Древняя история секса в мифах и легендах - Владислав Петров

Куманья, лунное божество индейцев яруро, провела выдающуюся работу по созданию всего и вся, но затем — исключительно ради процесса творения — ей пришлось совокупиться с водным змеем Поаном. Это не понравилось внукам Куманьи, следящим за каждым ее движением, и они выбили ей стрелой глаз.

Другой демиург женского пола Роми-Куму, чьим телом была земля, не стала творить, полагаясь исключительно на силу своего воображения, а создала героев-мужчин, зачала от них естественным путем и родила все, ныне существующее. В мифе макуна указывается, что влагалище Роми-Ку-му, из которого выходили, выползали и вываливались существа, растения и предметы, — это «Восточный Выход Вод», но не сообщается, как это место называется на языке современной географии. А жаль: «Восточный Выход Вод», если верить мифу, играет весьма важную роль в формировании климата. Ведь когда Роми-Куму плотно сводит ноги, в мире начинается засуха, а когда раздвигает пошире, то из влагалища начинает литься вода, и случаются наводнения... Правда, шаманы макуна, по их собственным словам, не только знают дорогу к этому секретному месту, но и даже проникают через него внутрь тела Роми-Куму, где набираются тайных знаний и особой мудрости, но пока они, к сожалению, ни с кем своими познаниями делиться не желают.

В заочную полемику с макуна вступают индейцы паре-си, по мнению которых никаких существ мужского пола для сотворения мира не требовалось. Достаточно было желания женского божества Маис, которое вылепило землю и после самозачатия родила первого пареси. Но это был не самый удачный опыт, поскольку пареси получился волосатым, хвостатым и с перепонками между пальцами. Этот персонаж произвел детей, двух мальчиков и девочку; кто была их мать, мифическая история умалчивает. Но дети погибли во время пожара, и развития линия хвостатого пареси не получила; в дальнейшем высшим силам пришлось создавать пареси заново.

Сгоревшие дети оставили о себе память: пенисы мальчиков под воздействием огня превратились в черный и красный початки, и от них пошли две эти разновидности кукурузы, а от клитора девочки произошел арахис. На могиле детей выросло дерево пекуи, которое сыграло роковую роль в жизни вновь созданных первопредков пареси (на этот раз бесхвостых): мужчины напились браги из кожуры его плодов, перебили спьяну всех женщин, и пришлось им жениться на дочерях Хозяина Дерева, перехватившего у Маис пальму первенства в пантеоне местных богов. Породниться с демиургом, конечно, лестно, но прежде, наверное, хорошо было бы задаться вопросом: с чего это демиург отдает дочерей за простых мужиков? Но алкоголь исключил любые вопросы. Они появились только после коллективной брачной ночи, когда выяснилось, что у жен нет вагин. И пить бы пареси горькую до самого конца мифического времени, заменяя этим нездоровым занятием здоровый семейный секс, если бы не тотемный предок Броненосец. Он соорудил вагины дочерям демиурга — и не просто так, а по индивидуальной колодке, и здоровый семейный секс у пареси все-таки случился...

К слову: миф калапало утверждает, что плоды пекуи пахнут так же, как и вагины женщин этого индейского народа. Примем на веру.

Венец творения...

На этом мы, пожалуй, прекратим галоп по начальным сюжетам мифологий, несмотря на то что за бортом рассмотрения остались мифологии шумеров, кельтов, славян, австралийцев, германцев, многочисленных бантуязычных народов... О любовных похождениях и сексуальных подвигах представленных в них богов, героев и простолюдинов мы расскажем впереди. А теперь, пожалуй, настала пора продвинуться по шкале мифического времени к тому моменту, когда появился человек.

На страницах этой книги вскользь уже упоминались те или иные версии возникновения человека. Сразу напрашивается предположение, что если до появления людей сексуальная жизнь била ключом и на небе, и на земле, и в пространстве между ними, то уж при наличии подверженного страстям Homo sapiens она должна была расцвести буйным цветом. Кое-где так оно и случилось. Но справедливо это не для всех мифологий. Нередко дело обстояло с точностью до наоборот: мужчины и женщины поначалу совершенно не интересовались противоположным полом или же вообще являлись на свет малопригодными для секса.

Впрочем, комплексов по этому поводу никто не испытывал. Физиология первопредков многих народов нисколько не была приспособлена к половому акту, а в тех случаях, когда с физиологией на первый взгляд был полный порядок, люди частенько не знали, что это за штука такая — секс и соответственно им не занимались. Либидо в них спало крепким сном, и они жили не тужили, поскольку не понимали, чего лишены. Что же до размножения, то такой задачи перед ними не стояло, поскольку изначально, как правило, они обладали бессмертием — и зачем им было продолжать жизнь в потомстве, когда это можно делать собственной персоной? А если нужда в детях все-таки возникала, то прибегали к магическим ритуалам, в крайнем случае — к почкованию; порой же второе и последующие поколения являлись без всякого участия номинальных родителей из ниоткуда: вчера еще царило унылое безлюдье, а сегодня вокруг толпы — и никого это не удивляло.

Высшие силы этих народов не случайно создали человека именно таким, ибо разумели, как много хлопот может доставить ему половой инстинкт и сколько сложностей из-за этого инстинкта может возникнуть. Поэтому они запрятали сексуальное желание в человеческую психику так глубоко, что для извлечения его наружу потребовались не пакости каких-то там мелких демонов, а вмешательство тяжелой артиллерии в виде предводителей темных сил. Вскользь уже упоминалось, что именно князь тьмы Ангро-Майнью, он же Ахриман, совратил непорочных Мартйа и Мартйанаг. Та же картина наблюдалась в ветхозаветном раю, где дьявол, приняв обличье змея — этого нет в Библии, где змей действует по собственной инициативе, но так гласит христианская традиция, — соблазнил Еву вкусить плод дерева познания добра и зла, а хитрая Ева, дабы разделить ответственность за нарушение Божьей заповеди, привлекла к трапезе Адама. Откусив от запретного плода, супруги неожиданно разглядели то, что имелось у них ниже пояса, но заплатили за свое прозрение бессмертием и безбедным существованием в эдемском саду.

Надо сказать, Адаму и Еве, в сравнении с другими первопредками, еще повезло: Господь хоть и указал им на райские врата, физиологию их отладил идеально — во всяком случае, ничто не препятствовало первой библейской паре удовлетворять свои сексуальные потребности и производить себе подобных. Во-первых, их было двое, во-вторых, у них имелись половые органы, в-третьих, они были разнополые, и, в-четвертых, вкусив пресловутый плод, они приобрели — пусть даже и задорого — весьма важную информацию, о которой их потомки обычно не задумываются, но которой весьма активно пользуются, потому что она заложена в них при рождении как бесплатное приложение к рукам-ногам и прочим членам.

Как мы понимаем, все упомянутые четыре пункта сильно зависят от пятого — от того, к мифологии какого народа относится первопредок, то есть от его происхождения.

Пятый пункт

Древнейшие мифы о происхождении людей часто не обходятся в начале сюжета без животного-тотема, которое либо порождает человеческого первопредка, либо само превращается в человека, либо умудряется одновременно выступать в зависимости от надобности и в животной и в человеческой ипостаси. В любом случае люди, имеющие животные корни, в первых поколениях мало отличаются от своих прародителей. Если тотем принадлежит, предположим, к птицам, то произошедший от него мифический человек, разумеется, производит свое потомство, высиживая яйца. При этом он имеет соответствующую анатомию, которая и определяет его сексуальную жизнь. Такая судьба постигла, например, первопредков австралийского племени мункан, произошедших от аистов, и племя потратило уйму времени и сил, пока наконец отделалось от наследственности пернатых предков.

Первопредки индейцев макуна хотя и родились уже упоминавшейся богиней-прародительницей Роми-Куму от созданных ею же мужчин естественным путем, были вылитые анаконды, а произошедшие от них люди имели облик ягуаров. Вычурная генетика весьма усложняла их существование и делала секс в привычных человеку формах практически невозможным. Змеи вообще, надо сказать, повсюду выступают в качестве прародителей тех или иных народов и вносят в их жизнь особый колорит. В Восточной Африке «черный змей» сошелся с Батто, дочерью Земли и Неба, и породил народ оромо, а на острове Сан-Кристобаль, входящем в Соломоновы острова, змей Агуана стал сразу и мамой и папой, родив сам от себя близнецов, мальчика и девочку, — предков местных меланезийцев.

Читатель может предположить, что в тех мифологиях, где человек не имеет прародителей из животного мира и является прямым созданием богов, дело обстоит лучше. Но это, увы, почти всегда не так. Боги с удовольствием брались за создание человека, но, как правило, не сильно утруждали себя поиском материалов и часто хватались за то, что просто валялось под ногами или попадалось в руки, — в ход шло все что угодно: зеленые листья (так возникли верхние танана), снег (чукчи), воск (биллааны), сливочное масло (леп-ча), китовый жир (эскимосы), земля, замешанная на молоке (дханвары), каучук (маку), смола (шусвапы), сопли (манси), грязь, собранная под мышками (байга), и даже экскременты (береговые коряки и чемеуэви). Нередко использовались металлы, камни и дерево, самым же распространенным материалом была глина. Иногда, как, например, у индейцев мундуруку, мужчины изготавливались из одного сырья, а женщины из другого.