Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз

Более ста лет после извержения город бросало от иконоборческих правителей к поклонникам иконописи. Рассказывают, что император Лев заменил чудесно сохранившееся тело святой Евфимии на высохшие кости – чтобы доказать, что мощи не обладают никакой божественной силой.

Реакция папы Григория III была неистовой – он проклинал иконоборчество и город, поощрявший это явление. Эти братья-христиане все больше и больше отдалялись друг от друга. Сменявшиеся правители Византии в той или иной степени поощряли иконоборчество, пока, наконец, в 754 г. Константин V не принялся бороться с иконами с особенным рвением. Он казнил, подвергал пыткам и изгонял монахов и духовных лиц, которые не соглашались отказаться от икон или от их создания. Множество красочно расписанных скальных церквей в далекой Каппадокии – яркие плоды этих изгнаний. А простой, одинокий черный крест на апсиде церкви Святого Мира – редкий, вопреки всему уцелевший образец, переживший эпоху иконоборчества.

Нельзя недооценивать всеохватывающего влияния иконоборчества на Константинополь. Со времен Античности люди хранили дома изображения богов. Центральные общественные пространства Царьграда украшали гигантские образы Елены, Христа, Девы Марии, Господа Бога и его святых. Иконы были у всех, кто мог себе это позволить. Благодаря поклонению иконам обыватели ощущали более тесную связь с Богом. Рассказывали, что некоторые семьи бросались прятать иконы в стойлах и водостоках. Многие иконы замазывались.

В ходе укрепления советской власти в 1930-х гг. православные иконы не только изымали из церквей, их отдавали пожарным командам. Казни подвергались даже сами изображения. Эти жестокие сцены, запечатленные на пленку, распространялись среди широкой публики, и это в некоторой степени объясняет, почему граждане бывших советских республик сейчас так безоглядно возвращаются в лоно православной церкви{518}. Так что только представьте себе, какую потерю и ужас чувствовали жители Константинополя, когда изображения, которые, по их убеждению, обладали огромной сверхъестественной силой, подвергались порче, уничтожению и запрещались.

В Константинополе, по-видимому, ни одно изображение не пережило эпоху иконоборчества. И только в 1969 г. в мечети Календерхане (бывшей церкви Богородицы Кириотиссы) за стеной, сложенной из кирпича, камня и грунта, обнаружили мозаику со сценой принесения в Иерусалимский храм младенца Иисуса. Зато в наши дни у многих жителей города – и христиан, и мусульман – дома есть иконы. Многие помнят, как их бабушки отщипывали с их поверхности небольшие щепотки краски, чтобы излечить физические или душевные недуги. Но 1300 лет назад эту осязаемую, прямую связь с Богом и Христом одним махом разрушили.

А в 780 г. императрица Ирина, молодая женщина родом из Афин, едва овдовев, кардинально изменила государственную политику. Однако в официальную силу эти изменения вступили лишь через семь лет. Поклонение иконам вновь официально разрешили на Никейском соборе 24 сентября 787 г. В качестве свидетельств приводилось множество описанных в житиях святых «чудес», которые творили иконы. Иконы вернули, и иконописцы снова взялись за свои кисти{519}. Последний Вселенский собор проходил в церкви Святой Софии в Никее. Ее построил Юстиниан I, сделав микрокопией столичного храма. В наши дни ее закрывает магазин, где продают дыни и оливковое масло. Она расположена неподалеку от святого источника, поэтому тут сыровато. После того как ее вновь превратили в мечеть, за ней не слишком хорошо ухаживают. Древние фрески с изображением Иисуса начали вздуваться от влажности, и им грозит разрушение.

В Константинополе из кладовых достали оборудование, и иконописные мастерские вновь загудели. Распиливали доски – на них шла древесина липы, тополя, бузины, березы, кипариса, кедра и сосны{520}. Кости и шкуры животных варили и получали клей (летом вонь, должно быть, стояла страшная). Смешивали красители: киноварь, малахит, ярь-медянку. После нанесения красок самые богатые иконы украшали драгоценными камнями, жемчугами и рубинами. Иконописцы были самыми «модными» живописцами эпохи. Они-то и стали иллюстраторами истории.

Через десять лет после того, как вернули иконы, Ирина сосредоточила в своих руках всю политическую власть. 15 августа 797 г. – а день благоприятный, ведь было Успение Богородицы – она заключила своего сына под стражу в Большом императорском дворце. В тот же день ее стражники ослепили сына Ирины и отправили изуродованного юношу на Принцевы острова в Мраморном море, где он впоследствии умер. Для женщины, имя которой означает «мир», это был жестокий поступок, особенно учитывая, что ослепили молодого человека в той самой спальне, где Ирина некогда произвела его на свет. Толкователи того времени (абсолютно кровожадной эпохи) не оставили сомнений в том, что даже они были потрясены: «Солнце помрачилось на 17 дней и не давало лучей своих; корабли во мраке плавали наудачу; все говорили и сознавались, что солнце утратило свои лучи за ослепление царя. Таким образом его мать сделалась единовластною»{521}.

Принцевы острова – прекраснейшее место, омываемое сверкающими морскими водами и залитое светом. Со стамбульских пристаней они похожи на выдр, греющихся на солнце. Однако история у них очень мрачная. Принцев тут ослепляли, пытали и держали в заключении. Сейчас это – бодрящая морская прогулка на архипелаг, а в древние времена – как правило, мучительный путь. Пленники наблюдали, как родные берега растворяются вдали – если глаза были целы.

И именно на Принцевы острова на Рождество 820 г. вдова императора Льва V, Феодосия, отвезла для захоронения отсеченную голову и разрубленные останки этого императора-иконопоклонника – ведь с 815 по 842 г. снова взялись бороться с иконами{522}. Голову императору отсекли в его собственной часовне переодетые певчими шпионы.

Убийцы работали на некоего Михаила Аморийского. За день до этого император Лев заключил Михаила под стражу во дворце. А днем позже его признали следующим императором по праву, хотя еще не успели снять с него кандалы – чтобы срезать оковы, нужно было вызвать кузнеца{523}.

Иконы вернулись в Константинополь через 22 года после жуткой кончины Льва V. И сделала это еще одна императрица – Феодора, и опять же после смерти своего мужа. На этот раз они вернулись навсегда. 11 марта 843 г. Феодора отметила это событие грандиозной торжественной мессой в Софийском соборе. На Пасху 867 г. в этом храме открыли мозаику с изображением Девы Марии и младенца Иисуса. Ее дерзкая правдоподобность поразительна – в Стамбуле это произведение искусства и по сей день вызывает восхищение.

Но искать подтверждения силы икон нужно не только среди великих памятников