Кир Торсен против Черного Мага - Александр Абердин

Кирилл широко улыбнулся и уточнил:

— Лизок, Тетюр маг высшего класса и входит в Первый круг.

— А, тогда мне всё понятно, — Восхищенным голосом отозвалась Лизетта — Ты, наверное, не обычный рыцарь, а рыцарь милостью Мастера Миров. Отец мне рассказывал о таких, они так же редки, как и те, которые рождены и воспитаны рыцарями по воле своих родителей, подобно нашему будущему сыну.

Несколько минут они лежали в постели молча. Лизетта, положив голову ему на плечо, нежно гладила его по щекам, совершенно не обращая внимания на его шрамы и роскошные татуировки, а он, обнимая эту, действительно удивительную и потрясающую его воображение, женщину, крепко прижимая её к себе. Внезапно что-то изменилось в настроении этой красавицы. Обнимая Кирилла за шею, она быстро изменила позу и опрокинулась спиной на высокие, пышные подушки, привлекая его к себе своими сильными, гибкими руками.

Дочь мага полулежала на ложе, изготовленным её отцом для куда более высоких отношений, нежели мимолетные игры двух случайных любовников, опершись спиной на подушки и прижимала к своей белой, прохладной груди голову рыцаря, обвивая его талию ногами. Кир, лишенный воли к сопротивлению женской лаской, больше похожей на прихоть львицы, расслабленно прижимался к её шелковистому, гладкому и такому упоительному телу и едва мог дышать от того, что лицо его упокоилось между упругих и сладостных для него грудей женщины, а та, гладя его руками коротко стриженному затылку громко и страстно приговаривала, словно колдуя:

— Мой милый, отважный, маленький рыцарь, мальчик мой дорогой. Раз уж Мастер Миров призвал тебя на Ильмин, раз уж он отдал тебя в мои руки, то так тому и быть. Любимый, теперь ты навсегда мой. Побегай, мой маленький рыцарь, поволочись за юбками, ты ведь ещё так молод, тебе всего хочется изведать. Ты ведь жаждешь приложить свой ключ к каждой замочной скважине в тех дверях, к которым будет подводить тебя Мастер Миров и я не осуждаю тебя, любимый. Излей на них всю свою нежность, одари их своими ласками, всё равно все они достанутся только мне одной. Когда-нибудь, когда ты станешь мудрым и могучим рыцарем, настоящей опорой Мастера Миров, ты сам придёшь ко мне и станешь моим мужем, любовь моя. Я встречу тебя такая же молодая и прекрасная, обниму, приласкаю и согрею тебя, верну твоей душе всю её прежнюю молодость и пылкость чувств. Я сделаю тебя самым счастливым и хочу, чтобы ты знал, мой любимый, в огромной Вселенной Мастера Миров есть только одна женщина, которая любит тебя безмерно не за то, что ты у меня такой красивый, умный и отважный, а оттого, что нас свели вместе сами небеса, те высшие силы, которые, однажды, породили самого Мастера Миров.

Кирилл, слушая эти колдовские мантры влюблённой женщины, приглушенно рассмеялся и сделал робкую попытку высвободиться из крепких объятий женщины, невольно думая про себя: — "По-моему, уже только за одни эти слова мне следует немедленно жениться на тебе, моя милая Лизетта". Когда же она ослабила кольцо своей заботы и любви, он сказал:

— Знаешь, Лизок, ты отличный парень. Ещё ни одна женщина не говорила мне таких слов. Честное слово, любимая, как только я хоть немного разберусь с тем, что творится в моей бедной башке, я тотчас приду к тебе, возьму за руку и немедленно поведу под венец. Господи, ты единственная женщина во всей Вселенной, которая любит меня просто за то, что я есть на этом свете.

Лизетта рассмеялась и сказала в ответ:

— Да, Кир, ты тоже отличная подружка и я счастлива уже только от того, что дышу одним воздухом с тобой. Любимый, я навсегда запомню это утро и буду ждать тебя хоть три тысячи лет и ни одно мгновение, ни одно твоё нежное слово и прикосновение я не утеряю. Всё равно сейчас мы не можем быть мужем и женой. Тебе ещё нужно сделать так много, познать столько юных девушек и опытных женщин, мой дорогой маленький рыцарь. Не будем торопиться, любимый.

Эти слова нисколько не уязвили самолюбия Кирилла, но он, всё-таки, прижавшись щекой к упругой груди Лизетты, обиженным голосом загудел:

— Да, тебе хорошо так говорить, милая, ты никуда не торопишься. Родишь нашего сына, будешь воспитывать его, готовить к сражениями со всякими дебилами, а я должен, как проклятый, улыбаться каждой бабе, да, ещё и услаждать их. А им ведь всем плевать на мои чувства, если они не направлены на них самих. Ты думаешь это легко? Да, каждая вторая после того, как переспит со мной, весело щебечет, смеётся и уже не думает обо мне. Лизок, ты не поверишь мне, но я для них всего лишь какой-то сексуальный агрегат, машина, предназначенная для достижения оргазма. Можно сказать, резиновая Зина, только наоборот, чёрт побери. Никому из них я не нужен больше, чем на ночь, ну, в лучшем случае, на неделю.

Лизетта рассмеялась, крепко ухватила его голову руками и стала раскачивать из стороны в сторону, словно маятник, восклицая при каждом движении:

— Ах, ты маленький плутишка! Да, ты сам волочишься за каждой смазливой девчонкой. Ты не пропускаешь ни одной юбки, чтобы не просунуть под неё свою руку и погладить очередную круглую попку. Тебе бабы нужны ничуть не меньше, дорогой, чем твоему другу Тетюру, только тебе для этого не нужно платить им денег или учить их магическим знаниям. — Приподняв голову Кирилла, она нежно поцеловала его в лоб и добавила — Правда, любимый, в Барилоне есть одна девушка, которая любит тебя едва ли не больше, чем я сама и ты отчего-то очень несправедлив к ней. Но тебе не кажется, милый, что ты отлыниваешь от дела?

Лизетта, слегка расслабив свой захват на талии Кира, ухватила его руками за широкие плечи и потянула вверх, побуждая рыцаря-десантника поскорее совершить ещё один прыжок без парашюта. Вспомнив, благодаря ей, Эльзу лишь на несколько мгновений, он тотчас приподнялся над ней, опираясь на колени и локти, чем та немедленно воспользовалась и плавно, словно ртутный шарик, соскользнула с гладких подушек под его горячее, мощное тело. Эта удивительная женщина поражала его ещё и тем, что с первой же секунды между ними установилась поразительная гармония. Всё в ней было таким удобным и таким податливым, что секс с ней становился просто песней без слов.

Они снова занимались любовью нисколько не думая о времени и каких-либо заботах и весь мир сузился для них, сжался до размеров этого ажурного павильона. Кирилл уже не думал о Лизетте, как о своей очередной мимолетной подружке и считал эту женщину своей законной женой. Он даже стал планировать, как бы ему поскорее сломить её упорство и заставить смириться с неизбежным — стать его женой сейчас, а не в далеком будущем. Вскоре, поднявшись с любовного ложа, уже ставшего для него брачным, они выбежали на террасу и бросились с неё в чистые, теплые воды залива Кувшинок.