Иллюзия - Максим Шаттам

Юго шел все в той же странной тишине и, дойдя до лифтов, чуть было не нажал на кнопку вызова, но вовремя одумался. Он погрозил себе указательным пальцем: «Нет, нет и нет». Дурацкая затея. И направился к широкой лестнице. Это было несложно, дорогу он помнил. Два этажа вниз, налево, потом прямо до двустворчатых дверей, и он окажется в большом зале. В столовой. Этот путь он, по крайней мере, уже освоил.

Но как раз в тот момент, когда он рассчитывал оказаться перед пресловутой двустворчатой дверью, он уперся в незнакомую металлическую дверцу с надписью «Вход воспрещен. Служебное помещение». Проклятье. Я был уверен, что… Может, он по ошибке спустился на этаж ниже? Он вернулся и дошел до окна. Да, он действительно находился на первом этаже, здесь, между зданиями В и Г, раскинулся луг, насколько он мог разобрать в ночной мгле, которую, в отличие от его кошмара, освещало благосклонное око луны. Хорошо. Так, может, мне надо направо?

Пройдя назад по собственным следам, он обследовал еще два коридора, заглянул в помещение, похожее на фотостудию, увидел приемную перед закрытым на лето медицинским кабинетом и, наконец, остановился посреди коридора, уперев руки в боки. Все-таки я же не полный идиот, черт возьми! Это точно здесь! Какой незаметный поворот он пропустил? Или дверь за углом? Он чувствовал всю нелепость своего положения. «Ходи по главным коридорам», – советовала Лили. Юго огляделся вокруг. Но ведь я и нахожусь в главном коридоре! И он не ведет к этой проклятой двустворчатой двери…

Юго был не из тех, кто может легко заблудиться в Париже и битый час искать дорогу, выйдя из метро; он был в состоянии отличить север от юга и вообще хорошо ориентировался.

– Нужна помощь? – послышался сзади знакомый голос.

В проеме полуоткрытой двери стояла Лили.

– Мне жутко неудобно, я был почти уверен, что сам смогу добраться, но потом…

– Мы все через это проходили, – успокоила она его, показав жестом, чтобы он шел за ней. – Идем, все соберутся вовремя.

Когда они подошли к выходу из корпуса В, у Юго возникло ощущение, что он двигался в правильном направлении, но не мог понять, в какой момент ошибся.

– Не волнуйся, – ответила его провожатая, когда он высказал ей свое недоумение, – завтра, когда будет светло, я снова покажу тебе дорогу, и ты поймешь, что, наверное, проскочил какой-то отрезок.

В центре комплекса возвышался так называемый Материнский корабль, пояснила Лили. Если смотреть сверху, то основные здания образуют букву А. Сейчас они находятся в ее перекладине. В этом монстре из дерева и стекла, обращенном к долине и как бы доминирующем над ней, размещаются приемная Валь-Карьоса, офисы дирекции, а также пункт проката инвентаря и, главное, спортивные и развлекательные объекты.

– Еще три недели назад ты мог бы сходить вниз на массаж в дзен-зону, – добавила Лили, – но пока придется довольствоваться тренажерным залом и бассейном. Даже если ты не чемпион по плаванию, я бы посоветовала ходить в бассейн, когда есть возможность…

Юго не успел спросить почему, – они уже вошли в длинное помещение с чисто вымытым деревянным полом, которое представляло собой пристройку к Материнскому кораблю, выходящую в долину. Здесь, среди комнатных растений, стояли удобные диваны и кресла, а напротив друг друга располагались два камина, в одном из которых уютно потрескивало пламя. В центре, у огня, собралось с полдюжины человек, некоторые из них стояли и негромко беседовали. Звук их голосов согрел Юго даже больше, чем тепло очага. Слишком много здесь тишины!

– А, вот и последний! – воскликнул седой худощавый мужчина лет шестидесяти в очках в тонкой оправе. – Ты ведь Юго? Добро пожаловать!

Лили представила Юго, и все так же дружелюбно приветствовали его. На диване у камина сидели две девушки лет двадцати пяти; их он сразу заметил – обе довольно хорошенькие, даже красивые. Одна – блондинка, весьма уверенная в себе, можно даже сказать, самодовольная, с кружкой в руке, другая – метиска, не такая приметная, но ее ласковый взгляд был столь же обнадеживающим, как и возбуждающее декольте. Юго заставил себя не смотреть на девушек и отвернулся. По огромной рыжей шевелюре он узнал гиганта Эксхела, развалившегося в глубоком кресле, а затем его внимание привлекли двое мужчин, которые неподалеку играли в шашки и даже не удостоили его взглядом. Один из них – лет сорока, небритый и с заметным брюшком; другому, вполне заурядной внешности, можно было дать от пятидесяти пяти до шестидесяти. Кроме них, в зале находились еще двое – молодой человек, которому еще не было тридцати, с непомерно длинными волосами, в толстом шерстяном свитере; он стоял, засунув руки в карманы протертых до дыр джинсов, и холодно смотрел на Юго, и мужчина вдвое старше, слегка поникший, лысый, с мощной шеей, украшенной толстой серебряной цепью, и с довольно примитивными татуировками на руках, из чего Юго заключил, что это либо бывший моряк, либо бывший заключенный. Мужчина в маленьких очках, который казался здесь самым главным, протянул Юго руку и представился:

– Я Филипп Деприжан, мы с вами говорили по телефону.

– Да, конечно, вы директор, – вспомнил Юго и кивнул.

– Извини, что сразу перехожу на «ты», у нас так принято, и от тебя я ожидаю того же. А вот наша высококлассная команда! Не все сегодня присутствуют, но новички здесь.

Игроки в шашки одновременно пожали плечами.

– Да, за исключением Армана и Поло, наших постоянных сезонных сотрудников, – весело поправил себя Деприжан. – Поло – наш сантехник, а его напарник – электрик и инженер по отоплению.

У директора был зычный голос, который уже произвел впечатление на Юго во время собеседования, поэтому он не ожидал, что тот выглядит таким субтильным и похож на хорошего семьянина, приятного и улыбчивого.

– Эти очаровательные молодые женщины – Алиса, она отвечает за оборудование, но, к сожалению, покинет нас… когда точно?

– На следующей неделе, – ответила та мелодичным голосом, не соответствующим ее надменному виду.

– Нам будет очень грустно, но я надеюсь, что в октябре мы снова увидимся. Рядом с Алисой, – продолжал директор, – Джина, она приехала позавчера и такая же неискушенная в нашем ремесле, как и ты! Вы сможете постигать азы вместе.

Деприжан, казалось, не заметил двусмысленности своих слов, вызвавших смех у обоих шашистов, и продолжил:

– Джина – дизайнер, она будет главным образом устранять здесь