На развалинах третьего рейха, или маятник войны - Георгий Литвин

Для большинства ученых в Германии и за рубежом ясно, что война против Советского Союза не была «превентивной». Но справедливости ради надо признать, что есть и другие, прямо противоположные, интерпретации этого периода. Во всех странах Запада, да и в нашей стране есть «специалисты», не способные извлекать уроки из прошлого. Они больше заняты не поисками истины, а поисками оправдания тех страшных преступлений, которые в то время были совершены нацистами. Они стремятся переложить вину на нас: дескать, русские сами виноваты, так как спровоцировали Гитлера своей подготовкой к нападению на Германию.

Немецкая разведка накануне войны активно собирала сведения о структуре Красной Армии, ее вооружении, боеспособности и планах по развертыванию войск. Соответствующие документы сохранились в архивах. Но основное значение в этой связи имеют все же не сугубо военные аспекты или признаки, а наличие информации о политических решениях Сталина относительно нападения на Германию. И можно однозначно утверждать: в тот период, когда Гитлер и командование вермахта начали непосредственную подготовку к войне, ничто не свидетельствовало о чем-либо подобном со стороны Советского Сеюза. Ссылаются на выступление Сталина перед генералами и офицерами в январе 1941 года, в котором он якобы раскрыл свои истинные намерения, но там нет ничего такого, что говорило бы о тайных планах. А зачем было Сталину нападать на Германию? Положение СССР в тот период было весьма прочным: Сталин заключил пакт о ненападении с Германией и развивал с ней экономические отношения, решил вопрос с Прибалтикой, Бессарабией и Буковиной. После военных успехов немцев на западе Европы не мог Сталин готовить нападение на Германию, руководствуясь неясными целями, ибо он не был авантюристом. Нужно смотреть в другую сторону.

Гитлер мало интересовался вопросами о действительных или мнимых намерениях Сталина. Об этом свидетельствуют все документы, которые имеются в распоряжении историков. Он вовсе не исходил из того, что «русские окажут немцам любезность», напав первыми. Генерал-майор Эрих Маркс, который 5 августа 1940 года по заданию Гитлера представил первую разработку генштаба вермахта похода на Восток, писал: «Русские не окажут нам дружеской услуги они не нападут на нас».

Гитлер с самого начала планировал агрессию. Для развязывания войны у него были глубокие идеологические причины, которые он достаточно четко изложил в своей программной книге «Майн кампф», а также весьма важные причины политического и собственно военного характера.

22 нюня 1941 года Гитлер начал войну, в основе которой лежала идеология нацизма, теория «расширения жизненного пространства» и тезис о необходимости уничтожения «расово неполноценных народов». Таким образом, следует отчетливо понимать, что это была идеологически обусловленная, расистская война, направленная на уничтожение Советского Союза. Гитлер однозначно заявил, что война против русских не будет обычной. Ее цель — полное уничтожение противника.

Если бы речь шла о превентивной войне, то Гитлер не ставил бы перед собой такую цель. В этом случае ему было бы достаточно нанести сильный упреждающий удар, уничтожить часть военного потенциала противника и заставить его отказаться от агрессивных намерений. Но для руководителей третьего рейха это была именно тотальная война, война на уничтожение «всех коммунистов до третьего колена», мирного населения.

В случае победы в войне Гитлер рассчитывал «убить сразу нескольких зайцев». Во-первых, расширить «жизненное пространство», которое, по его мнению, было столь необходимо немцам. Во-вторых, получить доступ к природным богатствам СССР, в том числе к украинским черноземам, нефтяным месторождениям и т. д. В-третьих, победа над Россией гарантировала бы отказ Америки от вступления в войну. А это, в свою очередь, создало бы предпосылки для успешной войны против Англии.

Ложь о превентивной войне Германии против СССР нужно всячески разоблачать, ссылаясь на документы. Так думают и честные немецкие ученые, ибо нельзя забывать прошлое, более того, нужно извлекать из него уроки. Главный же из них заключается в том, что прошлое не должно повториться!.

Иосиф Сталин, его личность, характер, стиль руководства, мировоззрение наложили глубокий отпечаток на наше время и поколение. Но мы не имеем права ограничиваться только оценками, ибо необходимо вскрыть механизм причинно-следственных связей, показать диалектику переплетения объективных обстоятельств и субъективных устремлений исторических деятелей, оценить сложные последствия совокупного воздействия этих факторов. Порядочные люди считают, что руководители, добившиеся руководящего поста, приобретают скорее обязанности, чем права. Только это нравственно для политика, но чаще всего бывает наоборот.

Сталин издал брошюру по вопросу языкознания. Когда-то советские языковеды заучивали целые абзацы сталинской брошюры наизусть. И делали, надо сказать, правильно. Четкость и аргументированность сталинской мысли заставляла их правильно понимать проблему. За время перестройки о выступлении И. В. Сталина по вопросам языкознания было написано много вздора, как о его посягательстве на русский язык. На русский язык как раз и посягали изруганный Сталиным академик Марр и его последователи. Марр в конце 20-х и начале 30-х годов постоянно твердил о «речевой революции, части культурной революции, о «смене норм языка», о «созидании новых языков» в результате «октябрьского революционного порыва», призывал «упразднить грамматику» и т. д. Учение Марра во многом представляло собой просто бред. Марр мог, например, всерьез заявлять, что немецкий язык — «преобразованный революционным взрывом… сванский». Это объявлялось «марксизмом в языкознании».

Серьезные языковеды, отказывавшиеся работать в марровском духе, изгонялись с работы, лишались возможности печататься, объявлялись «буржуазными». Многие из них стали жертвами репрессий.

В 1948–1949 годах под флагом борьбы с «менделизмом-вейсманизмом-морганизмом в языкознании» и «космополитизмом» марристы вновь организовали кампанию травли практически всех сколько-нибудь значительных языковедов того времени.

В результате выступления Сталина многие ученые получили возможность нормально работать, а языкознание на короткое время оказалось в центре общественного внимания. Это проявилось в расширении подготовки специалистов, увеличении ассигнований и прочем. Во главе советской филологической науки был поставлен видный русист академик Виктор Владимирович Виноградов, ранее, в 1934 году, арестованный по так называемому «делу славистов», сфабрикованному сионистами, и прошедший тюрьму и две ссылки. Сталин прекрасно понял, что учение Марра, отражавшее конъюнктуру 20-х годов, национальный нигилизм и ожидание мировой революции определенной части населения России, явно не соответствует курсу, направленному на возрождение страны. На примере абсурдных положений марризма можно было осудить чисто классовый подход и интернационализм в языкознании. Один из следователей «процесса славистов» обвинял ученых в том, что они «постулат нации ставят выше класса». Но в 1950 году сам Сталин принял такую же точку зрения, наиболее четко ее выразил в этой же брошюре. Старая русская интеллегенция, патриотически настроенная, рассматривалась Сталиным в военные и послевоенные годы как союзник в проведении нового курса. Развязанная самим Сталиным с началом «холодной войны» антизападная идеологическая кампания с 1948 года стала выходить за установленные свыше рамки: вслед за прозападно настроенными интеллигентами начали прорабатываться и русские патриоты. Поэтому Сталин на примере языкознания счел нужным осудить «аракчеевский режим» и призвать к «борьбе мнений» и «свободе критики» в науке. А возвышение травившегося марристами В. В. Виноградова, автора книги «Великий русский язык» должно было стать примером отношения власти к русской патриотической интеллигенции.

Руководя практической работой Центрального Комитета партии и Советского правительства, Сталин не упускал из виду и теоретические проблемы современности. В 1951–1952 годах в связи с подготовкой учебника политической экономии состоялась дискуссия по экономичееким проблемам. Сталин внимательно следил за ней, знзкомился с материалами и несколько раз с февраля по сентябрь 1952 года выступал в печати по этому поводу. Некоторые из высказанных им мыслей и соображений по экономическим проблемам в настоящее время отвергаются так называемыми «перестройщиками», но в целом работа Иосифа Виссарионовича «Экономические проблемы социализма в СССР» содержит немало обоснованных положений, не утративиших своего значения и сегодня. Взять хотя бы пример экономического развития Китая, где успешно решаются многие задачи.