История американской культуры - Татьяна Кузнецова

Третий тип адаптации к колониальным условиям жизни представляют собой срединные колонии, выросшие вокруг Филадельфии и Нью-Йорка. Тон здесь задавали квакеры – английские сектанты, отрицавшие церковные таинства и священство, настаивавшие на возможности союза человека с Богом безо всяких посредников, говорившие о необходимости нравственной чистоты, ненавидевшие войны, стремившиеся деятельно помогать ближнему. Квакеры создали эталон простой и мудрой жизни, в которой нравственное совершенствование ценилось выше, чем осознание собственной греховности, как на Севере. Веление внутреннего света, горящего, по мнению квакеров, в каждом человеке, значило для них больше, чем суровые ограничения. В каждодневной жизни квакеры избегали танцев и шумных увеселений, но не осуждали их у своих южных соседей или в собственных растущих городах. Идеалом квакеров также было равенство; но в своем спокойном и человечном обращении к Богу они не походили ни на истовых пуритан Новой Англии, ни на поглощенных модными идеями вирджинцев. Проповедуемое ими уважение к инакомыслящим много значило для становления американской культуры и цивилизации.

Квакерская столица Филадельфия стала центром религиозной терпимости и благоразумия. Здесь была создана первая в Америке библиотека, первый юридический журнал, первая медицинская школа и госпиталь. На всей обширной территории североамериканских колоний Филадельфия явилась научным центром, в котором изучались естественная история, астрономия, математика, физика. И бежавший из Новой Англии Бенджамин Франклин недаром избрал в качестве места своего проживания «город братской любви» – Филадельфию. Тогда-то она и стала культурной и духовной столицей североамериканского мира.

Бенджамин Франклин

К началу восемнадцатого века жизнь колоний была колоритным смешением высокого и низкого, высокоумного и примитивного – к такому мнению приходили путешественники, навещавшие заокеанские владения Британии. На полках библиотек южных плантаторов стояли редкие французские книги. Элегантность царила на званых филадельфийских обедах. В Бостоне смело рассуждали о мировых проблемах. В то же время фермеры, пионеры осваиваемых глубин континента, существовали едва ли не в первобытных условиях, и задача выжить исключала даже намеки на культурную рафинированность, характерную для усадеб патрициев атлантического побережья.

Как уже говорилось, образцом высокой культуры служила Англия – имеется в виду прежде всего Англия XVII века, эпохи буржуазной революции, свергнувшей короля, но лишь утвердившей власть Бога. А это означало, что первой отвлеченной дисциплиной в школах и нарождавшихся колледжах была теология.

Британия дала Америке отправную точку культурного развития – в аспектах социального устройства, политической организации, основных культурных устремлений. Но местные обстоятельства сразу же начали оказывать свое мощное воздействие, модифицируя и изменяя первоначальные установки. Разумеется, основой идейного развития колоний долгое время служило богословие. Священники еще вели свою паству, выступали судьями, являлись авторами книг, учителями школ и колледжей, интерпретаторами главных проблем североамериканской жизни и основными авторами законов. На полках старых библиотек стояло внушительное число трактатов о первородном грехе и наказании грешников.

Однако постепенно, в дальнейшем, теологическая продукция в значительной степени утрачивала влияние на культурную жизнь Америки. Некоторые религиозные авторы начали говорить о самом бренном мире, и эта линия имела несомненное продолжение в книгах об индейцах, о предотвращении кораблекрушений, о ведении боевых действий. И хотя американская литература, философия, общественная мысль приобретали все более ярко выраженный светский характер, все же исторически сложилось так, что у основания ее стояли священники.

Проповедники и судьи

Последователи англиканской церкви на юге, в Вирджинии, ревностно сохраняли основы своей веры; французы на севере и западе, как и испанцы в Мексике и Южной Америке, были преданными католиками. На родине они не смели протестовать против воли и мнения своих епископов, против эксцессов Инквизиции, против могущества иезуитов. В Англии они оставили ненависть короля Якова (Джеймса) I, пообещавшего «вышвырнуть их из страны». Впереди горели костры в селениях пока еще мирных, не ожидавших вторжения индейцев, маячила угроза вымирания неприспособленных к местным условиям европейцев от голода, Но и виделась перспектива жизни без епископов.

Исподволь созревавшее желание представителей разных народов обрести свободу вероисповедания никак не преуменьшает заслуг третьего президента Америки, автора Декларации независимости Томаса Джефферсона, юриста и общественного деятеля Патрика Генри и борца за суверенность страны Сэмюэла Адамса. В культурном коде Новой Англии четко просматривается основа американского национального мифа – представления о должном образе жизни, полные выпуклых образов и ярких сцен приспособления иммигрантов к новым условиям.

Достойным продолжателем провозглашенной Мазером идеи самоутверждения юной американской нации явился выходец из Коннектикута Джонатан Эдварде, Эта интеллектуальная звезда Йеля сочетала темперамент необычайной силы с глубинным анализом явлений и процессов, захвативших североамериканские колонии в XVIII веке.

Теологические работы Эдвардса читали от Голландии до Бейрута, где его книги в XVIII веке переводили на арабский язык, Благодаря Эдвардсу Америку перестали рассматривать как окраину мира; за страной начали признавать особенный статус и достоинство. Не стоит забывать, что всем этим Америка обязана своим великим проповедникам, образованность и страстность которых опровергали представления о «провинциальности» заокеанских жителей. Позднее Фихте назвал Эдвардса самым оригинальным мыслителем страны.

Джонатан Эдвардс

Разумеется, это была еще «донаучная» стихия теологического теоретизирования. Но, тем не менее, неистовые теологи заставляли работать типографские машины североамериканских центров учености, побуждали европейцев с уважением вчитываться в написанные здесь произведения, утверждая положение американцев в авангарде великого века Просвещения. И, в конечном счете, для становления Америки стал важным не чудовищный всплеск фанатизма, действительно имевший место, а дух рассудительности и практицизма, участие всех прихожан в обсуждении безграничного спектра вопросов, от религиозных до сугубо практических. В конце концов, массачусетские судьи были не большими фанатиками, чем их современники Генрих VIII в Лондоне и Кальвин в Женеве, не говоря уже об эксцессах испанской Инквизиции, Важно отметить, что судьи Новой Англии достаточно быстро остановили поток обличений и приговоров, например, в процессах «ведьм», найдя в себе смелость оправдать абсолютное большинство заподозренных в колдовстве и тем самым заложив основы толерантности, которая стала значить в Новом Свете больше, чем при дворах феодальных владык Европы.

Культура печатного слова

Показательной с точки зрения «новых тенденций» была «История Вирджинии» Роберта Беверли, появившаяся в 1705 году, и особенно ее второе издание (1722 год). Вирджинский аристократ, много путешествовавший по Европе, Беверли писал на хорошем континентальном уровне. При этом он враждебно относился к большинству губернаторов колонии и симпатизировал индейцам: его аргументированные мнения звучали диссонансом уже установившейся традиции, «История Вирджинии» Беверли отличается критичностью взгляда. Заказ на книгу был сделан придирчивым лондонским издателем, чей скепсис усилил недоверие Беверли к ранним хроникам.

«История Вирджинии» Роберта Беверли

Остин-холл Гарвардского университета

Подобным же светским духом характеризуются сочинения другого богатого вирджинца – Уильяма Бирда, владельца крупнейшей в колонии библиотеки в четыре тысячи томов, Его версия основания Джеймстауна в «земле обетованной» звучит иронически: он говорит, что новопоселенцы, как истинные англичане, сначала построили простенькую церковь, которая обошлась в пятьдесят фунтов стерлингов, а сразу же после – таверну стоимостью в пятьсот.

«История пограничной линии» Уильяма Бирда была создана на основе личных наблюдений автора, члена комиссии по размежеванию Вирджинии и Северной Каролины. Бирд олицетворял аристократическую верхушку штата. Его презрительное отношение к скваттерам – свидетельство его однозначной классовой позиции. Бирд хорошо знаком с жизнью южных колоний. И сколько бы он ни иронизировал по поводу менталитета соотечественников, его собственное мировоззрение остается истинно английским: недаром он бросает взгляд на Запад, недаром его беспокоит продвижение французов вниз по долине Миссисипи.