, Динка. Прикольно! Ну и ладно... Как так?

- То есть, ты вообще не слышал, что я сказал, да? Слушай, я тебе объясню простым языком! Нет тела - нет и чувств. Невозможно любить то, что нельзя потрогать и... в общем, ты меня понимаешь. Чего ты вечно лезешь ко мне со всякой ерундой?! Мне нужно где-то достать денег для своего флинта, и я пытаюсь думать!..

- А как же Светка? - Тимка кивнул на свою долговязую сестренку, болтающую с подружками. - Это же совсем другое...

- Господи, ну что еще?!

- Я привязан к ней, правда, очень. Она ведь моя сестра и я... Но что-то кажется мне таким неправильным. Чего-то не хватает. Что-то... как с ощущениями. Мы помним слова, определения, но мы не помним, что за этими словами. Я помню, что любил свою сестру. Не помню толком, что это... но я точно ее любил. А теперь этого нет.

- Как ты можешь знать, если не помнишь, что это такое? - усмехнулся Костя.

- Я знаю! Я точно знаю! Уж поверь мне! Я привязан к Светке. Но я... не люблю ее. Совсем. И Динку я любил! А теперь этого нет, и меня это пугает!

- Они флинты, мы хранители. У нас разные цели и разные формы существования... Я не понимаю, чего я вообще с тобой об этом говорю! Думаешь, если б ты продолжал сходить с ума по своей девчонке, тебе бы было тут легче?

- Я бы, по крайней мере, тогда был самим собой! Я не думаю, что дело в том, что у нас теперь нет тел! Просто эти службы... они все забрали. Провели ампутацию, потому что так считали нужным. А нас не спросили! Это неправильно! У нас должен был быть выбор!

- Елки-палки! - сказал Костя, мысленно проклиная разошедшегося художника и автобус, который никак не приезжал.

- Кажется, ты не понимаешь, о чем я говорю.

- Нет, не понимаю!

- Так я и думал. Таким как ты, здесь проще всего.

- В смысле? - Денисов резко повернулся, с любопытством глядя на сгорбившегося Тимку. - Каким-таким?

- Таким, у которых нечего забирать.

Костя, закатив глаза, презрительно фыркнул и тут же дернулся в сторону, ощутив за спиной чье-то слишком близкое присутствие. Но не успел - чья-то рука опустилась ему на плечи, потянув так, что свела на нет денисовскую попытку вывернуться, другая рука сгребла за плечи испуганно ойкнувшего художника, и между ними, дурашливо улыбаясь, выплыла небритая физиономия Сергея.

- Смотрите-ка кто тут у нас! - хранитель хирурга на мгновение почти повис на плечах спорщиков, но Костя почти сразу-таки скинул полуобъятье, а Тимка, тараща глаза, остался в плену. - Наши Розочка и Беляночка! Ей-богу, так и хочется иногда перевязать вас праздничными ленточками - вы б тогда вообще смотрелись супер-пупер здоровски!

Сергей легко уклонился от удара Костиного кулака, направленного ему в нос, неуловимым движением перетек за спину Тимки, слегка развернув его, отчего перед уже опускавшейся из замаха другой рукой Кости со скалкой оказались испуганные глаза творческой личности. Денисов чертыхнулся и придержал руку, коротко глянув на прочих обитателей остановки, наблюдающих за ними с выжидательным любопытством.