Гении места или Занимательная география (СИ) - Дарья Волкова

Его близкое присутствие стало почти ощутимым. Вода перестала слушаться. Сколько есть длины копья – столько есть. Больше нет времени. Больше вообще ничего нет. Только острие невидимого обычному глазу многометрового тонкого копья – копья из воды. Только то, что поднимается навстречу ей.

- Миша, давай на полную.

Он не ответил. Она не знала, но на ответ у него уже не было сил. Но дал – на полную. Энергия наполнила ее тело до кончиков пальцев. А сами пальцы сомкнулись над головой на невидимом копье. Откуда-то из глубин памяти всплыли слова прочитанной когда-то книги:

“Я целюсь не рукой: тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом.

Я стреляю не рукой: тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом.

Я убиваю не оружием: тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем”.

Перед глазами лицо отца – голубые глаза в вечном прищуре, усмешка узких губ, светлая прядь волос на лбу.

Я убиваю сердцем. Я убиваю кровью. Занесенная рука, игнорируя сопротивление воды, стремительно опускается вниз. Отправляя копье навстречу его жертве.

Она не успела выпустить копье. И успела почувствовать, как...

Он был еще далеко, он был еще глубоко. Но длинные, наполовину материальные, наполовину энергетические щупальца уже протянулись вверх. И одно из них схватило копье. И потянуло вниз. Быстро. Стремительно, невозможно быстро.

- Бросай!

Окрик Гойрда оглушил ее. Это был приказ. Это было давление воли Старшего. Но она не послушалась. Если она отпустит копье – встретить Нурга им будет нечем, на то, чтобы сделать новое, времени уже нет.

Ее тащило вниз, вокруг кружили Потаны, видимые лишь особым, кифэйским зрением. Гринда попробовал “перекусить” щупальце – и его отбросило в сторону, так что, что Гойрд и черепаха бросилась спасать оглушенного товарища. А ее волокло все ниже и ниже. Туда, вглубь, навстречу Нургу. А в это время там, на поверхности, трое Лейфов пытались удержать на берегу Протектора, которого неудержимо тащило в воду. Миша уже ничего не соображал. Кроме того, что ей там плохо, и она в опасности. И его действительно тянуло – туда, в воду, на глубину, вслед за ней.

Лина спиной почувствовала гладкую кожу, потом сильные большие плавники обхватили с двух сторон. И почти трехтонный морской дьявол потянул ее наверх. Ментальный стон Максимуса долетел до всех Потанов.

- Отпусти! – кит не может рычать, но Гойрд именно рычит.

- Нет!

Ей кажется, ее сейчас порвет пополам – копье неудержимо тащит вниз, плавники ската давят все сильнее, не давая опускаться. А потом Гойрд тяжелой торпедой на полном ходу, с разгона, таранит удерживающее копье щупальце. Ей едва не выворачивает руку в плече. От протяжного инфравопля Нурга временно глохнут все – и Потаны, и Максимус. Но копье – свободно и цело, гигантская манта не отпускает Лину, давая ей стабильность и опору в воде. Времени нет. Одна секунда – перевести дыхание – если его можно перевести на глубине нескольких сотен метров. Подтянуть еще энергии – она течет вольно, спокойно, Протектор справляется со своей работой. И ударить – в полную силу, в полную ярость.

Я убиваю сердцем. Я убиваю кровью. Я убиваю водой.

Невидимое скопление, основную часть которого составляла сверхтяжелая вода на основе водорода-четыре, немыслимое, несуществующее для современно химии соединение – это сверхплотное копье-игла прорезало темные холодные воды, скользнула меж шевелящихся, пытающихся перехватить щупалец и проникло туда – в черно-лиловую сердцевину.

От раздавшегося инфравоя они оглохли еще раз. А там, наверху, как подкошенные, упали у кромки воды Варвара и Алла. Лишь Ахмед как-то держался. И держал Михаила.

Его тело опускалось назад, в бездну, медленно. Опускалось и распадалось. Ошметки того, кто воплотился в этой реальности в виде гигантского... предположим, осьминога... хотя – страшнее, но уже не важно... – его ошметки, куски плоти, сотканной из материальности этого мира, медленно опускались на дно, разлагаясь прямо в процессе спуска. До дна спустилось не так уж и много – а то, что осталось, будет через несколько дней съедено вернувшимися исконными обитателями этого места. А над самой впадиной в течение суток в радиусе километра вода была чернильно-черной – даже у самой поверхности. Ученые так и не смогли объяснить этот феномен. Как и повышенный уровень радиации.

Лина лежит всего в метре от воды, тело ее прикрыто кое-как накинутыми вещами. Дышит рвано – словно учится снова дышать сама, легкими, без помощи Протектора. Сам Протектор тут же – сидит рядом, уронив голову на согнутые в коленях ноги. Без сил Протектор, совсем без сил, но кончиками пальцев касается ее руки. Уже привычно. Защищать. Не отпускать. Никогда.

Из всех Старших компанию им на берегу составляет снова лишь Потан Индийского океана. Старая черепаха щурится на солнце. Кажется, она улыбается – если черепахи могут улыбаться. Кифэйи – точно могут. Она поворачивает голову на длинной морщинистой шее к океану. Там фонтаном огромной латинской “V” салютует Гойрд. Манта и гринда высоко выпрыгивают над водой в сложных акробатических “па”. Старшие Лейфы праздную победу.

Голубые глаза резко открылись. Она попыталась сесть, но сил хватило только на то, чтобы приподнять голову.

- Мика!

- Тихо, тихо...

- Нам надо туда! – она захлебывается словами. – Туда! Там...

Ахмед помогает дочери сесть.

- Сейчас, – шепчет побледневшая Алла. Они с Варварой и Ахмедом берутся за руки, образуя живое кольцо вокруг Максимуса и Протектора. – Сейчас энергию минимально выровняем и все вместе...

- Поздно! – Лина рыдает. – Будет поздно!

Точка. Мандры и Альфаиры.И Лейфы.

Мика не дрогнула – ведь Роксы не боятся. И Мо, стоявший рядом с ней, тоже не дрогнул – он просто не имел на это права. Слегка завибрировала каменная порода под ногами Петра, выдавая его волнение – и только. А вот Софья негромко пискнула и юркнула за спину Фарида. Тот и сам бы с удовольствием спрятался за спину отца, например. Но сдержался. Хотя страшно было просто неимоверно. Он увидел тех, кого услышал когда-то на несуществующей радиоволне.

Они появились внезапно, тихо и без каких-либо предупреждений в виде спецэффектов – громов, молний, вспышек или чего-нибудь подобного. И вот стоят уже напротив, недалеко. Сколько их? Пятеро, шестеро... Нет, больше, но посчитать не получается.

Их видели раньше здесь, на Земле, Мо, Мика и Лина. Их видел в их родном слое Мо. Их почти видели Аля и Мунира. Но теперь их вид – не тот. Не совсем тот. Цилиндрическая форма, которую наблюдали Мо, Лина и Мика – сейчас на глазах меняется, словно плавится, обтекая их истинный облик. Новый вид скафандра для существования в иной материальности? Наверное. И вот глазам кифэйям предстает плотная серая поверхность их тел – размером близких к человеческим. Крылья, тонкие и перепончатые в их родном слое, сейчас потяжелели и висят почти до земли. Но глаза на полупрозрачных стебельках, по которым, матово пульсируя, бегает вверх-вниз оранжевая жидкость – почти такие, как запомнились Мо. А на то, что находится на месте рта, по-прежнему страшно и до дрожи противно смотреть. А уж когда эта ротовая полость распахивается...