Тридевятое царство. В когтях белого орла - Денис Новожилов

– Разбойники и убийцы должны быть наказаны, и чем раньше это произойдет, тем проще будет с ними справиться.

– Возможно, вы не заметили, но у нас тут война идет, – против нее выступил тот, на кого она рассчитывала больше всего, – киевский воевода.

– И, между прочим, на стороне бунтовщиков выступают берендеи, столь долго находившиеся на вашей службе, – добавил хозяин тайного двора угрюмо.

– Берендеи мне не подчиняются, – вздохнула царица, – я бы и сама была рада, если бы их воинство осталось на защите моих рубежей, но они бросили наше царство в самый тяжелый момент.

– Вот подлые! – вырвалось у Аленушки, но она тут же затихла под неодобрительным взглядом Полкана.

– Воистину так, прекрасная княгиня, – согласилась Будур, заметив, как зарделась юная правительница.

– В любом случае идти войной на степь сейчас невозможно, – выступил Колыван.

– Тем более на нас они не нападали. Со степью у нас мир.

– Это ненадолго, – попыталась уверить собравшихся царица, – вы не видели эти полчища, они не успокоятся, завоевав лишь наше царство – и ваше тоже в страшной опасности.

– У нас война, – напомнил Михаил Поток, – Святогор не собирается сдаваться. Чернигов не взят, берендеи где-то готовятся ударить.

– Верно, – согласился боярин Полкан, – сочувствуем вашему горю, но война еще и со степью нам сейчас вовсе не нужна.

– Нам бы войны с новгородцами избежать… – нахмурился Колыван. – Где же Садко?

– Здесь Садко, – аккуратно расталкивая собравшихся, вперед вышел новгородский купец.

Шамаханская царица, раздосадованная неудачей, отступила. Вот кого стоило бы обольстить, но что-то в тяжелом взгляде вошедшего подсказало Будур, что и здесь ей ничего не светит.

– Это что же делается, – начал без всякого приветствия Садко, – в Смоленске наше посольство перерезали самым наиподлейшим образом. Нарушив все договоренности. Моего лучшего друга убили, мою невесту. И что я узнаю́? Оказывается, сотворившие это злодейство варяги признаны Киевом как законная власть.

Садко выглядел одновременно грозно, но и печально. По нему было видно, этот человек перенес тяжелую потерю.

– Варягов необходимо покарать, – высказался Колыван, – на злодейства им никто разрешений не давал.

– С варягами Даниил вел дела, – осторожно заметил Полкан, – у него на них какой-то свой план был.

– Ну и где этот ваш Даниил? – сердито бросил Садко. – Пусть покажется, поговорим.

– Приболел, – вздохнул боярин.

Повисла неловкая пауза. Никто не решался открыто выступить против Даниила, даже больного, потому как в его планы лезть было опасно, а нарушать их – тем более.

– Так что́, князья-бояре, – снова взял слово новгородец, обводя всех тяжелым взглядом, – что вы мне ответите?

Все собравшиеся отводили взгляд, купцу искренне сочувствовали, но ссориться с Даниилом желающих не находилось. Аленушка пыталась поймать взгляд хоть кого-то из взрослых, чтобы понять, как ей действовать, но все только задумчиво молчали.

– Надо бы выздоровления Даниила дождаться, – неуверенно заметил Горностай.

– Кто в Тридевятом царстве правит – Даниил или великая княгиня? – рассердился Садко. – Ваш Даниил, как говорят, уже больше месяца недужит. Вы мне сколько ждать предлагаете? Да и зачем мне ваш Даниил, у меня к галицкому княжеству вопросов нет. У меня со смоленским княжеством вражда, а возможно, теперь и со всем Тридевятым царством. Вот я и спрашиваю у великой княгини – на чьей стороне будет Киев: на стороне обидчиков наших или нашу правду примет. Я жду ответа.

– От меня? – Аленушка неуверенно поерзала на троне, она попыталась что-то прочесть на лицах своих обычных советчиков, но те молчали. Взгляд юной княгини упал на баюна, но и тот равнодушно пожал плечами, мол, ваши человеческие дела мне неведомы.

– Так что́? – снова поторопил Садко.

– Я знаю, что делать, – наконец решилась юная княгиня, – велите позвать пророка.

– Этого еще не хватало! – воспротивился вдруг жрец Перуна. Он давно настаивал на том, чтобы черного человека вышвырнули из Киева.

– Велите позвать черного человека, – уже увереннее распорядилась Алена, – вам, уважаемый Садко, придется еще немного подождать, но ответ вы получите.

– Ну и на этом спасибо, – не очень довольно проворчал купец, – но уж не обессудьте, состояние мое сейчас к терпению не очень способно. Сильно хочется мести, но еще пуще того ищу я справедливости.

Шамаханская царица разве что зубами не скрипела от досады. Прием закончился совсем уж неудачно. Довольным и веселым выглядел только Картаус; с чего он такой радостный, интересно?.. Ханство свое потерял, теперь такой же изгнанник, как и шамаханцы. Видно, чувствует, что еще пригодится, такие не пропадают. К кому же тут можно подойти для обсуждения реального дела? До момента, когда можно будет поднять песочную армию, совсем немного времени осталось, а потом опять ждать тысячу лет. Проклятый Даниил, как же неудачно его подкосила болезнь! Вот уж кто, по слухам, мог решить вопрос быстро. Ну да ничего, глядишь, еще оклемается всесильный галицкий князь. Тогда и посмотрим кто кого.

Богатырь Колыван неспешно подошел к беглой царице.

– Великая княгиня вас к себе просят, на беседу.

– Меня?

– Точно так, пойдемте.

Будур направилась вслед за стражем, заинтригованная новым поворотом. Аленушка нервно ерзала на троне.

– Чем могу быть полезна? – Царица поклонилась, заинтересованно глядя на девочку.

– Простите, – княгиня явно нервничала, – а вот у вас веки такие синие, это как так получилось?

– Нравится?

– Очень, – восхищенно произнесла Аленка, – и губы такие яркие и блестят…

«Она же все время среди мужиков, – поняла вдруг шамаханка, – да и вообще на Руси мало пользуются средствами для наведения красоты».

– Могу научить, – улыбнулась Будур, – покажу, какие у меня есть средства, подарю, что вам понравится. Заходите к нам, буду рада.

– А можно? – робко поинтересовалась Аленка, но в глазах сверкнули радость и восхищение.

– Можно. Даже нужно. Наша женская красота – в наших руках.

Шамаханская царица торжествовала. Это же надо было так опростоволоситься – искать мужчину, когда можно стать подругой и наставницей самой великой княгине! А уж подход у нее есть. Пудры, румяна, благовония… никакая девчушка не устоит. Весело напевая себе под нос, в приподнятом настроении Будур вышла из княжеского терема. Она не увидела, как ее провожал баюн очень тяжелым взглядом. Его зрачки сузились, превратившись в едва заметные щелки.

Глава 10

Птичка в силке

Соловей попытался дернуться, но куда там. Нападавший детина держал его крепко, не вырвешься. Вот и конец пришел. Сдаст страже, а за все его дела кроме казни и ждать больше нечего.

– Не дергайся, дурень, – голос нападавшего звучал насмешливо, совсем беззлобно, – от меня не вырвешься.

Соловей угрюмо засопел в ответ и снова дернулся.

– Да говорю же тебе, дурашка, не дергайся. Я знаешь кто? Я Илья Муромец.

– Ври больше, – проворчал пойманный разбойник снизу, – Илью все знают, у него борода лопатой. А у тебя вообще никакой бороды нет. Какой с тебя богатырь…

Здоровяк озорно улыбнулся.

– Ну не скажи, – а вот у Алеши не было бороды – и что, он не богатырь, что ли?

– Теперь ты уже не Илья, а Алеша? – попытался подначить крепыша Соловей и снова дернулся, но опять безуспешно.

– Ладно, а я тогда буду…

– Полуэкт! – мявкнул кто-то из-за пазухи.

– Замолчи, животное, – проворчал безбородый, – не влезай в разговоры. Я тогда буду Полуэкт.

– Да хоть Полуэкт, – грустно буркнул Соловушка, – все одно мне конец теперь.

– Так-то оно так, – детина задумчиво почесал в затылке, – только вот какая загогулина у нас получается. Для меня ведь разбойников ловить, как привычка у собаки: увидел – хватай. Вот я тебя и споймал. Только что теперь делать – непонятно. Я обычно пойманных разбойников местным властям сдаю, пущай сами разбираются. А теперь мы с местными… вроде бы не в ладах… как бы так.

– Так ты тоже разбойник, получается?

– Ничего я не разбойник, я за законного царя!

– Бунтовщик, значит, как и я.

– И ничего я не как ты.

– Ты бунтовщик, и я бунтарь. Оба мы против власти князей и богатеев.

– Да здравствует революция! – снова мяукнул кто-то из-за пазухи.

– Тихо ты, говорю, – рассердился детина, шикнув на кого-то, кто сидел за пазухой, – хватит уже непонятными словами ругаться. Никакой я не бунтарь, я защитник Руси богатырь Иль… Полуэкт.

– Нет такого богатыря на Руси.

– Много ты знаешь.

– Да кто же богатырей не знает! Все лавки их портретами увешаны. В основном с Микулой и Святогором. Микула здоровущий мужик, с плугом. А Святогор огромный, с длинной седой бородой. Еще Вольга есть. Вольга в зверей превращается. И киевские богатыри. Большая тройка: Илья, Добрыня и Алеша. Колыван и малая тройка: Михаил, Иван Быкович и Еруслан. А Полуэктов нет.