Заново, с новыми силами (СИ) - Юрий Силоч

  Увлекшись, Злой едва не опоздал на собрание, поэтому собирался второпях. Книгу на всякий случай захватил с собой, бросив на пассажирское сиденье.

  К школе стянулась целая куча народа. Навскидку - человек триста.

  Стояли кучками в школьном дворе, переговаривались, над чем-то смеялись. На вид - сущие оборванцы, несмотря на то, что хорошую одежду можно было достать не легко, а очень легко - зайти в ближайший магазин и порыться там. Кто-то был поддат уже с утра. Много курили. Что интересно, женщин Злой почти не видел - видимо, их решили не допускать до решения важных проблем. Вот тебе и эмансипация, и всеобщее избирательное право... Христос нашелся на втором этаже. Он вместе с Умником и еще какими-то парнями в камуфляже занял кабинет директора. Еще двое стояли при входе в актовый зал - показывали своим присутствием, что власти тут, и обо всём помнят.

  Злой поздоровался, познакомился с присутствующими, и тут же забыл их прозвища.

  - Не знаю, как у тебя, а у меня мандраж. - сказал Умник.

  - Меня тоже потряхивает. - кивнул Злой, - Публики боюсь, наверное.

  - Тут дело не в выступлении, - сказал Христос как-то глухо, видать, тоже волновался, - А в том, что мы не песни туда идем петь, а важные вещи говорить. И в том, что от результатов этого вот съезда КПСС зависит наше будущее, ни больше ни меньше.

  Начали не ровно в 12, а на 20 минут позже, чтобы наверняка дождаться тех, кто мог опаздывать.

  Вся команда Христа вышла из кабинета директора, и направилась в актовый зал, который находился буквально в двух шагах, и был забит до отказа. Христос сразу же протолкался на ближайшую к двери сцену (в противоположном конце зала была еще одна), а Злой с остальными остался стоять рядом, не в силах пройти дальше - толпа сбилась плотно, как в общественном транспорте в час пик. Если б не открытые настежь окна, в которые задувал свежий ветер, в зале была бы настоящая парилка.

  Поднявшийся на сцену Христос помахал руками и галдёж постепенно стих, однако, еще какое-то время некоторые личности, перекрикивая самих себя, кричали "тихо!", пытаясь, очевидно, заткнуть друг друга.

  - Здорово всем! - поприветствовал присутствующих Христос, - Сильно громко говорить не могу, поэтому давайте там потише!

  - Слышь, Христос, может, на улицу переместимся? Тесно же! - выкрикнул какой-то заросший мужик, вызвав на свою голову целую бурю негодования, которая смолкала еще минуту, пока Христос снова не прикрикнул на толпу.

  - Никто никуда не пойдет, это ж еще полчаса впустую! Тише там! - и, когда все замолкли, продолжил, - Короче, народ, дело в следующем... - градоначальник кратко изложил свое понимание нависшей над Вязьмой проблемы, в конце выступления обозначив пути ее решения. Говорил громко, уверенно, убедительно, короткими, рублеными фразами, и Злой признал, что, при всей внешней неказистости и глупой склонности к соблюдению протокола, оратором Христос оказался отличным. Публика его слушала, и, что более важно, понимала.

  - И сейчас есть только два варианта. - сказал он, заканчивая выступление и показывая залу для наглядности два пальца, - Либо мы беремся за ум и начинаем работать для того, чтобы зажить нормальной жизнью, либо продолжаем валять дурака и зимой все дружно откидываем ласты. Да, именно так. И каждый из нас должен этот выбор сделать, отмазаться не получится. Либо одно, либо другое, потому что ситуация очень серьезная.

  Кто-то в зале предложил вынести вопрос на голосование. Все загалдели, а Христос сказал:

  - Не надо нам никакого голосования. Никто никого принуждать не будет. Грубо говоря, одни пойдут в одну сторону, а другие - в другую.

  - Да нафига нам делиться вообще, я не понимаю? Христос, ты ерунду-то не неси, скажите ему, мужики! - бородатая личность в грязной футболке подала голос откуда-то с галерки, - Что это, значит, за отделения такие? Переживем мы зиму без всяких там... Устроил, понимаешь, тут трагедию, как я не знаю кто... Что нам, консервов не хватит? Не надо нам тут своё навязывать. Перезимуем сами, и неплохо перезимуем.

  - Откуда такая уверенность? Ты, чтоли, по складам лазил и высчитывал, хватит или нет? И вообще, долго на полуфабрикатах протянешь? Не взвоешь посреди зимы, картошечки не захочется? А топиться чем будешь? Отопления-то тю-тю. И превратятся ваши красивые пятиэтажки в братские могилы.

  - А хотя бы и я лазил да проверял. - нахмурился мужик, - Ты следил чтоль? Я, в принципе, согласен, что надо хозяйство поднимать, да вот только сейчас-то народ баламутить нахрена?

  - Да затем, что время уходит!

  - Да куда оно уходит, я не понимаю??! - возмутился мужик, незаметно собравший вокруг себя группу согласных с его мнением, - Куда нам торопиться? Знаешь, ты так и скажи сразу, что Вязьму под себя подмять хочешь. Видели мы и твои посиделки в администрации, и охранника-придурка, и секретутку-вонючку, - послышались смешки, - Так что нечего нам тут тоталитаризм разводить. Сами с усами, сообразим, как и что делать.

  - Вот где я сказал, что собираюсь Вязьму под себя подминать? - вздохнул Христос, закатывая глаза, - Или, раз я хоть чем-то занимаюсь, пока ты водку жрешь да по бабам ходишь, значит, я тиран и деспот? Нормальный ход! - вяземский князь был возмущен, - Так давай я перестану. Не буду патрули организовывать, на газовую колонку забью, водовозку перестану гонять к вам, людей на отстрел собак собирать! Давай? Вас же тогда первых перегрызут к чертовой матери. Как раз рядом с общежитием машиностроительный завод, там собак - море. Ну, или, если не собаки, то вы сами поубиваетесь, допившись до белой горячки. Ты этого хочешь?

  Разразился безобразный скандал. У Христа и его оппонента нашлись защитники, зал встал на дыбы. Какая-то бабёнка стервозного вида начала верещать и непонятно на кого обзываться, но ее быстро утихомирили и вытолкали из зала. За две минуты споров голоса в зале повысились до крика. Все орали, и стопроцентно бы пошли бить друг другу морды, если бы не Злой.

  Ему быстро надоело слушать перепалку и пытаться понять, чья взяла, поэтому он просто и без затей вынул из висящей на поясе кобуры пистолет, и выстрелил в потолок три раза. Весь пафос момента испортила посыпавшаяся с потолка штукатурка, но на это можно было не обращать внимания. Установилась мертвая тишина. Злой взошел на сцену, встал рядом с Христом, окинул взглядом людей, смотревших на него со страхом, и сказал, не в пример Христу, тихо, заставляя всех находящихся в зале напряженно прислушиваться:

  - Христос сказал, что никто никого не будет заставлять. Ваши мнения мы услышали. Кто с Христом - приходите завтра на перепись населения в администрацию. У тех, кто не придет, еще останется ровно месяц на то, чтобы передумать. Потом - хоть на коленях ползайте. И запомните вот еще что: миру конец. Люди вымерли. - это предложение Злой произнес веско и тяжело, как будто опустил на присутствующих в зале огромный валун, - И сейчас мы боремся не за то, чтобы пережить эту зиму, а за то, каким будет человечество. За то, что осталось от старого мира. За то, что достанется нашим детям. В наших интересах сохранить и передать как можно больше.

  Злой замолчал, но тишину в зале нарушать никто не решался. Оппонент Христа что-то шептал на ухо своему соратнику.

  - Все всё поняли? - спросил Христос, перехватывая инициативу, - Тогда завтра с утра начинаем перепись. Расходитесь. - он махнул рукой и первым направился к выходу.

  Уже сидя в кабинете директора со своими приближенными, Христос сказал, что сам едва не обделался, когда Злой начал стрелять.

  - Что уж говорить о том хмыре... Как его там? - спросил он.

  - Космонавтом кличут. - ответил кто-то.

  - ...Космонавт, значит. Ну, космонавт так космонавт. А ты, Злой, хорошо сказал в конце. Веско. Люди чуют в тебе силу, и для нас это очень полезно. А стрельба... Да и хрен с ней. Может, их это в себя приведет. Встряхнет, покажет, что мир поменялся. Ты, кстати, зачем пистолет-то брал? - как будто невзначай спросил Христос.

  - Привычка. - пожал плечами Злой, - Я кобуру с пояса и не снимаю уже, без нее себя голым чувствую. К тому же, живу на окраине, там опасно. Я даже в сортир со стволом хожу.

  - М-да, дела... Боевой ты у нас. - улыбнулся Христос, но опасение в глазах не пропало, - Кстати, про перепись мы не договаривались.

  - Ну, надо же как-то зафиксировать свою позицию, правильно? В этом деле официоз только поможет. Тем более, менталитет у нас такой - если записали в книжечку, то все, назад дороги нет.

  Присутствующие посмеялись.

  - Ну что, расходимся? - спросил Злой, - Дел, вроде как на сегодня больше нет.

  - Да, можешь ехать. - кивнул Христос.

  - Нужна будет помощь - говори.

  Злой попрощался, вышел из школы, вокруг которой все еще стоял народ, с опаской косившийся на него, сел в машину, рыкнул пару раз мотором, и поехал домой.