Пробуждение любви - Хизер Гротхаус

— Это монах Шербона, брат Коуп, — процедил сквозь зубы Родерик. — И моя старая нянька Харлисс. Где остальные обитатели замка, мне не известно.

— Ну что ж, по крайней мере я встретил Безжалостную Харлисс, — произнес Хью ледяным тоном. — Весьма наслышан о вашем милосердии.

— Я хранила свое милосердие для тех, кто действительно в нем нуждался, — презрительно усмехнулась Харлисс. — Нечего тратить милосердие на горделивых, непослушных мальчишек.

Родерик взглядом приковал к месту старого монаха.

— Что за условие?

— Да вот, — запинаясь, начал брат Коуп, — чтобы унаследовать замок, вы должны жениться.

— Всего лишь? — Узел в желудке Родерика расслабился.

— Да, причем леди должна быть благородного происхождения, — пробормотал Коуп, роясь в складках сутаны. — Это распоряжение где-то здесь, минуту…

— Не важно. Король знает об этом?

— Разумеется, Ро… милорд, — поправился брат Коуп. — Магнус приказал отправить ему копию вскоре после вашего отъезда в Святую землю. — Толстяк перекрестился. — Но, милорд…

— Ты вел себя так, словно не знал, что отец болен, Родерик, — упрекнула его Харлисс. — Ты покинул отца, хотя знал, что он при смерти!

Родерик сделал шаг ей навстречу.

— Хочешь верь, хочешь нет, я не знал о его болезни. Но я рад, что он умер. Магнус подстрекал и стыдил меня, пока я не согласился совершить то проклятое странствие.

Родерик откинул волосы с одной стороны лица, открыв зловещие перекрещивающиеся шрамы на коже, затем распахнул плащ, показав трость: — Видишь, какие сокровища я приобрел, выполняя священный долг? — Ему показалось, что в безжалостных глазах Харлисс промелькнул огонек удовлетворения. — И если ты еще хоть раз назовешь меня именем, данным мне при крещении, я прикажу выпороть тебя, няня.

Горло старой няньки сжалось в конвульсии, словно в желании выплюнуть свою ярость.

— Мои извинения, милорд, если я забыла свое место. — Это прозвучало отнюдь не искренне.

За спиной Родерика вновь тихо захныкал Лео.

— А теперь, — резко начал он, — где остальные слуги?

— Примерно дюжина их еще осталась в Шербоне, — ворчливо сообщила Харлисс. — Они в верхних комнатах — пожалуй, единственных, которые не разграблены.

— Выведи их оттуда, чтобы я не обнаружил их первым. А остальные?

Тонкие губы Харлисс сжались до такой степени, что почти исчезли с ее лица.

— Разбежались по деревням — дрянь народец.

— Немало прихватив с собой, как я вижу. Сегодня же верни их, — приказал Родерик няньке. — Немедленно. Любой, кто обязан служить в замке и не вернется к завтрашнему утру, будет с семьей платить двойной налог. Постоянно.

Брат Коуп задохнулся от изумления, но Родерик не обратил на это внимания.

— Если подведешь меня, тебя разденут догола и выбросят за стены замка. К утру внутренний двор, личные покои лорда — мои комнаты, — подчеркнул он, — и комнаты для Хью и Лео должны быть прибраны и приведены в состояние, подходящее дли проживания, я позабочусь о том, чтобы каждый слуга понес наказание.

— Понятно, милорд, — злобно ответила Харлисс, но не двинулась с места.

— Чего ты ждешь, женщина? — спросил Родерик. — Отправляйся!

— Я только хотела спросить, милорд, — объятая гневом, она могла лишь прошептать, — позволите ли вы ухаживать, — холодные глаза обратились к плащу Родерика, — за ребенком вашего благородного друга. Ведь я няня в Шербоне.

— Он не сын Хью, — сообщил Родерик.

— Тогда за этим сиротой, — раздраженно сказала Харлисс.

— Лео — мой сын, — проворчал Родерик. — И не вздумай своими когтистыми лапами приближаться к нему, в противном случае я прикажу отрубить их. Отныне ты работаешь на кухне. А теперь проваливай.

— Фу! — не удержался от возгласа Хью. — Ха! Харлисс покинула зал, с шумом наступая на засохшие плети растений.

— Ты изменился, Родерик, — тихо и печально произнес брат Коуп.

— Наконец ты это заметил, брат, — ответил Родерик и оглянулся, чтобы взять Лео за руку. Его лошадь двинулась по залу дальше и теперь облизывала стол, где ей удалось перевернуть кувшин монаха.

— Прежде чем я уйду, — сказал монах, протягивая Родерику свернутый кусок пергамента. — Воля усопшего. Милорд, чтобы вы могли владеть Шербоном…

— Да, Коуп, ты уже сообщил, что я должен жениться.

— До того, как вы достигнете тридцатилетнего возраста, милорд. Если этого не случится, его унаследует ваш кузен, лорд Алан из Торнфилд-Мэнора.

Несколько секунд Родерик пристально смотрел на монаха, думая о своих шрамах, хромоте и ненависти ко всему, что олицетворял Шербон. Он сжал в кулаке завещание, горячо желая, чтобы это была шея Магнуса Шербона.

— Отправляйся в свою никчемную церковь, брат Предатель, — произнес Родерик.

— Родерик, я не участвовал в этом, поверь мне…

— И если ты дорожишь своей жизнью, не появляйся в этом зале без моего приглашения.

Брат Коуп отвесил поклон и молча удалился.

— Добро пожаловать домой, Рик. — Хью тяжело вздохнул. Пожалуй, лучше было бы остаться в Константинополе.

— Нет, — ответил Родерик, сначала спокойно, пока оглядывал разрушенный зал, одной рукой по-прежнему сжимая пухлую ручку Лео, а другой — завещание и трость. — Нет. Мой отец не возьмет верх надо мной. До того времени, как я достигну возраста, назначенного Магнусом, — почти год.

— Ты поддашься этому безумию? — недоверчиво поинтересовался Хью.

— Завтра же, если ты мне поможешь, Хью, мы разошлем весть.

— Какую весть, Рик?

— Что Шербонский дьявол вернулся и ищет невесту.

Глава 3

Пять месяцев спустя

Торнфилд-Мэнор

— Милорд, леди Джульетта из Оспри!

При этом сообщении Микаэла и-Элизабет повернули головки друг к другу с одинаковым выражением ужаса и неприязни на лицах. Затем тихо захихикали, снова вернувшись к еде.

Женщина ворвалась в столовую, прервав ужин жестким стуком каблуков и шелестом юбок.

— Лорд Торнфилд, мои извинения за то, что ворвалась в ваш дом без предупреждения, но я чувствовала, что должна немедленно приехать к вам! — Она остановилась перед возвышением с обеденным столом, задыхаясь, потом, сладко улыбаясь, присела в реверансе перед Элизабет: — Моя дорогая.

С противоположного конца стола от Элизабет и слева от Микаэлы поднялся лорд Алан, вытирая усы салфеткой.

— Леди Джульетта, мы всегда рады приветствовать вас в Торнфилд-Мэноре. Скажите, в чем причина вашего волнения?

Джульетта издала глубокий, драматический вздох и протянула вперед руку с зажатым в кулаке куском пергамента. Слуга взял из руки леди пергамент и передал Алану, который, стоя, развернул его с заинтригованным выражением на красивом добром лице и молча прочел.