Год 1914-й. Пора отмщения - Александр Борисович Михайловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот, чтобы в уже отработанном мире не допустить перегибов или недогибов по идеологическому вопросу, который из всех других вопросов является основным, я собрал у себя в Ставке, то есть в рабочем кабинете, небольшое совещание на высшем уровне. Я, конечно, и в дальнейшем буду приглядывать за тем, как тут идут дела, но уже не в полную силу, а вполглаза. Помимо меня самого, там присутствовали Виктория Великобританская из четырнадцатого года, кайзер Вильгельм, Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна, их папенька Николай Александрович, дядя Михаил Александрович, а также, со стороны большевиков, товарищ Коба и Ильич. Дополнительно, в качестве наблюдателя, я пригласил на эти посиделки будущую французскую императрицу Мари Великолепную. Станет эта девушка государыней всея Франции или нет, еще пока до конца не ясно, но человек она неглупый и даже проницательный. Имейся у нее хоть капля магического таланта, быть бы ей магом Разума, но чего нет, того нет.
- Итак, - сказал я, когда все собрались, - начнем, пожалуй, с того, что в основном тут мои дела закончены. Открываются каналы в следующие миры, а значит, впереди у меня новая кампания. Я, конечно, вас всех не брошу и буду помогать чем необходимо, но основное мое внимание будет обращено вперед. А потому небольшой инструктаж. Основной причиной всех европейских бед стала сформулированная Моисеем и насмерть впаянная в еврейский культурный код мессианская идеология богоизбранного народа, призванного господствовать над всеми остальными народами в мире. Как только еврей перестает верить в это положение, он тут же прекращает быть таковым и превращается в русского, немца, англичанина (и так далее) еврейского происхождения, что является первым и самым главным шагом на пути к ассимиляции. Все прочие тухлые идейки того же рода, вроде «арийской расы господ» и «американской исключительной нации» являются производными от еврейской идеи богоизбранного народа, закрепленной, между прочим, прямо в Ветхом Завете. Оттуда эта зараза перекинулась дальше, только каждая нация, воспринявшая эту идею, вычеркивала слово «евреи» и вписывала на это место свое собственное название.
- Так вы же, товарищ Серегин, тоже верите в господствующую роль русского народа и, более того, насаждаете ее своим мечом, - возбух Ильич, в то время как Коба загадочно усмехнулся в усы.
- Не в господствующую, а в руководящую и направляющую, - резко ответил я. - Между мною и моими Верными нет отношений господина и раба. Я не отношусь к ним с оскорбительным пренебрежением, не унижаю их и не оскорбляю, а вместо того веду их за собой вперед к лучшей жизни, ибо я - это они, а они - это я, и вместе мы сила, перед которой не устоит ничто. Если отдать власть русскому народу, вместо господства принявшего идею сосуществования, то и у всех прочих жизнь будет такая же, как и у него, без различия цвета кожи и разреза глаз, а если отдать власть любому другому народу, то не получится ничего, кроме этнической диктатуры. Проверено историей. Даже милейшие сербы городили в моем прошлом такое, что нормальному русскому человеку и на голову не налезает. Иисус Христос не проповедовал господства, эта идея пришла в христианство из Ветхого Завета, и, кажется, я понимаю замысел Небесного Отца, начавшего проект «Аквилония», где писать набело и без помарок начали не просто с чистого листа, а вообще с новой книги.
- А что делать нам, не имеющим возможности начать все с начала? - спросила Виктория Великобританская.
- Вам, Тори, - сказал я, - следует жить и изживать в себе накопленные за века грехи, заблуждения и предубеждения. Вот именно что изживать, а не просто замаливать или даже искупать. Ваше общество с идеей господства сжилось более чем полностью, и даже к своим согражданам кельтского происхождения относится как к существам низшего сорта. Когда-то предки англичан завоевали эту землю, поставили свою стопу на шею побежденным, и такое отношение к другим народам, да и к собственному простонародью, закрепилось у вас навсегда. Там, где не хватало вооруженной силы, в ход шел подкуп и обман, и оправданием всем этим преступлениям была идеология господства, позаимствованная вами из Ветхого Завета. Наличие или отсутствие в вашем обществе еврейского влияния в настоящий момент не играет никакой роли, потому что богоизбранным народом вы провозгласили себя, и эта мессианская идеология господства ведет вас в пропасть, от которой я вас пытаюсь отвернуть. Задача эта в сто раз более трудная, чем с нуля начать строить ментально чистую цивилизацию, но если вы не справитесь, то ваши потомки проклянут вас, так как конец Британской империи будет страшен. Царство, разделившееся внутри себя, не устоит, и эту истину вы должны помнить.
- Зато у нас в Германии, - самодовольно произнес кайзер Вильгельм, - народ един как никогда. В обществе патриотический подъем, и даже вечно всем недовольные социал-демократы славят своего кайзера.
- Ваши социал-демократы, - это нечто вроде комнатных собачек, лают, но не кусаются и даже приносят хозяину в зубах тапочки, - ответил я. - Присутствующий здесь господин Ульянов как-то назвал их политическими проститутками, и я полностью согласен с этим определением, ибо нет предела их рептильности. На самом деле вы, Вильгельм, внутри себя значительно более социалистичны, чем самые отъявленные социалисты в вашем политикуме, ибо желаете счастья своему народу, а те только монетизируют свою политическую позицию. Но на этом ваши достоинства заканчиваются, и начинаются недостатки. Идеология господства укоренилась и в вашем обществе, поэтому стоит Германии ступить на путь завоеваний, и укрощать ее придется усилиями всего мира, после чего от нее останутся только остатки былой роскоши, примерно такие же, как и от Франции. Быть фабрикой мира, что у вас получается довольно хорошо, это гораздо более безопасная и почетная участь. Если вы это запомните и подберете себе подходящего наследника, ибо ваш старший сын Фридрих воинственен как бабуин в течке, то все у вас будет хорошо. На этом по Европе у меня, собственно, все, дальше разговор пойдет о России...
- Месье Сергий, а почему вы ничего не сказали о Франции? - неожиданно спросила Мари Бонапарт.
- А что тут сказать? - ответил я. - Вашей стране предстоит зализывать
