По лезвию ножа, или в погоне за истиной - Максим Окулов

— А при чем тут я?

— Да при том, что шеф будет на майские праздники в Ницце, я должен лично контролировать сделку в Питере — значит, полетишь ты.

— Я?!

— Ты, ты, мой дорогой! Ничего сложного в этом нет. Я оформлю все документы и передам их тебе в аэропорту. По прилете тебя встретят и на следующий день отвезут в банк, дел на 30 минут — и ты свободен, впереди десять дней пятизвездочного отдыха на Средиземном море. Как тебе эта идея?

— Потрясающе! — только и смог вымолвить я.

— Я тоже так думаю. А про девочку я начал разговор в том ключе, что можешь поехать не один, а кого уж с собой взять — смотри сам. У тебя загранпаспорта, конечно, нет?

— Откуда?

— Ну да, завтра и займемся его оформлением, неделя у нас есть. В ближайшие дни тебе бы определиться и с именем твоей спутницы, чтобы забронировать билеты. И хватит о грустном и о делах, не пора бы нам подумать об ужине?

Следующим утром я проснулся в отцовском номере. Настроение мое улучшилось, жизнь явно менялась и менялась к лучшему! Прекрасно помня, как пишется имя и фамилия Аленки в ее загранпаспорте (она как-то хвасталась мне), я написал их на листе бумаги и передал отцу, пояснив, что эта девушка поедет со мной. Может быть, поедет. Отец взял листок, тактично промолчав.

Неделю я был сам не свой — не терпелось как-то связаться с Аленкой и все ей рассказать. Я безумно переживал, что будет слишком поздно, что она не сможет изменить свои планы за несколько дней до поездки в Сочи. У меня вообще были сомнения в том, что она захочет что-либо менять, но я все же смог себя сдержать и сделал все так, как было задумано. Наконец, долгожданный день настал! Семен передал мне пухлый конверт с билетами и документами и, торопясь куда-то, уехал. Я поехал к Лене домой, упросил строгую консьержку разрешить мне опустить письмо в почтовый ящик любимой девушки, вложил авиабилет в конверт, на котором написал: «Милая, любимая, Аленка! Я не смогу быть 28-го на сочинском рейсе, поскольку именно 28-го лечу на Кипр. Место рядом со мной свободно, и свободно оно только для тебя. Буду ждать в 9.00 у твоего подъезда. Дэнис».

Несколько раз за оставшуюся неделю я хватался за трубку телефона, набирая домашний номер Лены, но каждый раз останавливал себя — «гулять так гулять, лечить так лечить, играть так играть»…

Ночь на 28-е прошла ужасно. Мне всю ночь снились кошмары, а часов с 5 утра я не спал вовсе. Папа заехал за мной в общагу к 8.30, и мы поехали на Старый Арбат. Сердце мое колотилось нещадно, отец тактично не лез с разговорами. Мы подъехали к знакомому подъезду в 8.55, было прекрасное солнечное весеннее утро. Народу на улице почти никого — суббота. Я не отрывал глаз от подъездной двери, каждую минуту бросая взгляд на часы. В 9.07 дверь распахнулось, и из подъезда вышла Лена, волоча спортивную сумку: изумительные соломенные волосы собраны в пучок, мягкие «вареные» джинсы нежно-голубого цвета, белая кожаная курточка… Я просто-таки залюбовался, не в силах шевельнуться. Семен, сидевший за рулем «шестисотого», оценил Лену недвусмысленным присвистом.

— Ну, Дэнис, ты у нас оказывается счастливчик, иди встречай даму, тютеха, такие телки долго не ждут!

Опомнившись, я вылетел из машины, не забыв схватить приготовленный букет алых роз.

— Аленка! Ты все же пришла, я так рад, это тебе, — протянул я букет.

— Да куда ж я денусь-то? — ответила она игриво, словно между нами не было и намека на размолвку. — А ты у нас, оказывается, оригинал. Удивил так удивил, ну об этом мы потом поговорим, а сейчас, может, поцелуемся?

Я попытался ограничиться скромным поцелуем, стесняясь отца и Семена, но руки Аленки крепко обвили мою шею, она прижалась ко мне всем телом и страстно прильнула к губам… Оторвавшись друг от друга, мы направились к машине, около которой стоял отец, а Семен уже открыл багажник.

— Елена Зарубина, Григорий Александрович — мой папа, Семен, — представил я присутствующих друг другу.

— Рад с Вами познакомиться, Леночка. Судьба, однако, несправедлива! Какая очаровательная девушка досталась моему оболтусу, — сказал папа с улыбкой.

— Спасибо за комплимент, рада с вами познакомиться, Григорий Александрович, — ответила Лена, ничуть не смущаясь.

Семен тем временем загрузил сумку Лены в багажник и напомнил, что пора ехать. Папа сел рядом с Семеном, а мы с Леной сели на заднее сиденье, держа друг друга за руки. Наш водитель был прирожденным лихачом, а хитрые номера на внушающем уважение и страх «шестисотом» распугивали не только окружающих водителей, но и редких гаишников, встречавшихся на пути. Мы вмиг домчались до Шереметьево. У поста таможенного контроля отец отозвал меня в сторонку и вручил запечатанный конверт.

— Сегодня в Ларнаке в аэропорту тебя встретит киприот по имени Костас, он прекрасно говорит по-русски. Костас отвезет вас в отель, он же завтра доставит тебя в банк. О времени договоритесь сегодня. Этот конверт отдашь завтра утром лично в руки, запомни, лично в руки моему банкиру Савасу — главе лимассольского отделения Bank of Cyprus, он тоже немного говорит по-русски, да и ты, вроде «спикаешь» на английском?

— Спасибо Елизавете Никитичне. Помнишь нашу чудесную соседку по питерской квартире?

— Как не помнить! Дворянка, вернулась из Англии уже после революции, и большевики ее не тронули. Это просто чудо! Чем ты ее так пленил, что она стала заниматься с тобой языком, да еще совершенно бесплатно?

— Думаю, одиноко ей было. Так что язык я пока не забыл, но в банковских терминах полный профан…

— И не надо, не волнуйся. Бумаги составлены правильно, все остальное сделает Савас. Давай, сынок, с Богом! Что касается твоей девочки, то как мужчина я тебя понимаю, а там видно будет, счастливо!

Мы подошли к Лене и Семену. Семен только что рассказал какой-то забавный анекдот — Аленка просто покатывалась со смеху.

— Ну, дорогие мои, езжайте с Богом, — обнял нас с Леной отец, — ведите себя хорошо, не ешьте много мороженого и не лежите на холодных камнях, — отец поцеловал в щеку Лену, потом меня, и мы, миновав пост таможенного контроля, направились к стойке регистрации.

— Аленка, я впервые лечу за рубеж, чего и в какой последовательности тут делать — ты не в курсе? — спросил я с виноватой улыбкой.

— Давай билет и паспорт, горе мое, — ласково отозвалась Лена. Мы подошли к пустой стойке регистрации с надписью «Бизнес-класс».

— Нам, наверное не сюда — здесь регистрация пассажиров бизнес-класса.

— А у нас какой? Ты чего, даже не посмотрел, какой билет девушке дал? Чудо в перьях!

— Ну дает отец! — искренне удивился я. Тем временем нам выдали посадочные талоны, мы быстро прошли паспортный контроль и направились в магазин Duty Free.

Уютный салон бизнес-класса «Боинга 737» встретил нас прохладной кожей просторных сидений и радушными улыбками аэрофлотовских стюардесс. Через час после взлета мы закончили обед, который оказался весьма неплох, и решили заняться купленной в Duty Free текиллой. Стюардесса принесла маленькие высокие стопочки, блюдце с солью и порезанный лимон, и мы принялись за дело.

— Вот гляди, мажешь вот здесь, с тыльной стороны ладони у большого пальца, лимонной долькой и посыпаешь солью, — учила Лена. — Много соли не надо, вот так. Потом в эту же руку берешь ломтик лимона, а в другую рюмку с текиллой. Так, теперь чокаемся, слизываешь с руки соль, запиваешь текиллой и заедаешь лимоном, — и лихо проделала все без заминок. Я сделал то же самое. Это было оригинально.

— А можно я буду слизывать соль с твоей ручки, предложил я?

— Шалишь? — ее глазки озорно блеснули. — И вообще, я девушка честная, так что ты смотри, руки не распускай. Я не такая, я жду трамвая! — голосом записной ханжи промямлила Лена.

Так мы дурачились еще долго, благо салон бизнес-класса был практически пуст. В конце концов Лена задремала, а я нежно гладил ее по волосам, думая о словах отца, сказанных в его прошлый визит. Не знаю, что будет потом, но пока я счастлив, счастлив так, как никогда еще не был счастлив в своей жизни. И пусть дальше будет так, как будет, но эти десять дней — мои!

Я опрокинул еще пару рюмок водки и тихонько вышел в коридор. Опять возникло непреодолимое желание слинять по-английски. Я уже было направился к выходу, но дорогу преградили Федор с Леной. Они держались за руки и выглядели счастливыми молодыми супругами.

— Дэнис, дружище, ты чего такой хмурый? — участливо поинтересовался Федор.

— Тебе показалось, — с вызовом ответил я.

— Дениска, правда, что случилось-то? — спросила Аленка.

— У-у-у-у! Честное семейство успокаивает несчастного поверженного соперника, — Колобов ударил ниже пояса. Я не торопясь развернулся к нему лицом и, не раздумывая, двинул в эту смеющуюся самодовольную физиономию.