Игра втемную - Александр Золотько

– Пойдемте, прогуляемся на свежем воздухе, – неожиданно предложил Михаил и резко встал. – Я заранее хочу вас предупредить, что поставлю вас в положение, нестерпимо мучительное для журналиста, – вы увидите сенсационное событие, но опубликовать отчет о нем не сможете.

Я встал и вышел из комнаты вслед за Михаилом. Мы спустились на первый этаж. Михаил заглянул в холл:

– Вы уже готовы?

Из холла вышли Петров и Зимний. У входа стоял человек, которого я раньше не видел. В руках у него было какое-то экзотическое огнестрельное оружие и рация.

– Все в порядке? – спросил у него Михаил.

Тот кивнул. Михаил взял с полки здоровенный аккумуляторный фонарь, протянул мне, а себе взял еще один такой же. Мы прошли через двор, мимо еще одного вооруженного человека, миновали ворота и двинулись в лес. Мы с Михаилом впереди, Петров и Зимний немного поодаль. На самой границе поляны Михаил обернулся ко мне и сказал:

– Забыл вас предупредить. Зрелище может быть достаточно неприятным.

Он отступил в сторону, и я увидел лежащего человека. Он лежал лицом вниз. Я подошел ближе и только тогда заметил, что листья, прошлогодние вялые листья покрыты чем-то черным, отражающим свет фонаря.

– Это один из тех, кто хотел вас убить, – сказал Михаил.

17 марта 1995 года, пятница, 2-30, Москва.

– Вас или меня? – спросил Виктор Николаевич.

– Вас, – ответил Монстр, – мне бы звонили по правительственному.

Виктор Николаевич встал с кресла, не торопясь обошел письменный стол, сел и только тогда взял трубку:

– Да.

Пока Виктор Николаевич выслушивал то, что ему говорили по телефону, изредка коротко отвечал, Монстр налил себе очередную рюмку коньяка. Полуприкрыв глаза, смаковал напиток, забыв, казалось, обо всем на свете. Даже когда Виктор Николаевич закончил разговор и вернулся на свое место, Монстр не взглянул на него. Только очень медленно, мелкими глотками допив коньяк, Монстр обернулся к Виктору Николаевичу:

– Что-то новенькое?

– Ничего неожиданного. Группа боевиков была настигнута украинской спецгруппой и уничтожена.

– Что вы говорите?

– И никого не сможет поразить то, что вся группа была сформирована из украинцев, что вооружена она была оружием с украинских складов. Никто не узнает, что в состав ее входили члены УНСО, что руководство УНСО даже не предполагало о возможности такой акции. И даже то, что боевики были уничтожены на российской территории, не станет достоянием гласности.

– И это меня должно расстроить?

– Не больше, чем то, что не грянул скандал в Украине по поводу военно-промыш…

– Вы мне это уже говорили. Я и сам знаю, что украинцы обделали свои делишки тихо и без шума. Теперь я понимаю, что не без вашего участия. Интересно, как они расплатились с вами?

– Со мной? Вы помните блестящую войсковую операцию против Чеченского центра? Помимо всех известных вам участников, там еще находилась и разведывательная группа из Украины. Очень хорошие специалисты.

В глазах Монстра что-то мелькнуло. Даже не страх, а больше похожее на недоверие.

– Они были в Центре. И они передали мне списки. Те самые списки, в которых перечислены все обработанные в лабораториях и ключи к каждому. И они, кстати, были тем самым фактором, который вызвал ту перестрелку возле шоссе в Чечне. Вы поторопились похоронить Тупчинского – он у меня.

– Тупчинский был человеком Александра Павловича. А что до списка… Вы уверены в его подлинности?

– Уверен. Более того, через некоторое время я смогу его дополнить второй частью. Из Боснии.

– Ну, вы у нас просто победитель, триумфатор. И что же вы теперь со всем этим будете делать? Обнародуете? И все-таки непонятно, почему украинская сторона была с вами так щедра?

– Украинская группа не могла уйти из Чечни без моего разрешения. Кроме того, мы с украинцами обменялись списками. Они нам отдали не очень нужный для них список, а получили взамен списки ваших людей, склады с оружием, ну и предотвратили скандалы, которые вы так тщательно готовили.

– Можете засунуть эти свои сведения знаете куда? – взорвался Монстр.

– Это еще не все. Знаете, чем был так занят в последний день Игорь Петрович? Он проводил операцию по получению сведений о вашей основной деятельности. И я думаю, что эти сведения им уже не только получены, но даже переданы по назначению.

– Какие к черту сведения? Вы подготовили какую-то фальшивку? У вас не может быть ничего существенного.

– В таком случае, вам совершенно нечего бояться.

– Что вы сообщили и кому?

Виктор Николаевич улыбнулся уголками губ и промолчал. Монстр вскочил и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Виктор Николаевич поднял телефонную трубку, набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:

– Он вышел от меня. Все в порядке.

Положив трубку на место, Виктор Николаевич, чуть поколебавшись, снял трубку с другого телефона, набрал номер. Ответили сразу, видно, ждали звонка.

– Вы познакомились с теми документами, которые я вам передал через Игоря Петровича? – не представляясь, спросил Виктор Николаевич.

– Да, и у нас возникло несколько вопросов.

– Я готов прибыть к вам прямо сейчас, чтобы ответить на все. У меня только что закончился разговор с…

– Мы знаем. Это теперь наша забота. Жду вас у себя. Прямо сейчас.

Виктор Николаевич положил трубку, через селектор приказал подать машину и вышел из кабинета.

17 марта 1995 года, пятница, 02-00 по местному времени, Босния.

Когда дверь в комнату открылась, Скат уже не спал. Он услышал шорох за дверью и что-то, похожее на сдавленный стон. Скат успел одеться до того, как тихо щелкнул замок, открывающий дверь.

В комнату кто-то вошел и осторожно прикрыл дверь. Вошедший сделал всего один шаг от двери и замер. Скат ждал.

– И даже не пытайтесь убедить меня в том, что вы спите, господин Драгунов, – очень тихо сказал вошедший голосом капитана Рено.

– Не сплю, – так же тихо ответил Скат и подошел к капитану.

– У нас не очень много времени – нужно немедленно уходить, – сказал Рено.

– Я предполагал максимум послезавтра выйти отсюда самостоятельно. Мы же с вами договаривались.

– Сегодня на рассвете отсюда будет только один выход – на небо.

Скат не задавал больше вопросов, вышел вслед за капитаном из комнаты. Возле порога он остановился и взял оружие у лежащего на полу часового. Двор удалось пересечь бесшумно. Перед броском через периметр охранения Скат приблизил свою голову к голове капитана и одними губами спросил:

– Что с Блоком?

– Его выводит Лану.

Скат кивнул и больше не проронил ни слова до тех пор, пока линия охранения не осталась позади. Только тогда, не останавливаясь, он спросил у Рено:

– Что все-таки случилось?

– Авиация НАТО будет сегодня на рассвете наносить бомбовый удар по этому объекту. Получены сведения, что это крупный склад боеприпасов и вооружения. По моим сведениям – никто и ничто не сможет здесь уцелеть. А потом здесь еще все прочешут американские «зеленые береты».

– Методом Александра Македонского, – сказал Скат.

17 марта 1995 года, пятница, 03-00 по Киеву, район российско-украинской границы.

У меня и сопровождающих меня лиц прогулка заняла почти два часа. И за эти два часа мне действительно продемонстрировали, что ко всей истории нужно относиться весьма и весьма серьезно. Тот убитый, лежавший на самой опушке леса, был вообще первым убитым, которого мне довелось видеть в своей жизни. А то черное и блестящее возле его головы оказалось кровью. Когда я это понял, меня повело. К горлу подступила тошнота. Я оглянулся на Михаила и встретился с ним взглядом. Я сдержался только из-за того, что не хотел доставлять ему удовольствия. В темноте рассмотреть выражение его глаз было просто невозможно, и я так и не понял, ждал ли он от меня истерики, или смотрел сочувственно, или ему просто было наплевать, как именно я поведу себя возле человеческого тела с перерезанным горлом.

Зимний присел возле убитого на корточки, посветил вокруг фонарем, потом перевел фонарь на лицо Петрова:

– Его кончил свой. Чужой бы не смог так подойти. И тот, что замочил, знал свое дело. Чисто сработано.

– Уберите свет! – недовольно сказал Петров, прикрывая глаза рукой. – Какая вам разница?

– Никакой, – ответил Зимний и посветил на лежащие возле убитого трубы, похожие на небольшие чертежные тубусы защитного цвета, – а вот и то, чем он собирался стрелять.

Я посмотрел на гранатометы и снова перевел взгляд на убитого.

– Я его не знаю? – спросил я у Михаила.

– Не исключено, что это один из тех, кто вас бил. Пойдемте дальше.

И мы пошли дальше в лес. Шли мы недолго. Через пятнадцать минут я почувствовал запах гари и кислый запах сгоревшего пороха. Мы прошли еще несколько метров, и Михаил сказал:

– Осторожно, не испачкайтесь.