Гордость, сила и зима: стирая границы - Лина Неидеальная

Прямых доказательств того, что королева Виктория была причастна к ламельскому отравлению, не было, однако основания так полагать имелись. Итак, какая же ситуация была в Ронии перед нашим приездом: замаскированный Роуг тихой тенью скользил по замку, собирая информацию, а королева Виктория дергала за ниточки своего венценосного супруга. Но все проделывалось очень и очень аккуратно, чтобы не вызывать лишних подозрений. Также постепенно обрабатывалось ближайшее окружение короля, но, судя по всему, это не возымело должного успеха, ведь в будущем при дворе не было никого из свиты короля Августина. И вот стало известно о том, что прибудет ламельская делегация, посол с королевой начали расставлять шахматные фигуры, попутно жертвуя пешками.

Плавно нас подводили к тому, что надо посетить тот несчастный дом, так, с чисто ознакомительной целью. А сопровождавшему нас стражнику, который и устроил пожар, были вручены две коробочки. Что за вещества в них находились, я не особо поняла, разобралась только, что в коробочках были перегородки, которые разделяли жидкости. Вступив в реакцию, эти вещества возгорались, а что должно было случиться потом — и так понятно. Стражник стал первой разменной шестеркой в этой игре, из него изначально собирались сделать виноватого. Но, как можно было догадаться, организаторы не рассчитывали, что пожар в доме закончится смертью короля Филиппа, скорее это был ход, направленный на выбивание почвы из-под ног. А лерийские кобры должны были стать апофеозом всего этого безумства, этого завуалированного переворота. Ну, а публичность замысла стала верхом цинизма и жестокости.

Не стану скрывать, моя мнимая смерть обрадовала Роуга, который воспылал ко мне лютой ненавистью еще после случая в Алии. Еще когда его повязали, он заподозрил, что моя кудрявая голова как-то с этим связана. Вроде бы маловато мотива для ненависти, но как-то нелепо, когда планы рушатся из-за такой «пигалицы», как меня скромно назвал посол. А когда я громогласно, во всех смыслах этого слова, объявилась в зале, да еще и вместе с Оли сорвала очередную попытку покушения, нервы у посла не выдержали. У королевы Виктории я тоже уже была в печенках, поэтому-то она и быстро удалила меня из зала, резко появившись рядом со столом. То, что она изначально за ним не сидела, как бы говорило, что Виктория Кэррол опасалась за свою жизнь и не хотела, чтобы кобры выбрали ее в качестве жертвы.

Причина, толкнувшая королеву Викторию на такое вот мероприятие, оказалась одновременно и простой, и сложной — ум. Все эти годы королева являлась достойной спутницей своего мужа, прекрасно разбираясь в политике. Вот только женщина была слишком умна, чтобы оставаться в тени венценосного супруга, а нереализованные амбиции, особенно женские — страшная вещь. И тут в жизни королевы Виктории появился Эрвин Роуг. Трудно сказать, кто в их союзе был ведущим, а кто — ведомым, они действительно стоили друг друга. Стоили, но не любили…

Своего мужа она, по своему же признанию, терпела больше тридцати лет, а дети вызывали у нее презрительную усмешку. Принц Эдвард и принцесса Аннабель тоже должны были стать разменными фигурами, если бы их отец погиб. Когда мне все это рассказывали, я внутренне содрогалась, осознавая, какая это страшная женщина. Ведь она столько лет носила маску, не выдавая себя ни словом, ни жестом. Королева с ледяным сердцем, которая никого не любила. Даже того же Роуга она не любила, как и он ее. Раньше я упомянула, что любви все возрасты покорны, только вот у них это была любовь к власти, которая так и останется в некотором роде нереализованной. Судя по рассказам, Роуг так и вовсе начал тянуть с собой на дно королеву Викторию, когда все раскрылось. Собственно, именно его слова и были основными показаниями, которые позволили получить открытое разрешение на использование телепатии. Однако и королева, осознавая свою дальнейшую судьбу, всячески старалась выбить себе послабление, выдавая всех тех, кто имел отношение к покушению. В результате набралось около пятнадцати человек, которые в случае успешной кампании заняли бы место при дворе.

Тяжелее всего в этой ситуации приходилось Кэрролам, не каждый день узнаешь, что жена и мать, во-первых, хочет тебя убить, а во-вторых — всю жизнь притворялась. Брак, кстати, практически сразу же расторгли, так сказать, вне очереди. В этом деле вообще была проявлена удивительная оперативность, ведь всех заговорщиков рассекретили меньше чем за сутки. Остаток своих дней они все проведут в жутковатом местечке — Алвалосе. Так называется тюрьма для особо опасных преступников, которая находится к востоку от континента на острове посреди океана. До ближайшего населенного пункта от нее плыть на корабле около полмесяца, так что посетители там не особо часто появляются. Вот и все, что мне сегодня рассказали.

Хотя, нет. Не все. Практически с ходу я начала расспрашивать Лекса, как он узнал, где меня искать. На что маг пояснил, дескать, не понравилось ему лже-Элиза, профессиональная интуиция. И он решил проследить за нами, чтобы удостовериться, что отведут меня в нужную комнату. Однако чутье не подвело Винтера, но очень скоро он потерял нас из виду, когда Элиза-Роуг и я скрылись в одном из тайных ходов замка. А помогло Винтеру потом напасть на след то, что я сдернула шнурок с шеи посла — амулет тогда выбросил некоторое количество энергии. Магический всплеск и указал Лексу верное направление, и появился друг очень вовремя. Если бы он задержался хоть ненадолго, то, что от меня осталось бы после падения со стены, с легкостью уместилось бы в небольшую коробку.

Сухо прокашлявшись, я повернулась на спину и протянула руку к мисочке, стоявшей на тумбочке, и едва не опрокинула ее. Но свет включать было лень, тем более не хотелось рези в глазах. Все-таки пришлось сесть и опустить руку в мисочку, чтобы достать плававшую в ней ткань. Отжав найденный кусочек, я приложила его к лицу, закрывая рот и нос, и несколько раз глубоко вдохнула. В плошке была настойка, которая облегчала першение в горле и ощущение песка в носу, оставшиеся в качестве напоминания о пожаре. Еще местные лекари прописали мне различные микстурки и порошки, которые должны были помочь от отравления, однако рецептами доктора напрочь отказались делиться. А вот то, что я несколько часов пролежала на холодной земле, как ни странно, никаких последствий после себя не оставило. Приняв очередную дозу лекарств и даже ничего не опрокинув в темноте, я устроилась на левом боку и снова попыталась заснуть.

И тут я услышала, как дверь в ванную приоткрылась, а человек прошел в мою