Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Разная литература » Прочее » Свобода и любовь (сборник) - Александра Коллонтай

Свобода и любовь (сборник) - Александра Коллонтай

Читать онлайн Свобода и любовь (сборник) - Александра Коллонтай

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 63
Перейти на страницу:

В первый раз она его тогда увидала. А слышала о нем много. Одни им восхищались, говорили: «Вот это человек! Умеет заставить себя слушать». Другие его порицали: «Бахвал, но за ним стояли кооператоры-булочники и группа торгово-служащих». С ними приходилось считаться. Большевики радовались, когда он «крыл» меньшевиков, и злились на него, когда Владимир шел против группы. Чего же он хочет?!

Секретарь группы его не любил. «Путаная голова, от таких друзей лучше подальше». А Степан Алексеевич, самый почитаемый из большевиков города, посмеивался в седую бороду и говорил улыбаясь: «Погодите, не торопитесь, из него еще славный большевик выработается. Боевой парень! Дайте американской неразберихе из него поулетучиться».

Василиса о нем слышать слышала, но мимо ушей пропускала. Мало ли сейчас людей на виду стало, о которых раньше никто не слыхал? Не до них! На митинг пришла с опозданием. Запыхавшаяся. Говорила на кирпичном. Всюду митинги, такое время было. А она тогда в ораторах состояла. Ее слушали, любили. Нравилось, что женщина говорит, работница. А деловито, и слов зря не тратит. Такая уж манера у Василисы сложилась: кратко, да ясно. Нарасхват звали!

Пришла на митинг. Прямо на трибуну. Заранее записана в числе ораторов. Товарищ Юрочкин (теперь уж нет его, убит на фронте) за рукав ее дернул:

– Наша победа, большевики в президиум прошли… Два левых эсера и Американец… Этот-то почти что большевик. Сейчас говорить будет.

Посмотрела на Американца Василиса и почему-то удивилась. Вот так анархист! Она бы его за барина приняла. Крахмальный воротничок, галстук, волосы гладко в пробор расчесаны… Красивый. Ресницы как лучи… Как раз его черед говорить. Вышел. Откашлялся, руку ко рту приложил… «По-барски», – определила Василиса и чему-то усмехнулась.

Голос у него был красивый, вкрадчивый, и говорил он долго, много смешил публику. И Вася смеялась… Молодец анархист! Аплодирует ему Вася. А он, к столу президиума возвращаясь, нечаянно толкнул Васю. Обернулся и извинился. А Вася покраснела. И оттого, что покраснела, еще больше застыдилась и еще краснее стала… Досадно! Но «анархист» не заметил. Сел за стол, небрежно так облокотился на спинку стула и закуривать стал.

Председатель к нему нагнулся. На папироску показывает мол, тут курить неудобно. А Владимир плечами пожал и продолжает курить. Хочу, мол, и буду, мне ваши запреты не закон… Затянулся раза два, увидал, что председатель занялся другим, папироску бросил.

Вася все запомнила. Потом Владимира дразнила. А он ее тогда не приметил еще. Заметил, лишь когда черед ее настал, говорить начала.

Говорила она в тот вечер хорошо. И хоть спиной к нему стояла, а чувствовала, что Американец на нее глядит. Нарочно большевиков выхваливала против меньшевиков, эсеров и анархистов, хотя тогда сама хорошенько не знала, кто такие анархисты. Задеть хотелось Американца, уж очень он из себя барина корчит…

Вспомнила Вася, как посреди речи коса на плечо сползла. Тогда коса у ней была хорошая, вокруг головы обвивала. Заговорилась, загорячилась, шпильки-то и повысыпались… Неловко ей, коса мешает, назад отбросила…

Не знала, что косою-то и приворожила к себе Владимира.

– Пока слушал твою речь не видел я тебя… А как коса твоя на плечо упала, понял я, что не оратор ты, а Вася-буян… Женщина!.. Да такая потешная, растерялась, а храбрится… Ручонками машет, анархистов ругает, а коса-то расплелась, и кудрявые змейки по спине рассыпались. Будто золотые нитки… Тут уж я решил – познакомлюсь с тобой, Васюк…

Это потом Владимир рассказывал, уже когда полюбились. А на митинге она этого не знала. Кончила говорить – и скорее косу заплетать. Юрочкин шпильки подобрал.

– Спасибо, товарищ.

Неловко так, все видят. Боится на Американца взглянуть, верно, заметил, осудил. И досадно ей чего-то, и сердится она на него. А что ей Американец?

Кончился митинг, только расходиться стали, Американец стоит:

– Позвольте представиться…

Назвал себя, от кого представительствует. Руку пожал. И речь Васи похвалил. А Вася опять покраснела. Заговорили, заспорили. Она за большевиков, он за анархистов. Гурьбою вышли на улицу. Дождик, ветер.

От кооператива пролетка ждала. Анархист предложил Василису домой подвезти. Согласилась. Сели. Темно под спущенным верхом пролетки. Близко сидят, пролетка узкая. Трусит лошадь, по лужам шлепает копытами…

И уже не спорят Василиса и Владимир. Затихли. Замолчали. Обоим серьезно так на душе и радостно… Но не знали они, что тогда-то любовь их зародилась.

О пустяках говорят, о дожде, о том, что завтра опять митинг, на мыловаренном, днем собрание кооператива, а на душе светло так, празднично…

Подъехали к Васиному дому. Попрощались. И обоим жалко стало, что так скоро доехали. Но оба промолчали.

– А вы ноги не промочили? – спросил Владимир заботливо.

– Я? – Вася удивилась и чему-то обрадовалась. Первый раз в жизни кто-то о ней подумал, позаботился… И засмеялась Василиса, блеснув ровными, белыми зубами… А Владимиру тут же захотелось загрести ее в объятия и поцеловать эти белые, влажные, ровные зубы…

Калитка щелкнула; сторож впускал Васю в дом.

– До завтра, в кооперативе не забудьте! Собрание начнется в два ровно. У нас по-американски.

Снял Владимир свою мягкую шляпу и провожает Васю низким поклоном. А Вася в калитке обернулась, медлит… Будто ждет чего-то.

Захлопнулась калитка. Вася одна в темном дворике. И сразу праздника не стало… Беспокойно, тоскливо так сжалось сердце. Чего-то жаль. Чего-то досадно…

И кажется Вася себе такой маленькой, такой никому не нужной…

Сидит Вася в вагоне, под голову шерстяной платок подложила, вроде подушки. Не дремлет, а будто сны видит… Прошлое. Любовь свою. Как в кинематографе: лента за лентой, картина за картиной. Радость и горе, все это пережито с Владимиром, с Володькой… Хорошо вспоминать! И боль прежняя в памяти только приятна. Тогда больно было, а теперь зато хорошо!.. Еще удобнее уселась. Вагон покачивает. Баюкает. Хорошо!

Видит Василиса собрание кооператива. Шумное, горланистое, беспокойное. Булочники – народ неугомонный, напористый, неподатливый. Председателем Владимир. Он один в вожжах их держать умеет. С трудом, а держит. На лбу жилы от натуги вздулись, а на своем настоял. Не видит он, что Вася пришла, сидит она скромненько у стенки, наблюдает.

Провели резолюцию недоверия Временному правительству, а кооператив в руки рабочих забрать. И тут же правление свое выбрали – пайщиков, членов Городской думы, буржуев вычеркнуть и взносы их аннулировать. Отныне кооператив не «городской», а пекарей и приказчиков в кооперативе.

Но меньшевики тоже не дремали. Послали своих человечков оповестить кого следует.

Уже собрание расходиться собралось, только правление заседать оставалось. Вдруг в дверях, извольте радоваться! Комиссар-меньшевик, главная власть в городе, ставленник Керенского. А за ним лидеры меньшевиков и эсеров. Увидал их Владимир, и заиграл лукавый огонек в глазах.

– Товарищи! Собрание объявляю распущенным. Остается заседать правление кооператива революционных пекарей. Завтра общее собрание, чтобы дела обсудить… А теперь по домам. – Спокойно и твердо звучит голос Владимира. Публика шумно встает.

– Постойте! Постойте, товарищ! – несется раздосадованный голос комиссара. Прошу не распускать собрание…

– Господин комиссар, вы опоздали. Собрание уже распущено. А если желаете познакомиться с нашими резолюциями – пожалуйте, вот они! Мы собрались к вам делегацию послать для переговоров… А тут вы сами явились. Это еще лучше. Так и следует по-революционному, пора приучить, что не организации к правительственным чиновникам с донесениями бегают, а чиновники сами за справками в рабочие организации ходят.

Стоит Владимир, бумаги собирает, а глаза из-под лучистых ресниц бесенком играют, смеются…

– Правильно! Правильно! – раскатывается по зале.

Многие смеются. Пробует комиссар протестовать. К Владимиру вплотную подошел, волнуется, надрывается. А Владимир стоит себе невозмутимый такой, только глаза смеются, и голос его громкий да четкий. На весь зал слова его, ответы комиссару, разносит. Публика хохочет. Аплодирует Владимиру. Очень понравилось, что Владимир комиссара пригласил на вечеринку, справить переход кооператива от буржуев к пекарям.

Молодец Американец! За словом в карман не полезет!..

Так ни с чем ушел комиссар. Грозил «силу применить»…

– Попробуйте! – сверкнув глазами, бросил Владимир, и зал подхватил: «Попробуйте-ка! Попробуйте!»

Грозно стало в зале. Комиссар с меньшевиками через боковую дверь улизнули.

А в зале долго гул стоял. Заседание правления отложили до вечера. Перекусить надо раньше. Истомился народ. С утра заседали. Двинулась и Вася к выходу с народом. А перед глазами стоит Владимир.

Невозмутимый, со смешком в глазах… И такой непохожий на всех в своем чистеньком синем пиджаке. Но уже не кажется он «барином». Сегодня она почувствовала: свой. Чем не большевик? И смелый. Такой ни перед чем не остановится. Нужно, так и под пули пойдет, ничего, что крахмальный воротник носит… И вдруг родилась у Васи не мысль, а желание: доверчиво вложить свою руку в большую руку Владимира. Вот бы с кем она в жизни пошла. Рядом. Радостно, доверчиво… Но что она значит для такого, как Владимир?… Сравнила себя Вася с Владимиром и вздохнула. Красивый, много видел, в Америке был… А она?… Дурнуша, малознайка, ничего, кроме своей губернии, не видала… Станет он на нее внимание обращать!.. Вот и сегодня не заметил…

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 63
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Свобода и любовь (сборник) - Александра Коллонтай торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит