Уборщица - Наталья Бочка

Жизнь Зои Семёновны никогда не была лёгкой. Когда она была деревенской девчонкой, необходимость вставать чуть свет, доить корову, кормить кур, свиней и другую живность заложила в ней бесконечное терпение. Когда вышла замуж, перебралась в город, тут работала на прядильной фабрике. Одного за другим родила двоих сыновей.

Покойный муж Михаил – тоже труженик, любой тяжёлой работы не чурался. И он, и она – простые люди. Отношения строили на взаимопонимании и доверии. Болезни и нехватку денег стойко переносили. Все тяготы на двоих. На жизнь никогда не жаловались. Трудились, как могли, ради будущего детей.

Сыновья по-разному оценивали жизнь родителей. Валера старший – стеснялся и отца и мать. Считал, что рабочий человек это просто муравей в большом муравейнике. Делай своё дело и молчи. Не нравилась ему такая перспектива, и он стремился к более высоким горизонтам. Искал место пожирнее, чем работягой на заводе. Но на жирные места всегда находились охотники пошустрее. Валера терпел неудачи. Но однажды всё-таки и ему повезло. Выгодно женился и уехал с женой столицу.

Володя младший – родителей своих уважал именно за то, что они всю свою жизнь трудились не покладая рук. Гордился тем, что отец и мать – простые люди, и никогда этого не стеснялся. Как истину запомнил – руки кормят, и это правило стало основой его жизни. Выучился на автослесаря. И был уверен в будущем. В том, что семья его никогда не будет нуждаться.

Терпение и трудолюбие он впитал с молоком матери. Стремление помогать, простое и естественное, и его добрый отзывчивый характер притягивали людей. Он всегда помогал от души, не отказывал никому.

Сыновей Зоя Семёновна любила по-разному. Валеру – снисходительно, многое прощала и оправдывала. Володьку – ласковой любовью. Немного эгоистичной, но не настолько, чтобы не давать свободы.

Не всегда она могла скрыть свои порывы. Разность этой любви была слишком значительна. Неумышленные, случайные поступки матери всегда заметны. Будь то лишний поцелуй или лучший кусочек, слово, оброненное невзначай. Ребёнок, которого хоть немного меньше любят, всегда это замечает. Как бы его ни пытались уверить в обратном.

Всё это откладывается в душе. Копится долгое время. А в какой-то момент выплёскивается наружу, вместе горечью или обидой, и тогда никакие аргументы не спасают от жёстких выводов. Тот, что был всегда вторым, если и не обозлится, то отойдёт.

Отошёл и Валера.

Муж Зои Семёновны умер несколько лет назад. Вёл машину, припарковался у обочины, положил голову на руль и всё. Сердце его просто остановилось.

С тех пор Зоя Семёновна и Володька жили вдвоём. Были друг для друга поддержкой и опорой.

После ухода Светланы Зоя Семёновна долго сидела на кухне и уже не обращала внимания на яростно кипевший суп. Потом протянула руку и выключила огонь.

То, что произошло, не могло даже представиться. Как это случилось? Сын с этой? Её Вовка, которого так лелеяла и оберегала. Он – её мальчик, её любимчик. Он не мог так поступить. Конечно, когда-нибудь у него должна была появиться девушка – но не такая! Это несправедливо! Почему именно он попался на эту удочку? Ведь не этого она желала. Не такой жизни для своего сыночка. Его затянули в свои сети эти гадкие люди. Зачем Володька вообще связался с этой девкой? Как он мог?

Мысли кружились в голове. Они налетали роем, смешивались. Женщина не знала, за какую уцепиться. То одно, то другое приходило в голову. Мысли искали выход, но не находили. И вот уже в сотый раз Зоя Семёновна спрашивала себя: «Как быть? Что делать?»

Вечерело. За окном сумерки окутали двор. Там весёлые голоса. Весна. Люди не спешат закрыться в квартирах. Сбились по лавкам. Разговаривают.

А Зоя Семёновна всё сидела, и не знала, что скажет Володьке, когда он придёт.

Но вот шаги на лестнице. Он? Нет. Прошли дальше. Где он? Она посмотрела на часы. Полдевятого. Что же так долго? Снова шаги. Он!

В замок вставили ключ. Послышался скрип открываемой двери.

– Мама! – окликнул Володя.

Женщина сидела в сумерках и боялась отозваться. Володька заглянул в кухню.

– Ты чего свет не включаешь? – весело спросил он и щёлкнул выключателем. – Что вкусненького? – тут он внимательно посмотрел на мать. – Ма, ты чего сидишь в темноте? Что-то случилось?

Вид у неё наверняка беспомощный и жалкий.

– Случилось, Вова, – она пыталась подобрать слова. – Светка приходила.

– Какая Светка? – он вопросительно смотрел на мать. – Ма, скажи толком?

Кто приходил?

– Цветкова.

– Ну и что? – забеспокоился Володя.

– Надька беременна. Сказала, что от тебя. Светка собирается в суд подавать, – с трудом выдавила Зоя Семёновна.

– Да что ты говоришь? Какой суд?

– А это ты у неё пойди спроси! – вдруг вскочила с табурета Зоя Семёновна.

Володька примолк, потупился.

– Вова, ты мне сейчас всё скажи, я мать – я пойму. Таскался ты к этой Надьке?

– Ну, вроде того, – нерешительно ответил Володька.

– Вроде того, – зло передразнила мать. – А теперь вот она беременна, и всё на тебя сваливают. А там, может, не только ты побывал, а весь двор, да и соседний в придачу.

– Мама, не нужно. Мы с Надей встречаемся. А всё, что о ней говорят – это враньё, – защищался сын.

– Не знаю уж, кто там что говорит, а только теперь ты – козёл отпущения. А знаешь ты, сколько ей лет? Она же малолетка. Ты об этом думал, когда с ней встречался? Где твои мозги? Это уголовка!

– Да при чём тут это. Не надо так кипятиться. Ничего страшного не произошло. Если так, – он задумался на мгновение, будто решался, – то я женюсь на ней.