Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга вторая - Андрей Ангелов

Повелитель мягко высвободил ноги от объятий, встал, подошёл кокну, спросил, не оборачиваясь:

– Тебе нравится этот мир?

– Да! – бывший апостол справилась с кашлем. – Я хочу остаться! Это моё! Люди изменили землю. Планетка стала интересней, увлекательней, фееричней! Я влюбилась в данный мир, мне по кайфу тут!

– Люди изменили мир ценой греховности и разврата, – меланхолично кивнул Учитель, разворачиваясь от окна. – Почему случилось именно так, а не иначе – в этом цель твоей разведки. Была! Но ты… ты даже ни разу не задумалась, почему и зачем люди грешат!.. Попав на планету, ты сразу забыла о своей миссии! Стала строить карьеру! – Повелитель полностью потерял контроль над гневом, что случалось очень редко. Лицо пылало страстью. – Завела роскошные апартаменты, автомобиль, сына, торговлю! Воюешь с «ветряными мельницами» и воображаешь, какая же ты крутая! РжуНиМагу, – как говорит святой Николай… Думаешь только о себе и о суетной суете! Но перед вечностью, – он поднял назидательный палец, – всё тленно! Пшик, и развеется, как дым! И что останется!?

– Знаю! – апостол все стояла на коленях. На лбу блестели капли пота, она нервно вытирала их дрожащей рукой, но взгляда не отводила. – Пусть я потом уйду в прах, но сейчас хочу жить так, как живу! У меня есть шуба, о которой мечтают все женщины страны! Все дело в шубе, – понимаешь!?

БигБосс справился со вспышкой гнева, провёл рукой по лицу, отметил в раздумье:

– Ты всегда отличалась прямотой. Может потому, что женщина, и боялась меньше, чем мужчины, в силу своей природы?.. Но женщины ещё менее прямодушны, чем мужчины. Ты не мужчина, и не женщина, ты – исключение, что встретилось мне когда-то… Поэтому я и превратил тебя в апостола… Нет, я тебя не понимаю… Валентина.

Бенедикт находился в апостольском кабинете. Горела 25-свечовая электрическая люстра под потолком. Половину кабинета занимал стол, перед ним – кресло на крутящейся ноге. На полу ковры, на стенах ковры тоже. Бенедикт сидел в кресле и крутился.

– Эх! Что тут у нас? – слуга оглядел стол, ничего достойного своего внимания не обнаружил, открыл ящик стола. Потрогал бумаги… открыл второй ящик. Там лежали пачка сторублёвок в банковской упаковке и давешний револьвер.

Бенедикт пролистнул пачку, задумчиво изрёк:

– Деньги. Здешние деньги, – потом добавил, посмотрев на дверь. – Да простится мне грех воровства, – положил пачку в карман халата. Вытянул револьвер из ящика. – Интересная штука. Ею пугала Валька, как только мы зашли… Как штукой пользоваться? И в чем соль угроз?.. – крутанул барабан, взвёл курок, заглянул вдуло, приставив к нему любопытный глаз.

– Ну, что ж, – заканчивал разговор Властелин, стоя, по-прежнему, у окна. – Папа сам наделил свободой воли. Так быть посему. Я не подвергну тебя, Валентина, каре зато, что вместо исполнения моего наказа, ты занималась обустройством себя. Ты помни только…

Прогремел ёмкий выстрел, и немедленно кто-то вскрикнул. Благодатный оборвал назидание на полуслове.

– Мой револьвер! – бывший апостол бросилась прочь из гостиной.

– Святой Бенедикт! – Учитель кинулся следом.

Двое вбежали в кабинет.

Бенедикт в бессилии лежал в кресле, револьвер валялся на столе.

– Ты невредим!? – Хозяин приблизился к слуге, приподнял его с кресла, мельком осмотрел.

– Кажется, да, – рыжий карлик покосился на оружие. – Что сие такое?

– Обыкновенный револьвер, – апостол подняла оружие. Сунула в карман и насмешливо продолжила. – С незнакомыми вещами надо быть поосторожнее, Бенедикт. Ведь могло и убить, – съязвила Валентина. Коли Бог тебя обещал не наказывать, то показать чуточку хамства – не есть грех.

Властелин, не выпуская слугу из пальцев, обратил спокойный взор на ученицу и спросил с грозной иронией в голосе:

– Значит, тебе нравится такая жизнь? Просыпаться по ночам при каждом звуке, постоянно ждать подвохов, держать в комнате оружие?.. Бояться быть смешной… Ты меня понимаешь?!

Валентина тупо и упорно молчала, опустив глаза.

– Нет, не понимаешь, – Благодатный пожал горькими плечами. – И вряд ли поймешь, мы воистину разные… Ты вольна выбирать. И выбрала… Идём, святой Бенедикт. – Властелин отпустил слугу, сделал несколько шагов, остановился в дверном проёме. – Посмотри на себя, Валентина, посмотри в минуту досуга! Прощай! – Учитель немедленно вышел.

– Пока, Валька! – буркнул святой карлик, выскальзывая следом за господином.

Апостол стояла в прежней позе, спиной к выходу, низко опустив голову. На губах плавала злая усмешка.

6. Кто такой «паспорт»

Путь назад – в гостиницу, происходил молча и долго. Хозяин шел очень медленно, несмотря на моросящий дождик и легенькую одежду. Войдя в номер, Учитель стянул с себя промокший костюм из сиреневого эластика, почистил зубы и… заболел! Уже не в первый раз нервные переживания отразились на физическом состоянии Властелина. Видимо, это наследственное, а дурная погода – лишь сопутствующий болезни момент, но никакие причина… Бенедикт, как и подобает верному слуге, производил все процедуры, призванные излечить Повелителя. К слову, когда болезнь поражает господ, то она милует слуг. Всё уравновешенно в природе вещей.

Итак, Благодатный заболел и, стараниями слуги, лежал в гостиничном номере, на большой кровати под пологом, глаза были подернуты поволокой, на лбу – растянуто мокрое полотенце.

– Владыко, свежий лёд, – Бенедикт отошел от холодильника, заботливо поменял компресс. Учитель благодарно моргнул, и произнес вслух фразу, что долбила мозг изнутри уже пару часов – с момента расставания с апостолом!

– Что же происходит в этом мире, если даже мой ближайший соратник впала во грех? – слабым голосом размыслил господин. – Что такое, Бенедикт, расскажи-ка мне?..

Представьте, что вы две тысячи лет управляли своей фабрикой. Мудро и здраво, а помогали вам в сем управлении заместители. Внезапно для вас – ваш заместитель перешел к конкуренту.

И вполне, что он не единственный перебежчик… Так бывает, вы расстроены, но… так бывает. Однако тут же вам говорят, что (оказывается) ваши заместители работали на конкурента с самого дня основания вашей фабрики! А перебежка– это не просто перебежка, все гораздо печальней… Ваша фабрика, по сути, не дышит, Хозяин. Тушите свечи, вальс Шопена… Да здравствует конкурент! Фишка в том, что все трепыхания по спасению своего бизнеса – это «песочница», что положение вещей уже не изменит. Раньше надо было думать, где-то пару тысяч лет назад… Ныне поздно. Смирись и уноси ноги!

Скажите все озвученное владельцу фабрики в момент его болезни. И посмотрите на реакцию, компрессом тут уже не обойдешься, как минимум, надо «Скорую помощь». А как максимум, оркестр… Когда же владелец твой любимый господин, и к тому же он совсем не владелец фабрики, а сама фабрика – это не фабрика, а целая планета… То, пожалуй, подумаешь, прежде чем говорить правду.

– Может, вернёмся на небо? – ненавязчиво предложил Бенедикт. – Устроишь Страшный Суд, то да сё. Ау?..

– Человеческая природа не менее загадочна, чем божественная, – изрек Благодатный. И… нежданная улыбка осветила поволочные глаза. – Мне нужно увидеть и выслушать всех. Не ради эпитетов, а для покаяния!..

Скептицизм явственно читался на лице Бенедикта. И он не мог его согнать! Не получалось.

– Я смешон и наивен, – кивнул Хозяин, – но себя мне не переделать, Бенедикт… Сегодня я отдохну, а завтра поедем к Филиппу.

Хозяев не выбирают, как и родителей. То есть их выбирают в кадровом агентстве, только Бенедикт не клиент агентства, а Благодатный не работодатель. Что ж – быть посему. Рыжий карлик прогнал с лица скептицизм:

– Филипп тоже в городе?

– За городом, – прикрыл глаза БигБосс. – Валентина дала адрес. Филипп – единственный, о ком знает апостол. У них деловые отношения… – Повелитель повернулся набок, подложил ручку под голову– недолгая беседа лишила изрядной части сил.

Бенедикт встал тихонечко со стула, намереваясь отойти, помедлил… и все-таки спросил:

– А где другие десять, знаешь?

Ответа не последовало. А в дверь гостиничного номера постучали. Негромко и настойчиво! Старикан шустро подбежал, открыл. На пороге выжидающе застыл Иван Палыч.

– А, хозяин постоялого двора, – расплылся в улыбке Бенедикт. – Заходи.

– Не хозяин, а управляющий, – Иван Палыч ступил в номер, огляделся. – А где ваш друг?

– Владыко отдыхает. Да ты садись, – святой карлик толкнул гостя в кресло, сам устроился в другом. – Чего хотел? Слушаю.

– Мне нужны ваши паспорта для регистрации в гостинице, – вкрадчиво сказал администратор. Он в упор глядел на постояльца.

– Кто нужен? – не понял Бенедикт.

– Пас-пор-та, – по слогам произнёс служащий.

– А что такое пас-тор-па? – растерялся старикан.

– Так я и думал, – пробормотал Палыч и пояснил. – Паспорт – это документ, удостоверяющий личность. То есть доказывающий, что вы – это вы.