Марш на Кавказ. Битва за нефть 1942-1943 гг. - Вильгельм Тике

В новогоднюю ночь первый эшелон с танками «Викинга» был остановлен недалеко от станции Куберле. Севернее поезда, стоявшего на перегоне, на запад двигались маршевые колонны. Танкисты из «Викинга» подумали, что это — русские. Штурмбаннфюрер Мюленкамп и его офицеры хотели разгружаться прямо на перегоне, но технический офицер оберштурмфюрер Вайзе заявил, что при сбрасывании танка с платформы на одну гусеницу могут возникнуть повреждения, в результате которых танки могут быть выведены из строя. В этот момент возвратилась высланная разведка. Она доложила, что это — бегущие румыны. Эшелон двинулся дальше и 1 января разгрузился в Куберле. После того как прибыли остальные эшелоны, во второй половине дня танковый батальон «Викинг» собрался в полном составе и отправился маршем в Зимовники, куда прибыл 2 января 1943 года.

Зимовники к этому времени стали горячей точкой. Прочная оборона организована еще не была. Часть населенного пункта уже была занята русскими частями. Кризис необходимо было преодолеть, так как село было составной частью системы обороны у Малой Куберле. В районе Зимовников в последующие дни были сосредоточены основные усилия в обороне 57-го танкового корпуса. В то время как 1-й батальон «Нордланд» вел оборонительные бои в районе Ремонтной, полк «Вестланд» перешел к обороне в Зимовниках. Об этом командир 2-го батальона полка «Вестланд» гауптштурмфюрер Цимсен рассказывал так:

«30 декабря 1942 года 2-й батальон «Вестланд» выгрузился в Зимовниках (два эшелона). Румынские солдаты без оружия, без офицеров, без порядка бежали. Немецкой главной линии обороны здесь не было. Из Зимовников накануне был перенесен армейский штаб Гота, остался только начальник тыла из его штаба, чтобы встречать прибывающие части «Викинга» и вводить их в обстановку. При этом главное его сообщение заключалось в том, что в любую минуту могут появиться советские танки. Прибывающие батальоны «Вестланд» приступали к организации обороны, но сначала такими малыми силами сплошную линию обороны создать не удалось. Полку были приданы 1-й дивизион 5-го артиллерийского полка и смешанный зенитный артиллерийский дивизион Люфтваффе».

Находившийся еще на передовых позициях 1-й батальон «Нордланд» был отведен назад и передан в подчинение полку «Вестланд» в Зимовниках. 31 декабря 1-й батальон полка «Нордланд» пошел в атаку в северо-западном направлении. При поддержке артиллерии и пикирующих бомбардировщиков в ходе атаки был захвачен аэродром в Зимовниках, а советские части — отброшены. Оставленные продовольственные склады снова перешли в руки к немцам и были опустошены. В вещмешках русских гренадеры 1-го батальона «Нордланд» находили много продовольствия американского изготовления. На банках с тушенкой были знаки американского мясного концерна Майера.

В новогоднюю ночь русские танки и пехота ворвались в Зимовники. Ночью и на рассвете шел бой в темноте. Кругом гремели взрывы и выстрелы. Приданная полку «Вестланд» саперная рота Ванхёфера и фельдфебели ротных групп со своими людьми выводили прорвавшиеся танки из строя средствами ближнего боя, в то время как гренадеры отражали атаки пехоты.

В первый день Нового года 1-й и 2-й батальоны полка «Нордланд» отражали ожесточенные атаки противника, но в некоторых местах поселка русским удалось закрепиться.

«2 января 1943 года «Вестланд» выбил прорвавшегося противника из Зимовников и успешно продолжал оборону...» — так было написано в журнале боевых действий 57-го танкового корпуса. В тот день в бой за Зимовники вступил и танковый батальон. Вслед за уничтоженными в Зимовниках передовыми отрядами, в последующие дни последовали пять русских дивизий и бригад. Одна за другой волны атакующих шириной до 3 километров в течение нескольких дней неоднократно накатывались, и каждый раз отражались. Большая заслуга в этом принадлежала вооруженным трофейным оружием ротам полка «Вестланд», саперной роте Ванхёфера, 1-му дивизиону 5-го артиллерийского полка СС, а также зенитному дивизиону Люфтваффе. Танковый батальон «Викинг» контратаками помогал удерживать и стабилизировать фронт. Во время контратаки в южном направлении 2-я рота танкового батальона захватила пять новых немецких танков типа III с длинной пушкой и отопителем, которые были оставлены 23-й танковой дивизией. По указанию командира дивизии оберфюрера Гилле танки были переданы 23-й танковой дивизии.

В журнале боевых действий 57-го танкового корпуса мы находим следующие записи:

«3.01.43: ворвавшийся в Зимовники противник был выбит...

6.01.43: наступление противника на Зимовники остановлено...»

Оборона Зимовников — важнейшего узла шоссейных и железных дорог, откуда открывался путь на Пролетарскую, — славная страница в истории полка «Вестланд», который в ходе самоотверженной борьбы выиграл для 57-го танкового корпуса ценнейшее время, измерявшееся в той обстановке не днями, а часами.

Пока полк «Вестланд» оборонял Зимовники, на 17-ю танковую дивизию генерал-лейтенанта фон Зенгер-унд-Эттерлина легла вся тяжесть отражения бешеных атак на северном фланге корпуса. Сплошной обороны в районе не было, поэтому дивизия должна была постоянно пресекать попытки противника обойти ее с флангов, используя маневренную тактику. Третьего января из 17-й танковой дивизии поступило сообщение, что противник заметно усилился и, предположительно, повернет на Пролетарскую. 17-й танковой дивизии был придан 503-й тяжелый танковый батальон («Тигров»). Дивизия предусмотрительно направила для обороны моста в Мартиновской саперную роту, чтобы предотвратить переправу русских с севера через Сал в тыл 57-го танкового корпуса. К 5 января положение на северном фланге корпуса значительно ухудшилось. 17-я танковая дивизия была бессильна что-либо сделать против многочисленных наступающих соединений противника. К тому же она обороняла только некоторые опорные пункты, между которыми зияли широкие бреши.

Такая же обстановка складывалась и на южном фланге корпуса. Там сражалась 16-я пехотная (моторизованная) дивизия, переданная 57-му танковому корпусу. Оборонявшаяся южнее группа Аулеба отходила на Сальск. 23-я танковая дивизия на правом фланге корпуса едва сдерживала натиск советских войск.

7 января 2-я рота танкового батальона «Викинг» участвовала в контратаке в полосе обороны 17-й танковой дивизии. В тот день генерал Кирхнер хотел отвести части корпуса на большую Куберле. Впечатляющую картину сражений, погодных условий и трудностей ориентирования дает доклад командира 2-й танковой роты танкового батальона «Викинг» оберштурмфюрера Флюгеля:

«Седьмого января я со своей ротой и с саперами на броне начал контратаку против подходящих русских танков. Я попытался направить роту в обход, чтобы атаковать их во фланг. Маневр удался, мы подбили несколько танков и противотанковых пушек, русские отошли.

Около 16 часов сразу стемнело. Установить связь с 17-й танковой дивизией не удавалось. К сожалению, у нас были раненые, которых теперь пришлось поместить в танках. Когда прервалась связь и с нашим батальоном, мы оторвались от противника и двинулись в колонну по два по степи в западном направлении, направив пушки и пулеметы во все стороны, словно броненосец. Ориентироваться было почти невозможно. Мы прошли неподалеку от русских, расположившихся лагерем у костров. Они топили их соломой из скирд и зарывались в эти скирды от холода.

По исходной позиции я приблизительно знал, где должна располагаться 17-я танковая дивизия. Итак, едем дальше в том же направлении! В 20.00 моя рота оказалась между 17-й танковой дивизией и наступающими русскими (тем временем генерал Кирхнер отдал приказ об отходе корпуса на рубеж по Большой Куберле). Прикрытия 17-й танковой дивизии и наступавшие русские вели огонь друг по другу. Нам было сложно соединиться с нашими частями, так как нас могли принять за противника и обстрелять.

Мы ушли из района, где шел бой, и вскоре оказались у замерзшего ручья, поблизости от которого виднелись несколько домов. Между ними было заметно движение. Наши или русские? Первые мои танки подошли к домам, взлетели белые осветительные ракеты. В общем-то, делать было нечего, будь то белые немецкие, или желтые русские ракеты. В следующий момент у домов завелись моторы и послышался шум танков. А потом в нашу сторону был открыт сильнейший огонь. Я приказал: «Заехать в пойму ручья и ждать там!» Стрельба не стихала. Я строго-настрого запретил открывать огонь. Мы попробовали пешком приблизиться к группе домов, чтобы посмотреть, кто там стоит, но там уже никого не оказалось.

Мы поехали дальше. Появились проблемы с горючим. Останавливать двигатели танков из-за холода мы не могли, так как снова запустить их не смогли бы. Мы ехали в одну колонну. Начался снегопад. Я побежал посмотреть по следам танков, чтобы узнать, с кем мы имели дело. Наконец, около 5 утра из своих окопов выпрыгнули солдаты и заорали: «Пароль?!». Я его не знал, но вскоре выяснилось, что это дозоры 17-й танковой дивизии, а подразделением, обстрелявшим нас ночью, было прикрытие тяжелого 503-го танкового батальона.