Свинцовый вердикт (сокращ.) - Майкл Коннелли

Она взяла со стола стоявший рядом с ее компьютером стакан с водой, отпила глоток.

— Хорошо, мистер Хэллер. Думаю, если вы изучите эти документы и составите список, о котором говорите, такой поступок будет вполне приемлемым. Но я хочу, чтобы вы подготовили мне ходатайство, в котором объяснялись бы ваши действия и описывалась опасность, которая, как вы считаете, вам угрожает. Я подпишу и зарегистрирую его, и, если нам повезет, оно никогда не станет предметом чьего-либо рассмотрения.

— Спасибо, ваша честь.

— Что-нибудь еще?

— Да, ваша честь. Я видел ваш рабочий календарь за прошлую неделю и заметил в нем имя Джерри, обращавшегося к вам с каким-то вопросом, связанным с Эллиотом. Вы не могли бы сказать мне, в чем состоял этот вопрос?

Судья ненадолго задумалась, припоминая суть дела.

— Он обратился ко мне с неотложным ходатайством. Судья Стэнтон отменил решение об освобождении мистера Эллиота под залог и распорядился о его возвращении в тюрьму. Мистер Эллиот поехал на кинофестиваль в Нью-Йорк, не получив на это соответствующего разрешения. Мистер Винсент обратился ко мне с просьбой отменить решение о заключении его клиента под стражу. Я согласилась дать ему второй шанс, обязав мистера Эллиота носить на лодыжке браслет, который позволит отслеживать его перемещения.

— Понятно, судья. Спасибо.

Я попрощался с ней и покинул кабинет. Визитка Гарри Боша все еще лежала у меня в кармане. Спускаясь в лифте, я достал ее. Моя машина стояла на парковке, расположенной рядом с Управлением полиции — с Паркер-центром. Направляясь к выходу из здания суда, я позвонил на сотовый Бошу:

— Это Микки Хэллер.

Он поколебался, потом спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Как продвигается расследование?

— Расследование продвигается, но вам мне сказать пока нечего.

— В таком случае перехожу прямо к делу. Вы сейчас в Паркер-центре?

— Да. А что?

— Я выхожу из здания суда. Давайте встретимся у входа в Паркер-центр. Думаю, вы об этом не пожалеете.

Я закрыл телефон, не дав ему возможности ответить. Путь к Паркер-центру отнял у меня пять минут. Бош ожидал меня у фонтана, который является составной частью мемориала полицейским, погибшим при исполнении служебных обязанностей. От ушей Боша тянулись к карману пиджака белые проволочки. Я подошел и выдернул из ушей детектива маленькие наушники.

— Отгораживаетесь от внешнего мира, детектив?

— Помогает сосредоточиться. Так в чем дело?

— После того как вы ушли сегодня из офиса, я просмотрел отобранные вами папки. И понял, что́ вы пытались сделать. Я хочу помочь вам, однако вы должны понять положение, в котором нахожусь я.

— Я его понимаю. Вы обязаны защищать эти документы и скрытого в них убийцу, потому что таковы правила.

Я покачал головой. Он явно не собирался облегчать мне задачу.

— Знаете что, детектив Бош? Приезжайте завтра в восемь утра в офис, и я отдам вам то, что смогу отдать.

Похоже, это предложение его удивило.

— Хорошо, в восемь буду у вас.

— Договорились. — Я хотел уйти, но понял по его лицу, что уходить мне пока рано. — Что-то еще?

— Я хотел спросить у вас, вел ли Винсент какие-нибудь дела, относившиеся к федеральному уровню.

— Не думаю. Он, как и я, предпочитал оставаться на уровне штата. Федералы любят тасовать, если позволите так выразиться, колоду по-своему. И очень не любят проигрывать.

— Понятно.

Похоже, он выяснил для себя нечто важное.

— Это все? Больше вы ни о чем спросить меня не хотели?

— Это все.

— Ну хорошо, детектив. — Я, ощущая некоторую неловкость, протянул ему руку. Он пожал ее, испытывая, как мне показалось, неловкость не меньшую. — Да, вы знаете, я ведь тоже хотел спросить вас кое о чем.

— О чем?

— Мне сказали, что ваше полное имя — Иероним Босх. Это правда?

— А в чем дело?

— Да просто меня это удивило. Откуда оно взялось?

— Я получил его от матери.

— От матери? А что думал о нем ваш отец?

— Никогда его об этом не спрашивал. Что-нибудь еще?

— Нет, больше ничего. Простое любопытство. О'кей, увидимся в восемь.

Я попрощался с ним и пошел по улице, думая о том, почему его интересует, вел ли Винсент федеральные дела. Дойдя до угла, я оглянулся и увидел, что Бош так и стоит у фонтана, глядя мне вслед. Он не отвел взгляда, а я отвел и пошел дальше.

Когда я возвратился в офис Джерри Винсента, там работали Киско и Лорна. Я отдал ей распоряжение суда и рассказал о двух назначенных мной на следующее утро встречах.

— Мне казалось, что ты положил Хенсона в собачью кучку, — сказала Лорна.

— Положил. Но потом передумал.

Брови Лорны сдвинулись — это происходило, когда я ставил ее в тупик, что случалось вообще-то нередко. Мне не хотелось объяснять ей, что к чему. И я спросил, есть ли у них что-нибудь новое.

— Кое-что. Чек Уолтера Эллиота учтен, кроме того, я нашла папку с контрактами. Эта сотня тысяч долларов была только частью оплаты. Винсент взял вперед двадцать пять тысяч и сразу же их потратил. Потом получил еще двадцать пять, безвозвратных, за подготовку к процессу. Остальное — оплата первого дня слушаний.

Я удовлетворенно кивнул. Винсент брал за свои услуги очень приличную плату. У меня никогда не было дела, в котором фигурировали бы столь большие деньги. Непонятно только, на что он так быстро потратил первые двадцать пять штук.

— Ладно, все это прекрасно — если мы получим Эллиота. Что еще?

— Несколько посетителей. Приходил один из детективов Джерри, Брюс Карлин. Джерри нанял его для работы над делом Эллиота.

Я кивнул. Брюс Карлин подвизался прежде в УПЛА, а после переметнулся на сторону врага и теперь обслуживал адвокатов. Многие из них использовали его потому, что он хорошо знал внутреннюю кухню копов. Я же считал, что Брюс живет за счет репутации, которую не заслужил.

— Назначь ему встречу. Я сомневаюсь, что все, что он накопал, есть в документах по делу. Пусть Киско выяснит, что еще у него есть. Оплати время, которое он на нас потратит, а когда станет бесполезным, дай ему от ворот поворот.

— Кроме него заходили двое клиентов, услышавших по радио о смерти Джерри. Хотели получить папки со своими делами.

— И?..

— Мы их тормознули. Я сказала, что отдать им папки можешь только ты и что ты свяжешься с ними в ближайшие двадцать четыре часа. Вот их имена. И контактная информация.

Одно из этих имен значилось в собачьей кучке, а вот с делом другого мне расставаться не хотелось.

— Хорошо, я переговорю с ними сегодня вечером. Вообще-то я хотел бы начать заниматься всеми делами — и как можно скорее. И прежде всего делом «Арчвэй пикчерз». Я хочу взять с собой Киско. Собери все, что тебе потребуется, Лорна, и отправляйся домой. Не стоит тебе сидеть здесь одной.

— Ты уверен, что Киско следует ехать с тобой?

Лорна подразумевала его внушительные размеры, татуировки, башмачища и кожаный прикид.

— Уверен. Если мне потребуется стелить мягко, он сможет просто подождать меня в машине.

Киско кивнул — похоже, его это устраивало.

— Ладно, — сказал я. — Думаю, мне пора снова стать адвокатом в «линкольне». Пора отправляться в дорогу.

За последние десять лет компания «Арчвэй пикчерз» выросла из мелкой лавочки на задворках киноиндустрии в одну из ее ведущих сил. Как и всегда в Голливуде, движущей силой этого взлета были деньги. По мере того как стоимость производства картин возрастала по экспоненте, крупные студии начинали искать партнеров, которые разделили бы с ними и риски, и расходы.

Вот тут на арене и появился Уолтер Эллиот с его «Арчвэй пикчерз». Расположенная на Мелроуз-авеню, всего в нескольких кварталах от циклопического «Парамаунта», «Арчвэй» сдавала в аренду производственные мощности и павильоны звукозаписи, необходимость в которых возникала, когда у крупных студий и те и другие оказывались занятыми. Сдавала она и офисные помещения начинающим и уже сходившим с круга продюсерам. Кроме того, компания подкармливала независимых кинорежиссеров. В течение десяти лет дела у нее шли ни шатко ни валко, а затем ей дважды улыбнулась удача. С промежутком всего в три года два независимых фильма стали хитами, имевшими бешеный успех. После этого Уолтер и его студия стали просто-напросто купаться в деньгах: «Арчвэй» получила свою долю прибыли — больше ста миллионов долларов от каждого.

Эти свалившиеся ему на голову деньги Уолтер Эллиот вложил в совместное производство с голливудскими мейджорами. И число снятых в течение следующих десяти лет успешных фильмов оказалось достаточным для того, чтобы удвоить и даже утроить капиталы его компании. Он превратился в видного игрока и регулярно появлялся в списках самых богатых и знаменитых. Неимоверно выросло и личное состояние Эллиота. Он обменял старую жену на модель поновее, и они принялись скупать недвижимость. Сейчас они владели семью домами и двумя ранчо в Лос-Анджелесе и его окрестностях.