Жемчужина страсти (Маргарита Наваррская, Франция) - Елена Арсеньева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Король, который почему-то решил, что Марго ведет праведный образ жизни, страшно разозлился и решил отомстить ей так, как никто еще не задумывал ото-мстить особе королевской крови. Конечно, по сравнению с местью богинь это была сущая мелочь, однако сия «мелочь» надолго отравила Марго жизнь. Король задумал изгнать из Парижа королеву Наваррскую, но прежде нанести ей публичное оскорбление.
В воскресенье 7 августа при дворе должен был состояться большой бал. Генрих III пригласил на него и сестру.
Внезапно, в самый разгар праздника, король приблизился к Маргарите и громким голосом отчитал ее при всех, обозвав «гнусной потаскухой» и обвинив в бесстыдстве.
Слышать такое от мужчины, который практически перестал встречаться с женщинами и все свое внимание перенес на лиц одного с ним пола, называемых в народе «милашками», было, конечно, смешно. Всем, кроме Маргариты. Словно окаменев, она стояла посреди зала, а король с искаженным от злобы лицом, трясясь от ревности, называл имена всех ее любовников, о которых ему сообщила горничная. Наконец, пересказав все подробности ее интимных отношений, вплоть до самых непристойных, он воскликнул:
— Ваша распущенность отравляет столицу. Я приказываю вам освободить двор от вашего присутствия и немедленно покинуть Париж. Отправляйтесь к вашему мужу, если он еще вас желает.
Не произнеся ни слова, Марго встала, прошла сквозь молчащую толпу и добралась до своего дома. Но там ее ждал еще один удар: Шанваллон, опасаясь гнева короля, сбежал, даже не простившись с ней…
Но и это не было еще пределом унижений, которые ей предстояло испытать.
Когда ее карета (Марго спешно покинула Париж в сопровождении только двух своих ближайших приятельниц, мадам де Дюра и мадам де Бетюн) следовала по дороге, ведущей в Палезо, из леса неожиданно появился отряд стрелков, вооруженных аркебузами, и выстроился поперек дороги.
Карета остановилась.
Офицер приблизился к дверце и спросил, здесь ли находится королева Наваррская.
— Это я! — сказала Маргарита.
— По приказу короля снимите вашу маску, и пусть то же самое сделают те, кто вас сопровождает.
А надо сказать, что в те времена ни одна знатная дама не отваживалась пускаться в путь без маски, скрывающей лицо. Наверное, она и впрямь помогала сохранять инкогнито… разумеется, в том случае, если карета была без гербов!
В любом случае три женщины подчинились офицеру и открыли лица.
— А две дамы, без сомнения, мадам Дюра и мадам Бетюн? — спросил тот.
— Да!
— Тогда от имени короля я должен передать им вот это.
Сказав так, офицер влепил обеим дамам по увесистой пощечине. Марго и шевельнуться не успела, как вслед за тем вся группа стрелков окружила карету и выволокла из нее обеих приятельниц королевы, которые, разумеется, истошно вопили.
— Посадить их на лошадей и привязать к седлам, — скомандовал офицер. Затем, поприветствовав совершенно ошеломленную королеву Наваррскую, приказал кучеру продолжить путь.
Когда карета, скрипя колесами, вновь покатила по дороге на Палезо, Маргарита выглянула в окошечко и увидела, что королевские солдаты умчались вместе с пленницами.
Она была в ужасе и не могла понять, что произошло. Однако это была лишь часть задуманного Генрихом III плана мести сестре. Потеряв всякое королевское достоинство, забыв о том, что он мужчина («милашки» помогли, что и говорить!), Генрих думал только о том, как бы еще больше унизить и опорочить Марго.
Обе ее дамы были доставлены в Феррьерское аббатство и там подвергнуты допросу. «Король сам задавал им вопросы, — сообщает Брантом, — требуя подробностей, касающихся любовников сестры, тех мест, где Маргарита встречалась с ними, и „тысячи мелких деталей, зачастую крайне непристойных, которые заставляли обеих дам краснеть от смущения“.
— Вы просто вредоносная нечисть, — заявил он, — я считаю вас соучастницами тех гнусностей, которые совершала королева Наваррская.
И он приказал бросить их в тюрьму. После чего написал своему шурину письмо, в котором недвусмысленно давал понять, что тот женился на потаскухе».
А между тем Беарнец, давно забывший Фоссез и всецело занятый любовью к графине де Грамон, известной в истории как прекрасная Коризанда, вовсе не желал воссоединяться с супругой. Более того, он считал ее присутствие в Нераке крайне нежелательным. Однако не так-то легко дать от ворот поворот законной жене, королеве, и Анрио, как частенько называли будущего Генриха IV французы, пришел в восторг от письма короля. Он решил не принимать к себе жену, о которой ее собственный брат был такого ужасного мнения. Узнав об этом, французский король понял, что перестарался, и написал второе письмо Наваррцу, где говорил, что его, короля Франции, обманули и что теперь он знает, что Маргарита — образец целомудрия.
Беарнец ответил, что его решение остается прежним. Тогда Генрих III, который никогда не отличался дипломатичностью, написал третье письмо, столь же глупое, сколь и сердитое: «Я знаю, как королям часто приходится ошибаться по причине ложных доносов и как самые благочестивые принцессы иногда не могут избежать клеветы, даже когда речь идет о покойной королеве, вашей матери; я хорошо знаю, что о ней говорили и как всегда плохо о ней отзывались».
Получив это ядовитое письмо, Анрио громко расхохотался и сказал находившимся рядом друзьям:
— Король оказал мне большую честь своими письмами: в первом он называет меня рогоносцем, а в двух других — сыном шлюхи. Я весьма благодарен ему.
Так или иначе, у Анрио появилась любопытная идея. Он понимал, что от Марго отделаться вряд ли удастся, однако решил шантажировать короля.
— Я приму обратно жену, — сообщил он Генриху III, — только если ваши, сир, войска, стоящие гарнизоном в соседних с Нераком городах, будут отозваны.
Король был ошеломлен. Его бессмысленная вспышка гнева теперь грозила для него обернуться потерей военных позиций на юге королевства… Пока он поносил сестру, из-за которой все и случилось, да раздумывал, Наваррец дал ему понять, что ждет скорейшего решения, захватив Мон-де-Марсан…
Ужаснувшись, Генрих III пообещал Беарнцу отозвать гарнизоны из Ажана и Кондона, а также сократить гарнизон города База до пятидесяти лошадей.
Анрио сообщил, что уже распростер объятия для встречи супруги… Однако всем, кто имел возможность наблюдать их встречу в Пор-Сент-Мари, сразу стало ясно, что примирение не будет долгим.
«На протяжении нескольких месяцев, — по свидетельству мемуариста, — Генрих и Маргарита сосуществовали без особых трений. Правда, супруги виделись не особенно часто, поглощенные каждый своими делами: пока королева Наваррская принимала у себя в комнате всех офицеров Нерака, которым желала добра, король, чей требовательный темперамент нелегко было удовлетворить, щедро одаривал своих любовниц плотскими радостями.