Стражи Армады. Аксиома выживания - Владимир Андрейченко

Подельники еще не поняли, что случилось с «братком», а анархист, замерев в ступоре, ошарашено смотрел вниз, не в силах произнести и звука. Время сейчас работало на мстителя. Следующим выстрелом сталкер попал в глаз ренегату, сидящему у костра ближе всех. Тот не успел еще завалиться на землю, а очередная стрела уже летела в ухо его соседа. Все произошло настолько неожиданно, что оставшиеся в живых успели только ойкнуть, а Купер, вошедший в раж, выпустил по цели четвертый снаряд. Только тогда последний из ренегатов наконец сообразил, что обстановка на поляне разительно изменилась не в лучшую для него сторону, и вскочил, недоуменно глядя на трупы напарников, буквально несколько мгновений назад заразительно смеявшихся над происходящим. Но большего сделать он не успел: пробив забулькавшую гортань, предназначавшаяся ему стрела выскочила с другой стороны и улетела в кусты. Бандит, выпучив глаза, обеими руками схватился за шею. Из его горла вырвался хрип, а между пальцами обильным ручьем полилась артериальная кровь. Тело, медленно разворачиваясь к выходящему из кустов Куперу, завалилось на землю. Последние капли жизни покидали умирающий организм, заволакивая вытаращенные в ужасе глаза туманной пеленой. Сталкер приблизился вплотную, оперся о лук и, наклонив голову, мрачно произнес:

– Видишь, как бывает, подонок? У мстителя на всех найдется черная стрела. А ведь все могло получиться иначе, не занимайся ты подобным промыслом… Ну, что же, прощай. Глядишь, где-нибудь на том свете свидимся.

После этого он поспешил к привязанному у дерева анархисту, до сих пор ошалело смотрящему на убитого врага, лежащего возле его ног. Вытащив нож, Купер аккуратно разрезал стягивающие сталкера веревки. Не ожидающий столь скорого освобождения, уже успевший распрощаться с жизнью пленный по инерции прошел несколько шагов вперед и едва не упал. Лишь через несколько минут он взглянул на спасителя и с облегчением произнес:

– Спасибо, брат, я теперь твой должник. Ловко ты их уделал. И главное – из этого… – Рука сталкера указала на грубо сделанный лук.

– Я теперь со всеми подобными тварями буду поступать именно так. Пора в этих местах навести порядок. Совсем зарвались, сволочи!

– Я Степан, мужики Фонарем кличут. Это потому, что я в темноте хорошо вижу. Шуткой кто-то однажды сказанул, будто впереди меня фонарик светит, вот и прилипло. А тебя как звать? Должен же я имя своего спасителя знать. Долг-то кому отдавать буду?

– А я… – Купер замялся. Поначалу хотел назвать свою настоящую кличку, но потом понял, что она теперь является лишь отголоском прошлого. И, возможно, обратного хода к нему уже не будет никогда. Слишком круто завернулись его жизнь и судьба за последние два дня. – А я Лучник. Да. Так и зови – Лучник! – вспомнив о Шалуне, но не зная, как тот отнесется к близости другого человека, Купер решил вернуться к напарнику. – Ты, дружище, пока собери вещи этих подонков, а я скоро вернусь. Есть у меня неподалеку еще одно незаконченное дело… Все, что найдешь из оружия и снаряги, – твое. Мне надо только кое-что из еды, да стрелы из этих тел достать. Я скоро!

Анархист понятливо кивнул и первым делом подобрал автомат одного из ренегатов. Бывший Купер, а ныне Лучник скрылся за кустами, где и нашел Шалуна, нетерпеливо ожидающего его у дерева.

– Ну как дела, не устал тут без меня?

– Все хорошо. Почти нет боли. Есть голод.

– Я убил плохих людей. Один остался. Он хороший. Ты не против, если он немного побудет с нами? Там есть еда… – сталкер вспомнил, что на вертеле над костром находится туша косули. И очень похоже на то, что жаркое уже приготовилось.

– Еда хорошо. Вместе есть. Другой человек плохо. Можно недолго. Брат.

– Пойдем, Шалун. Только я выйду первым, а ты потом. Он о тебе еще не знает. Как бы не начал с перепугу стрелять…

– Я страшный?

– Нет, конечно. Ты мой друг. Просто, это редкость – человек и зверь вместе.

– Понял. Брат. Еда скоро.

Купер рассмеялся, голод Шалуна передался и ему. Пока рысенок оставался за кустами, сталкер вернулся на поляну. Фонарь уже собрал все вещи ренегатов в кучу и теперь пытался вытащить из тел стрелы.

– Не мучайся. Я сам.

Купер, вздохнув, посмотрел на лежащее тело ренегата, и торчащая из уха стрела начала постепенно вылезать обратно. На последнем сантиметре резко вылетела из раны и подпрыгнула вверх. Сталкер резким движением руки поймал ее на лету, вытер об одежду убитого и вернул в карман рюкзака. Фонарь замер поначалу с широко открытым ртом, глядя на своего спасителя во все глаза, а потом медленно выдал:

– Ого-о… Фокус, да?

– Нет, не фокус, – сталкер хмыкнул, понимая, что подобными финтами может просто испугать человека. Ведь в данный момент он владеет свойствами, доступными лишь мутантам. А еще… Темным! Давним жителям Зоны, получившим некоторые изменения, как и большая часть зверей. И от этого сталкеры в основе своей с Темными стараются не общаться. Поэтому Купер решил поправиться: – Трюк! Вуаля! Как в цирке.

Анархист встрепенулся и произнес:

– Да-а-а! Век живи… Ловко у тебя это… Научишь?

– Хм… вряд ли такому можно просто так научиться. Для этого нужно в самом цирке родиться и вырасти. И, кстати, это еще не все трюки на сегодня. Поэтому не сильно удивляйся и, очень прошу, не хватайся за оружие. Сейчас сюда придет мой товарищ, он не сделает тебе ничего плохого, уж поверь. А иначе зачем бы мне надо было тебя спасать? Думаю, стоит немного всем познакомиться, к тому же, мой напарник не совсем обычен…

Купер, улыбаясь, лукаво посмотрел на анархиста и мысленно позвал Шалуна. Тот, слегка прихрамывая, гордой походкой прошествовал на поляну и улегся неподалеку от людей, упершись взглядом в находящуюся на вертеле поджаристую тушу.

– Еда. Голод. Брат.

– Сейчас, Шалун, еще немного и будем есть, – сталкер рассмеялся, видя широко открытый от изумления рот Фонаря, и обратился к нему: – Он хочет есть. Мы с ним сутки ничего не ели. Его вчера ранил один подонок, наподобие этих… – Купер кивнул в сторону лежащих тел. – Давай поедим, заодно и за жизнь поговорим.

– Я тоже уже сутки не ел ничего… – Фонарь наконец смог справиться с изумлением, и к нему вернулась связная речь. – Ни фига себе! Воистину, сколько ни живи, всего не пересмотришь. Только успевай поражаться тому, что вокруг творится…

Сняв с костра вертел, уложили его на траву. Анархист, бросая робкие взгляды в сторону Шалуна, быстро разрезал тушу на несколько частей. Купер взял одну из задних ног и положил перед благодарно заурчавшим рысенком, а потом разрезал ее на мелкие части.

– Только не торопись. Она горячая, если ее начать есть сразу, потом внутри будет больно.

– Понял. Брат. Жду. Еда. Голод.

– Приятного аппетита.

Шалун терпеливо ждал и смотрел желто-зелеными глазами на удивленно взиравшего в его сторону Фонаря. После того как мясо остыло, зверь с аккуратностью взялся за еду, а не выдержавший более анархист, забыв на время о трапезе, перешел к расспросам:

– А как тебе удалось его приручить?

– Хм… Я его не приручал. Шалун не дрессированное животное. Он мой друг. И это правда. Это не я, а он нашел меня раненого и не дал умереть. Если бы не он, мы бы, наверное, не сидели сейчас тут и не разговаривали. Больше суток он зализывал мне раны и согревал теплом своего тела, а потом принес мне кролика. Рысенок еще очень молод, по нашим понятиям – подросток. У его матери был выводок из четырех котят, но семья погибла во время Выброса, он остался сиротой, а во мне увидел родную душу и остался рядом. Так что мы с ним теперь полноценные напарники.

– А почему он так спокойно относится и ко мне?

– М-м-м… Это я объяснил ему, что ты не враг. Так что не беспокойся.

– А как вы общаетесь?

– Я не знаю, как это получается… После Выброса и сам был сильно удивлен, когда обнаружил, что словно слышу его голос в голове… А он понимает меня как-то сам…

– Офигеть! Да-а-а… Не каждому такое дано.

– А сам-то ты как здесь оказался? – решил Купер перевести неприятный разговор в другое русло.

– Я недавно еще в «Анархии» был, – Фонарь показал на свою экипировку и развел в стороны руки. – Решил уйти, рассчитался со всеми долгами, прибился к группе мужиков, земля им пухом, а не «стеклотоками». Славные были парни. А тут эти… Навалились оравой. Мы троих успели положить, но потом патроны закончились. Мы же две недели в ходке пробыли. Вот, обратно возвращались. А тут еще и Выброс этот… Хорошо, как раз к ученым на базу зашли, хотели продуктов прикупить. Свои-то вышли все… – сталкер помолчал немного, а потом словно встрепенулся: – А давай мужиков помянем, что ли? Я тут у одного фляжку нашел, а в ней, похоже, коньяк…

– Давай.

Рысенок наелся до отвала, и теперь его одолевала дремота. Подойдя к Куперу вплотную, он зевнул, прижался к напарнику и, свернувшись калачиком, спрятал нос в густой мех, после чего сладко заснул. А сталкеры еще долго сидели возле костра, вспоминая знакомые имена и интересные рассказы, связанные с теми или иными громкими делами, произошедшими в Зоне, и не заметили, как пролетело время. Ближе к вечеру Шалун резко поднял голову и прислушался. Купер сразу сообразил, что напарник что-то почувствовал.