Толерантность без границ - Наталья Куприянова

Когда долгий тяжёлый монолог закончился, Мира прикоснулась губами к иконе, подняла с пола сумку и ушла. Она больше не смотрела по сторонам, лишь себе под ноги. И только на пороге своей квартиры она почувствовала, как упал камень с души… И увидела свет… в конце тоннеля.

Мира зашла, и перед тем как включить свет, прислушалась. Её интересовали любые звуки, которые могли свидетельствовать о переменах, только на первый взгляд незначительных. Она даже не знала, боится ли она этих перемен или желает их. Но единственное, что она услышала – тишину. Немного разочаровавшись, немного обрадовавшись, Мира, словно не желая разбудить сладко задремавший день, тихо сняла куртку, разула сапоги, всё так же тихо прошла на кухню и там, и это было неизбежно, тишину нарушила шуршанием и приглушёнными стуками. Когда все покупки были расфасованы и спрятаны по своим местам, Мира замерла на секунду, чтобы констатировать небезызвестный факт: кухня не то место, где можно насладиться безмолвием.

Потом Мира прямиком направилась в комнату дочери. Возня на кухне вряд ли могла не разбудить Веронику, но всё равно шагов было не слышно. Мира не стала вести себя иначе, даже когда увидела, что дочь уже не спит. Вытянув руки, Вероника смотрела на дверь, ожидая появления мамы.

– Ты пришла…

Мира прошла в комнату и присела на диван.

– А ты меня заждалась?

– …Нет… Не успела. Я только проснулась… – Вероника, в подтверждении своих слов, вытянулась, закрыла глаза и улыбнулась.

– От шума на кухне?

– Нет. – Вероника сделала вид, что удивлена. – Вовсе не из-за этого. Я проснулась… Сколько можно спать? Мама, ты должна была уже давно меня разбудить. Я столько времени потеряла. А могла бы провести его с пользой для себя… Сколько прочла бы… А вместо этого – спала.

Мира насторожено взглянула на дочь:

– Всё-таки не стоит так усердствовать в чтении. Нужно поберечь зрение…

– Не нужно. Я же всё равно…

– Вероника. – Мира и сама не узнала свой голос, таким он был резким. – Не говори… Не смей… отчаиваться…

Вероника опустила голову, пряча глаза.

– Прости… Прости меня… – зашептала Мира сдавленным голосом, крепко сжимая хрупкую ладонь в своих руках. – Я не нарочно. Просто не хочу поддаваться… Не хочу, чтобы ты поддавалась…

Взгляд дочери – совсем не взгляд двенадцатилетнего подростка – проник глубоко, в самую бездну, и попал в цель. Как боялась Мира таких моментов, как избегала, всегда тщательно подбирая слова и интонации. Но от промахов никто не застрахован.

– …От этого ничего не изменится. Ты же знаешь, мама… – Было сказано так тихо, даже покорно, без всякого желания бороться.

– Изменится, я в это верю… – И больше ничего. Слова как будто закончились именно в этот момент, а придумывать новые не было времени.

Мира встала.

– Я пойду, приготовлю ужин. Чего бы тебе хотелось?

Вероника поддержала попытку изменить тему и поднять настроение.

– Мам, ты же знаешь, что выбор у меня невелик.

– Да. Но это не значит, что мы не можем устроить себе небольшой праздник.

– По какому поводу?

– Без повода. Просто так.

– Здорово.

– А ты пока дочитывай книгу. Конец у неё неожиданный.

– Не рассказывай, а то мне будет неинтересно.

– И не думаю. Ты сама скоро всё узнаешь.

Мира отправилась к себе в комнату. Вытерла слёзы, заставила тоску замолчать, переоделась и снова отправилась на кухню. Она уже знала, что приготовит, поэтому быстро достала из холодильника все необходимые продукты. Надела фартук и принялась за работу. А чтобы не думать… да, снова не думать, включила телевизор. Канал не выбирала – ей было всё равно, что мелькает на экране. Что поделаешь, если не интересно ей смотреть развлекательные передачи и длинные, растянутые как резина сериалы. Тем более что нужно ещё всё почистить, помыть, нарезать… Как много времени человек проводит на кухне. И не потому, что хочет есть. Вернее, удовлетворять один из основных инстинктов, конечно же, необходимо, но еда для многих превращается в культ. А может, это предвзятое отношение, обусловленное нелюбовью Миры к приготовлению обедов? Никогда она не видела в этом удовольствие, только обязанность, которую необходимо было соблюдать, когда была семья, муж… Витя ушёл, а Вероника отказывалась есть в одиночестве. Вот и приходилось будить в себе голод…

Мира вдруг прислушалась, когда ход её мыслей нарушил незнакомый голос. Он так настойчиво проникал в сознание, вытесняя посторонние мысли и рассуждения на странные темы. А потом и в настроение закрался… И говорил этот назойливый голос о чём-то таком, что задело. Недолго думая, Мира прибавила звук и стала слушать…

«— …В наши дни внимание к эвтаназии, как к общественному феномену, очень сильно возросло, и связано это не только с достижениями медицины в последние десятилетия, но и с изменениями в жизни людей, в системе ценностных ориентаций общества, что неизбежно привело к отбрасыванию отживших себя стереотипов и страхов. Благодаря высокому уровню общественного сознания и акцентирования внимания на правах человека, мы можем не просто говорить на эту тему, но и надеяться на результативность таких обсуждений. Сейчас идея легализации эвтаназии уже далеко не всем кажется абсурдной. И это несмотря на то, что против этого явления выступают представители самых разных религиозных направлений. Но даже среди скептиков есть те, кто считает добровольный уход от физических и душевных страданий нравственно оправданным. Нужно сказать, что аргументы противников и сторонников очень весомы, поэтому необходимо выслушать всех, и только тогда искать пути разрешения этой назревшей проблемы. И, конечно же, воспользоваться опытом других стран.

Итак, что же такое эвтаназия: шаг вперёд или банальный эгоизм, за которым стоит желание избавления от лишних хлопот?

Об этом мы поговорим сегодня. В нашу студию мы пригласили людей, которые являются сведущими в этом вопросе. Я хочу представить наших гостей: доктор философских наук, профессор… национального университета Вениамин Игнатьевич Грушинин; доктор медицинских наук, заведующий лучшей клиникой для онко-больных детей Ярослав Вадимович Шевчук и министр здравоохранения Ольга Андреевна Шварцман.

Я напоминаю: в течение всей программы, а мы в прямом эфире, для наших зрителей ведётся активное голосование. Вопрос: поддерживаете ли вы идею эвтаназии? Два варианта ответов: «да» и «нет». Вся необходимая информация у вас на экране. Не будьте равнодушными, выскажите своё мнение. Мы ждём.

А пока, пожалуй, начнём. И начнём с вас, Вениамин Игнатьевич».

Седовласый, строгий, преклонных лет мужчина начал разговор. По внешнему виду о его компетентности в данной теме сомневаться не приходилось, но внешность может быть обманчивой, поэтому Мира слушала дальше.

«—Я начну с того, что проблема эвтаназии не возникла в предыдущем веке, но только в последнее время наблюдается резкий скачёк общественного интереса к ней. Об эвтаназии стали говорить, спорить, рассуждать… И повлияло на это, как вы уже сказали, достижения научно-технического прогресса, прогресса в области медицины, биотехнологий, что само по себе изменило, и даже очень сильно, всеобщие представления о морали, о гуманитарных ценностях, выработанных веками. Одним словом, произошли, конечно же, изменения в ценностных ориентирах, а вернее, обесценивание некоторых нравственных устоев прошлых лет. Всё, что общество создавало, накапливало, укореняло в сознании каждого из представителей рода человеческого, сейчас утрачивает значимость. И с каждым годом этот процесс не только не тормозится, а наоборот набирает обороты.

– Это называется прогрессом.

– Это не прогресс, а регресс. Ведь смысл эвтаназии заключается не в том, каким образом умертвить больного. Соль вопроса в принятии решения об умерщвлении. В древнем мире легко избавлялись от ненужных людей. И что же? Равняться на них?

– Но добровольный уход – это нечто другое. Это высокий уровень самосознания общества…

– Смерть – следующий этап постижения мудрости. Приближение конца заставляет задуматься над прожитой жизнью, осознать, какой была роль каждого конкретного человека. Зачем каждый из нас рождался и жил. Каждый должен проходить весь путь развития, поэтому смерть нельзя приближать искусственно… Облегчённую смерть ведь можно рассматривать, как нежелание думать о смысле существования. А ведь это ведёт к деградации…

– Вы против эвтаназии – я правильно вас понял?

– Я хочу сказать… Раз уж эвтаназия стала ключевой проблемой современного общества, то необходимо обговаривать все без исключения аргументы как «за», так и «против». Это очень важно, если мы не хотим скатиться до уровня первобытных людей…, важно глубокое философское осмысление этих аргументов. Важно сбалансировать все позиции: и аксиологические, и морально-нравственные, и правовые, и адекватные нормативно-правовые. Конечно, эвтаназия затрагивает многие сферы и многие аспекты, но, на мой взгляд, это, в первую очередь, актуальная социально-философская проблема, и нельзя к ней подходить односторонне. Нужно раскрыть её с каждой позиции, подвергнуть глубокому анализу. Именно такой подход позволит всесторонне раскрыть эвтаназию как явление общественной жизни, имеющее серьёзные причины и ещё более серьёзные последствия.