Призраки Лексингтона (сборник) - Харуки Мураками

Ледяной человек был одинок, как айсберг в темноте.

И я всерьез и по-настоящему полюбила ледяного человека. Ведь ледяной человек любил не прошлую или будущую, а именно настоящую меня. И я тоже любила не прошлого или будущего, а настоящего ледяного человека и считала, что это прекрасно. Постепенно разговоры дошли до замужества. В то время мне только исполнилось двадцать, и ледяной человек стал первым, кого я по-настоящему полюбила. Тогда я даже не могла себе представить, что значит «любить ледяного человека». Однако будь он не ледяным человеком, а кем-нибудь другим, я все равно ничего бы не знала.

Мои мать и старшая сестра были категорически против брака с ледяным человеком.

– Ты еще молода, чтобы выходить замуж, – говорили они, – к тому же не знаешь его истинного характера – даже того, где и когда он родился. Мы ведь не можем сказать родственникам, что ты собралась за такого человека. К тому же… ледяного. А вдруг он возьмет и растает? Что мы тогда будем делать? Ты, похоже, не понимаешь, что брак – дело ответственное. А этот ледяной человек – он возьмет на себя ответственность мужа?

Но это уже не их заботы! Ледяной человек просто холодный как лед, но это совсем не значит, что он растает, попав в тепло. При этом его тело не настолько холодно, чтобы отбирать тепло у других людей.

Так мы поженились. Правда, без всякого благословения: ни друзья, ни родители, ни сестра, никто не порадовался нашему браку. Мы даже не сыграли свадьбу. Пошли было регистрироваться – а у него и прописки нет. Поэтому мы просто решили, что поженились. Купили маленький торт и съели его вдвоем – вот и вся свадьба. Для совместной жизни сняли квартиру. Ледяной человек работал на морозильном складе, где хранилось мясо. Нечего и говорить, он запросто выносил холод и совсем не уставал, сколько бы ни работал. К тому же почти не ел. На работе его ценили и платили зарплату больше, чем прочим. Мы жили счастливо и мирно, никому не мешая, да и нам никто не мешал.

В его объятиях я думала о глыбе льда – где-то там, в каком-то месте, о котором, пожалуй, знал лишь он один. О твердой глыбе льда – самой большой в мире. Твердой настолько, что тверже уже не бывает. Но она далеко. А ледяной человек всем своим видом напоминал о ней миру. Сначала я терялась в его объятиях, но затем привыкла и даже полюбила, когда он меня обнимал. Он по-прежнему ничего не рассказывал о себе, да и я не спрашивала. Обнимаясь в темноте, мы обладали этим огромным твердым льдом молча. Льдом, сковавшим в себе много миллионов лет прошлого мира.

В нашей жизни вместе не возникало того, что можно было бы назвать проблемами. Мы крепко любили друг друга, и ничто этому не мешало. Окружающие постепенно привыкли к ледяному человеку и даже начали заговаривать с ним. Они все чаще замечали:

– А он хоть и ледяной, но особо не отличается от обычных людей. – Но в глубине души, конечно, не принимали его, как не понимали и моего замужества. Мы отличались от них, и засыпать эту пропасть было невозможно.

Ребенок у нас все никак не получался. Может, проблема в несовместимости генов ледяного и простого человека? В конце концов, из-за этого или по каким-то иным причинам я начала ощущать избыток времени. Быстро разобравшись утром с делами по дому, я не знала, чем заняться дальше. У меня не было ни друзей, с кем можно поболтать или сходить куда-нибудь, ни знакомых соседей. Мать и сестра по-прежнему сердились и не собирались поддерживать со мной отношения. Более того, считали меня позором всей семьи. Звонить тоже было некому, поэтому когда муж уходил на работу, я сидела дома, читала книги и слушала музыку. Признаться, мне больше нравилось быть дома, чем где-то еще, – по характеру я не из тех, кто чурается одиночества. Так-то оно так, но я была еще очень молода и постепенно стала с трудом переносить вереницу одинаковых дней лишенных всякого разнообразия. А изводила меня – скука. Особенно тяготила рутина, в которой я ощущала себя тенью своего же повторения.

Однажды я предложила мужу: может, нам для смены обстановки съездить в путешествие?

– Путешествие? – удивился ледяной человек и, прищурившись, посмотрел на меня. – Не понимаю, зачем мы должны куда-то ехать. Нам разве не живется счастливо здесь?

– Дело не в этом. Я счастлива, у нас с тобой все хороню. Просто мне скучно. Хочется съездить туда, где еще не бывала, вдохнуть тамошнего воздуха. Понимаешь? К тому же мы не ездили в свадебное путешествие. Деньги у нас есть, отпуск ты не использовал. Можно вволю попутешествовать.

Ледяной человек сделал глубокий выдох, тут же превратившийся в звонкий кристалл. Он сцепил на коленях покрытые инеем длинные пальцы.

– Ну, что ж. Если ты так хочешь поехать в путешествие, я не против. Правда, я не считаю эту мысль хорошей, но если тебе в радость, я поеду куда угодно. При желании всегда можно взять отпуск – с этим проблем не будет. Кстати, куда ты хочешь поехать?

– Что, если на Южный полюс? – Я специально выбрала Южный полюс, надеясь, что его заинтересует холодное место. – Я давно уже хотела хоть разок туда съездить – посмотреть полярное сияние, пингвинов. – И я представила, как в меховой шубе с капюшоном я играю с пингвинами под полярным сиянием.

Выслушав это, муж перевел на меня взгляд. Он даже не моргнул. Этот взгляд острой сосулькой пронзил мои зрачки и уперся в затылок. Муж на время задумался, а затем скрипуче произнес: «Хороню».

– Хороню. Если ты так хочешь, почему бы нам ни съездить на Южный полюс? Ты довольна?

Я кивнула головой.

– Думаю, через две недели я смогу взять отпуск, а ты за это время подготовишься. Идет?

Но я не смогла ответить сразу: от его пристального взгляда в голове похолодело и занемело.

Однако со временем я начала жалеть о своем предложении. Почему? Сама не знаю. С тех пор, как я произнесла слова «Южный полюс», в муже, как мне показалось, что-то переменилось: его взгляд стал острее прежнего, дыхание – белее, иней на пальцах – толще. Он стал намного молчаливее и упрямее, совсем перестал есть, и это не могло меня не беспокоить. И вот за пять дней до отъезда я решилась:

– Давай не поедем на Южный полюс! Там, наверное, очень холодно, а это вредно для здоровья. Мне кажется, лучше выбрать другое место. Что, если в Европу? Отдохнем где-нибудь в Испании, попьем вина, поедим паэлью, посмотрим корриду.

Но муж меня не слушал. Он уставился куда-то в сторону, затем перевел взгляд на мое лицо, пристально всмотрелся в глаза. Взгляд оказался настолько глубоким, что начало казаться, будто тело мое постепенно исчезает.

– Нет, в Испанию я не хочу, – отчетливо произнес он. – Можешь обижаться, но для меня Испания – слишком жаркая и пыльная страна. Вся еда острая. Тем более я уже купил два билета на Южный полюс, для тебя – меховую шубу и ботинки… Мы не можем все это бросить. Сейчас просто необходимо ехать.

Признаться, мне стало страшно. Охватило предчувствие, что на Южном полюсе с нами произойдет что-то необратимое. Раз за разом я видела сон – один и тот же кошмарный сон: я иду пешком, падаю в глубокую яму и замерзаю, не замеченная никем. Скованная льдом, я смотрю на небо. В сознании, но не в силах пошевелить даже пальцем. Жуткое ощущение: я понимаю, что мгновенье за мгновеньем сама становлюсь прошлым. У меня нет будущего – только прошлое наслаивается. И все всматриваются в такую вот меня и видят, как я проваливаюсь в это прошлое.

Я открываю глаза. Рядом спит ледяной человек. Бездыханно спит, будто умер и уже остыл. Но я люблю ледяного человека. Я плачу. Мои слезы падают на его щеку. Вдруг он просыпается и обнимает меня.

– Видела странный сон, – говорю я ему. Он медленно качает головой в темноте.

– Это просто сон, – успокаивает меня он. – Сны – они приходят из прошлого, а не из будущего. Не сны тебя беспокоят, а ты их, понимаешь?

– Да, – говорю я, но у меня нет никакой уверенности.

В конце концов, мы с мужем сели в самолет на Южный полюс. У меня не нашлось ни одной причины, чтобы отменить путешествие. Пилоты и стюардессы были странно молчаливы. Я хотела посмотреть в иллюминатор, но из-за толстых облаков ничего не было видно. Вскоре окно покрылось коркой льда. Муж все это время молча читал книгу. Путешествие меня не воодушевляло и не радовало. Я просто четко выполняла то, что мы решили сделать.

Сойдя с трапа на землю Южного полюса, муж, как мне показалось, сильно вздрогнул. Быстрее одного мгновения – никто и глазом моргнуть не успел и, естественно, ничего не заметил. Да и сам он виду не подал, однако от меня это не ускользнуло. Тело мужа как-то неистово, но вместе с тем тихо задрожало. Я внимательно смотрела на его профиль. Он приостановился, взглянул на небо, затем на свою руку и глубоко вздохнул. Потом посмотрел на меня и приветливо улыбнулся.

– Вот то место, о котором ты мечтала? – спросил он.

– Да.

Я предполагала увидеть полюс каким он и оказался, но реальность в чем-то превзошла ожидания. Там почти не было людей. Всего один ничем не приметный городок. В городке – лишь одна ничем не приметная гостиница. Южный полюс – не место для туризма, там даже пингвинов не видно… как и полярного сияния. Я обращалась к редким прохожим: