Наружное наблюдение: Ребус. Расшифровка (сборник) - Игорь Шушарин

Ровно в шестнадцать нуль-нуль Лямин позвонился в квартиру заместителя по оперативной работе начальника ОПУ ГУВД полковника Константина Евгеньевича Фадеева. Пока полковник выбивал для своей племянницы комнату в милицейском общежитии (а дело это весьма хлопотное), Гончарова продолжала пользоваться гостеприимством своих родственников. Дверь открыла Ирина. Сказать, что она была удивлена – ничего не сказать:

– Ваня?!.. Привет!.. Ой, это мне?

– А кому же еще, – горделиво ответил Лямка, вручая девушке букетище белых роз. (Кажется, именно так должны вести себя все настоящие джентльмены?)

Гончарова растаяла и смущенно показала рукой: мол, проходи. Иван вошел в прихожую, разулся, надел полковничьи тапочки и вопросительно посмотрел на Ирину. Та, недоумевая, провела Лямина в выделенную ей на время отдельную комнату. Здесь Лямка по-хозяйски осмотрелся и оставшись вполне удовлетворенным увиденным, протянул Гончаровой увесистый пакет:

– «Ягуаров» и «дэвилов» не было, поэтому я взял зеленый «Гринольдс». Ничего?

– Наверное…

– Ты отнеси их в морозилку, а то слишком теплые.

– Хорошо, – покорно ответила явно прибалдевшая Ирина и ушла на кухню.

Тем временем Иван уселся на застеленную тигровым пледом тахту, немного попрыгал на ней, проверяя на прочность, после чего выложил на стоящий поблизости стеклянный столик коробочку с надписью Durex. Вернувшаяся в комнату Ирина мгновенно обнаружила появление в ее спаленке нового предмета и удивленно-возмущенно воззрилась на Ивана. Тот ее удивления не понял, а потому как ни в чем не бывало продолжил светскую прелюдию:

– Ты как себя чувствуешь, Ир? Я смотрю, уже получше. Оклемалась?

– Причем здесь мое самочувствие? Это что такое?

– Ты ж не сказала, какие надо брать. Я полчаса выбирал и вот купил… с этими., с пупырышками. Нормально?

– Я и не думала, что ты такой подлец! Что, решил что я такая?!! А ну сейчас же забирай свои… пупырышки с ромашками и проваливай!

– Ириша, ты чего? Ты же сама мне сказала…

– Никакая я тебе не Ириша! Понял? Не знаю, кто и чего тебе сказал, а вот я тебе говорю – убирайся отсюда.

И для пущей убедительности Гончарова отвесила Лямке увесистую пощечину. (Кажется именно так должны вести себя все приличные барышни?) В этот момент из недр квартиры раздался до боли знакомый фадеевский бас: «Ирка, ты мои тапочки не видела? Всегда же здесь стояли», после чего, предварительно постучавшись, в комнату вошел сам Константин Евгеньевич, собственной персоной.

– Ба, какие люди! Лямин, экипаж машины боевой. А я-то гадаю, куда мои командирские шлепанцы подевались? По делу зашел или так, чайком побаловаться?

– Он, дядя Костя, зашел по делу, – ответила за Ивана Гончарова. – Но дело свое он уже сделал и поэтому сейчас уходит. Тем более, что чай он не пьет – предпочитает джин-тоники. Там, в холодильнике как раз четыре банки стоят, можешь взять, если хочешь. Я думаю, Иван тебе не откажет.

– Да-да, конечно, я же это вам принес, – смущенно пролепетал Лямка, продолжая тереть ладонью багровое пятно на щеке. – Извините, Константин Евгеньевич, мне действительно надо срочно бежать. Ира, до свидания.

– Не дождешься, – фыркнула Гончарова и отвернулась.

Иван выскочил в коридор, торопливо запрыгнул в кроссовки и не завязывая шнурков, щелкнул замком входной двери. Вслед за ним из комнаты вышел Фадеев.

– Лямин, подожди, пойдем-ка покурим.

– Так ведь я же, Константин Евгеньевич, не курю.

– Тогда просто за компанию постоишь.

Они вышли на лестничную площадку и встали у батареи, к которой чья-то заботливая рука привинтила консервную банку, служившую местом сбора окурков. Сама лестница была чистой и ухоженной, что по нынешним временам для питерских парадных большая редкость.

– Ты, Лямин, смотри, девку мне не порть. Я за нее перед братом, отцом Иркиным, отвечаю.

– Константин Евгеньевич, да ведь я же правда, просто по делу…

– Видел я твое дело. На столике в коробочке лежит. Или вы с ней собирались презики водой наполнять, а потом из окна на головы прохожим сбрасывать? Так сейчас вроде сентябрь на дворе, а не первое апреля.

Иван виновато опустил голову и промолчал. Да и что в подобной ситуации скажешь?

– Как мужик я тебя понимаю, – продолжил Фадеев. – Чего там говорить, в твои годы сам таким был. Как говорится, дружба дружбой, а куда либидо девать? Но для этих дел ты себе девочку в другом месте поищи. Ясно? Хотите встречаться – встречайтесь. Тем более, что девка она неплохая, да и ты вроде не совсем дурак. Но если после этих ваших встреч с ней какой-нибудь блудняк случится, то я тебе лично своими руками… нет, не голову – женилку оторву. Без головы в наружке работать сложно, а вот без хрена – запросто. Это, наоборот, для работы как раз самое то – меньше будешь отвлекаться на мимо проходящих баб. Понял мысль?

– Понял.

– Ну, а раз понял, можешь идти. Да, а за джин спасибо…

Лямин вышел на улицу, ощущая себя полностью униженным и раздавленным. Конечно, бывали в его жизни моменты, когда ему делалось стыдно, но чтобы ТАК стыдно – такое с ним случилось впервые. Самое печальное, что в его башке не было решительно ни одной идеи насчет того, как теперь восстановить прежние отношения с Ириной: не простит ему Гончарова, ни за что не простит. Да и с Фадеевым получилось – хуже некуда. Вроде бы и неплохой мужик оказался, но кто знает, что у него на самом деле на уме. Может быть, как раз сейчас, в эту самую минуту он там наверху Ирку по комнате хворостиной гоняет? А она-то здесь вообще ни при чем.

От горьких раздумий Ивана отвлек писк мобильного, и второй раз за сегодняшний день номер звонившего не высветился.

– Слушаю.

– Ну, и где ты бродишь? Между прочим, времени уже почти половина пятого.

– Света, это ты?

– О, господи, конечно я. Ты, Ванька, какой-то странный сегодня, честное слово. Ну, так где ты есть?

– Свет, я… понимаешь, я не смогу к тебе сегодня приехать. Я… очень плохо себя чувствую. И вообще…

– Так, понятно. А раньше позвонить и сказать ты не мог?

– Я твой номер куда-то записал и не нашел. А на трубке он не высвечивается.

– Какие же вы все-таки, мужики, сволочи. Я, блин, перед ним унижаюсь, сама… понимаешь, САМА пригласила! Сама себя предложила, а он теперь нос воротит. Заболел он, как же. Небось, подумал, что я вся из себя такая развратная, да?

– Да нет же, Света, ничего я не подумал, просто…

– Ладно, проехали. Я два раза навязываться не стану. Да и сама, дура, виновата – связалась с малолеткой. Может, у тебя там, в штанах, еще и не выросло ничего. Все. Пока, кавалер…

Словом, такая вот черная выдалась в этот день у Вани Лямина суббота. Да и то сказать, сколько их в календаре, красных-то? – Раз-два и обчелся. Ну да, как говорил наш президент, зачистить можно любые проблемы. Главное, с этими проблемами, опять же по совету президента, ночь переспать. «И все же, как с ними, с бабами, сложно», – подумал Лямка. А подумав, вернулся домой и весь остаток дня провозился за компьютером. Кесарю – Кесарево, а Ване – Ванино.

В понедельник смена выставилась с двенадцати часов. Работали на территории давно ставшей родной Апрашки. Работали срочную, при том, что сама по себе тема была, мягко говоря, дурковатой. В смысле, «реальные пацаны из наружки» такими вещами обычно не занимаются.

А получилось так, что в начале прошлой недели из Псковской губернии на берега Невы приехала бабушка одного из нынешних тузов питерской администрации. Цель приезда была самая что ни на есть благая: во-первых, прижать к груди своего высоко взлетевшего внучка, а во-вторых, совершить покупки согласно составленному земляками списку. Под реализацию второго пункта культурной программы всей деревней собрали деньги на общую сумму 5600 рублей.

В один из погожих дней бабушка самостоятельно отправилась в Апраксин Двор, будучи осведомленной от своих соседей, что на этом питерском рынке можно купить все. Взятая с собой немалая по пенсионерским меркам сумма денег была надежна припрятана, однако бабушку это все равно не спасло. Поддавшись приобретательским инстинктам, она не вняла призывам репродуктора, ежеминутно вещавшего: «Граждане, не разговаривайте и не идите на контакты с людьми, обещающими легкую наживу!» и всеми своими конечностями угодила в сети, расставленные местными «лохотронщиками».

Ни для кого не секрет, что методика работы последних до безобразия проста и базируется на элементарной человеческой жадности и столь же элементарной глупости. Но тут уж ничего не попишешь, потому как на халяву – и рожденные ползать слетаются! В общих чертах, суть апрашкинской (и не только) разводки сводится к следующему: мошенники представляются сотрудниками некоей торговой компании (естественно, липовой) и предлагают принять участие в рекламном розыгрыше призов, этой самой компанией предоставленных. Шустрые ребята втюхивают потенциальной жертве лотерейный билет и ведут к игровому столу, где «ведущий» объявляет, что именно на этот номер – оп-па… и выпал ценный подарок (к примеру, некий «пакет услуг», позволяющий отовариться в магазине на 200–300 долларов за счет фирмы). Тут же нарисовывается подставной игрок, билет которого оказывается также выигрывал аналогичный подарок. (Нет, ну бывает же такие совпадения!) Чтобы разрешить возникшую спорную ситуацию, требуется наличие у одного из счастливчиков всего-навсего ста рублей, а поскольку таковая сумма имеется у каждой из сторон, «ведущий» с неподдельной радостью в глазах предлагает делать ставки с последующим их увеличением. Естественно, у потерпевшего деньги заканчиваются быстрее, чем у подставного игрока. Он забирает всю сумму и быстро отваливает, растворяясь в толпе. Собственно, примерно таким вот образом вышеозначенная сумма в пять тысяч шестьсот российских рублей и поменяла своего хозяина.