Восток. Запад. Цивилизация - Екатерина Лесина

– К сожалению, они неважно себя чувствуют. – Найджел чуть нахмурился. – Целители не могут понять, в чем дело, но мы все надеемся на лучшее.

– Надежда – это хорошо, – пробормотала Виктория Орвуд, опускаясь на скамью возле Сент-Ортона. – Но хорошее воспитание – и того лучше. Так моя маменька говорит.

Устроились мы тут же.

Не оставлять же Викторию одну. Ведьма или нет, а все одно своя. А своих не бросают. Правда, лавка оказалась тесноватой, и потому Эдди занял место в следующем ряду, прямо над Сент-Ортоном. Того соседство не обрадовало, он даже сказать что-то собирался, но…

Только спина прямее стала. А то, взгляд у Эдди тяжелый.

Напомнить братцу, что ли, что бить людей не стоит? Прилюдно, во всяком случае.

– Доброго всем вечера! – появился наконец Бертрам Орвуд. И сопровождали его… кто бы вы думали?

Вот спорю, на лекции не так интересно!

А поднятых покойников мне видеть не случалось, ну, таких, чтобы цивильные, чтобы в одежде и еще сундук тащили. Внушительных размеров сундук, и внутри него явно что-то было. Что-то такое, что шебуршало, поскрипывало и порой начинало бормотать.

– Пусть сегодня все пошло немного не по плану, но хочется верить, что наше занятие будет столь же познавательным, как лекция моего отца. Приступим. Итак, что вы знаете о некромантии?

И взглядом всех обвел.

Таким, многообещающим.

Я даже поерзала от нетерпения.

Манфред подхватил Чарльза под руку. Появился словно из ниоткуда и, наклонившись к самому уху, произнес:

– Братья просят передать привет…

– Передавай. – Чарльз раскланялся с седовласым господином, чье лицо показалось знакомым. Правда, кто это такой, вспомнить не получалось.

– Шутишь?

– А что остается?

Голова болела. Чем дальше, тем сильнее. И боль эта порождала только здоровую злость, а с нею желание набить кому-нибудь морду.

Хоть кому-нибудь.

Можно и старому другу Манфреду.

– Как насчет побеседовать в тихом месте? А то здесь людновато… Не волнуйся, за твоей дорогой женой найдется кому присмотреть.

– Погоди.

Это Чарльз уже проходил. А потому высвободил руку и велел:

– Жди. Если и вправду хочешь поговорить.

– Кажется…

Договаривал он уже в спину. Наверное, раньше Чарльз и вправду испугался бы. Все-таки проклятье. Смерть. Кому хочется умирать в его-то годы? Да и в другие тоже.

Но раньше.

А сейчас у него голова болела. И еще он злился.

Отыскать в толпе нужного человека не так-то просто. Но Чарльзу попался сперва Эдвин, игравший светского идиота, причем весьма талантливо, а потом и профессор. Оба выслушали.

Кивнули.

И Эдвин произнес тихо:

– Извини… потом поговорим. – И голову потер. Стало быть, не только Чарльз проклят? Или не стоит за каждой мигренью проклятье искать?

А профессор добавил:

– Если вам нужна помощь…

Нужна, но вряд ли Шелдон что-то сможет сделать. За Милли приглядит, и достаточно.

Недовольный до крайности Манфред ждал там, где Чарльз его оставил.

– Мне кажется, ты не совсем осознаешь, – прошептал он, кивая кому-то знакомому, – всю серьезность положения.

– Дай подумать… Меня пригласили, наградили смертельным проклятьем и потребовали сдать жену на опыты? Чтобы от него избавиться? Ничего не забыл?

Раздражение выплескивалось.

И проклятье ожило.

Черный паук за сердцем, а нити паутины протянулись и к голове, проросли в мозг.

– Правда, я пока не согласился, а потому нужен. Убивать ты меня не станешь. Остальное как-нибудь переживу.

– Идем. – Манфред указал в боковой коридор. И в этот момент загудел рог, призывая собравшихся занять места в зале. – Там пока только ректор выступит с приветственной речью. Да и остальное смысла лишено.

– Не скажи. – Чарльз посмотрел на вереницу людей, потянувшихся к лестнице. – Смысл есть во всем.

Даже в том, что Чарльз не станет сворачивать шею старому другу.

Идти пришлось недалеко. Все та же курительная комната, пропахшая табаком. Правда, ныне в ней пусто. Но Манфред ее обошел и задернул шторы на окнах. Под столы заглянул. И кресла подвигал туда-сюда.

Наблюдать за его действиями было даже интересно.

– Так-то лучше… студенты весьма любопытны. – Он стряхнул с ладоней невидимую пыль. Стало быть, искал не людей, а маячки или подслушивающие контуры. – Нам ни к чему излишнее внимание, верно?

Ждет, что Чарльз согласится?

Почему нет. Ему несложно.

– Братство надеется, что ты хорошо все обдумал. Был ведь у Орвудов?

– Был, – не стал спорить Чарльз, усаживаясь в кресло. Манфреду указал на второе. – Да сядь ты, не маячь. В ногах, как говорится…

Тот хмыкнул, но сел.

– И каково твое решение?

– Что именно вы собираетесь делать? – уточнил Чарльз. – С моей женой? Вам и вправду нужна пара капель крови? Сомневаюсь. Вы не стали бы затевать все это ради пары капель. Их можно получить иначе. Кстати, целитель – он из ваших?

– Братьев много.

– А как же дюжина?

– Избранных – дюжина. – Манфред чуть поморщился, стало быть, в число избранных не входит. Но очень хочет. И ради этого из шкуры выпрыгнуть готов. Или Чарльза вытрясти.

Старый… друг?

Приятель.

– Но братство огромно. И мы преданы друг другу.

– И как давно? Ты, лично?

– Еще со времен учебы.

– А я? Я ведь тоже состоял в братстве? Почему тогда узнаю обо всем только сейчас?

– Уж не обижайся, но ты слишком большой чистоплюй. Был. И как я погляжу, остался. Даже сейчас вон до конца не решил. Все сомневаешься. Любой другой на твоем месте воспользовался бы шансом.

– Сдохнуть в муках?

– Преувеличиваешь. Никто бы не стал тратить на тебя ценное проклятье, если бы не твое упрямство. Сделали бы предложение. Выгодное. Скажем, виконтесса Сасшах обошлась братству в сорок тысяч золотых, проигранных ее супругом. И в закладные его фамильного поместья. А старшую дочь он выменял на состоятельную невесту, приданое которое позволило погасить новые долги.

– Мне всегда он казался скотиной. Рад, что не ошибся.

Вот как, выходит.

– Зачем вам женщины?

– Зачем женщины мужчинам?

Не знает? То есть не всю правду…

– Можно ведь обойтись кем попроще. Подешевле. Да и мне тут который день кряду вещают о миссии братства, избранности и прочем. А все сводится к постели с чужой женой? Или дочкой? Это как-то… уж извини, несерьезно.

– Умный. Не был бы ты таким чистоплюем…

– Так зачем вам Милисента?

– А есть ли разница?

– Есть, – спокойно ответил Чарльз. – Если что, умереть я не слишком боюсь. Так уж вышло. – Он выдержал взгляд старого приятеля. Долгий. Внимательный. Пытается понять, не врет ли Чарльз? Не врет. Ему незачем. Он и вправду не боится. – Но ее это расстроит. Очень. А ты видел, думаю, на что она способна. Так зачем она вам нужна?

– Успокойся. – Манфред встал и наполнил