Газета Завтра 44 (1093 2014) - Газета Завтра Газета

Использование этих "роботов" (некоторых - в форме всё более усложняющегося программного обеспечения) будет сопровождаться резким ростом производительности труда в таких областях, как энергоэффективность, транспорт (например, машины-роботы), здравоохранение, массовое производство на основе внедрения 3D-печати.

При сохранении нынешних темпов технико-экономического развития шестой ТУ, вероятно, более или менее оформится до 2025 года, а в фазу зрелости вступит в 2040-е годы.

Гипотетически, уже с 2020 года, когда в полной мере сформируется группа базисных инноваций шестого ТУ, мировая экономика имеет шанс войти в фазу "затяжного подъема". Далее, с конца 2020-х годов - опять-таки, гипотетически - станет возможным форсированный экономический рост уже на базе нового ТУ.

Тем не менее, реалисты (или "информированные" пессимисты) предупреждают, что рискованно впадать в подобный "технологический идиотизм". Вспомните, говорят они, что ранее при переходе от одного к другому ТУ, в подобных пограничных ситуациях, происходили великие социальные революции, масштабные (общеевропейские или мировые) войны и крупные военные конфликты. Сейчас это может повториться, но с потенциально гораздо более масштабными и печальными последствиями.

Более того, переход к новому технологическому укладу - это не только и не столько смена экономико-технологической парадигмы. Такой переход - это и радикальная трансформация социальных, идеологических, политических структур, а также появление новых моделей социума, более или менее адекватных "сумме новых технологий", и возникновение совершенно новых моделей социально-политических взаимоотношений, и формирование кардинально нового типа личности (необязательно более совершенной) и т.д.

То есть, по сути, именно всё это и есть настоящая, полномасштабная системная революция, растянутая на пятнадцать-двадцать лет. Может быть, и дольше. Если эта будущая революция, куда нынешняя цивилизация уже втягивается, будет эффективно управляться, есть шанс обойтись без глобальной войны. Если нет, то такой войны не избежать.

Так, "Великая депрессия" 1929-1933 гг. положила начало не только переходу к новому технологическому укладу, но и кардинальной смене классического "марксистского" капитализма на модель рузвельтовского "неокапитализма", основанного на резком усилении государственного вмешательства в экономику, форсированном кредитовании миллионов и десятков миллионов потребителей, внедрении механизмов массового производства и массового потребления. Возникла принципиально новая модель социума - "массовое общество" с его одномерным типом программируемого человека и тотально отдрессированным средним классом, совершенно новой формой государственных идеологических систем, воспроизводимых жестко контролируемыми СМИ, новая структура международных отношений. Этот пограничный период вместил в себя кризисные 30-е годы, Вторую мировую войну, зарождение "холодной войны" и завершился в начале 50-х годов.

Суть нынешнего стратегического вызова заключается в следующем. Кто именно, какая держава, какая коалиция стран наиболее эффективно осуществит целенаправленные идеологические, социальные, политические трансформации, чтобы, использовав мейнстрим, результаты шестого ТУ, стать лидером и определять программу глобального развития, возможно, вплоть до конца нынешнего столетия? Успешность перехода к шестому ТУ будет определяться не только и не столько объёмами и масштабами научно-технологических новаций, внедренных в процесс экономического воспроизводства. Ключевым, решающим моментом станет долговременная эффективность реализации системных изменений в формах собственности, производства и потребления, кардинальных преобразований социальных структур, коренных сдвигов в общественном сознании и господствующих политических идеологиях, скорость и качество переструктуризации элит и т.д.

Наступающий переход, безусловно, окажется качественно более сложным и рискованным, чем предыдущие пограничные периоды. Ибо есть масса вопросов, с которыми сталкиваются идеологи и стратеги шестого ТУ и на которые даже самые хитроумные компьютерные программы ответить пока так и не могут.

К примеру, каким образом найти баланс между всё более убыстряющимся потоком научно-технических инноваций шестого ТУ и консервативными, инертными социальными и политическими структурами, большинство из которых уже находятся в состоянии системного кризиса?

Каким образом наиболее безболезненно, оптимально сократить население планеты в два-три (как минимум) раза, поскольку грядущей инновационно-технологической цивилизации не нужно такого количества биомассы в человеческом обличье? Ведь шестой ТУ в принципе не нуждается в массовом потреблении материальных товаров для своего самовоспроизводства и саморазвития, особенно с учетом растущего дефицита природных невозобновляемых ресурсов.

Каким образом кардинально ограничить социально-экономическое и политическое влияние распухшего среднего класса, который был и остается главной движущей силой "неокапитализма", но который совсем не нужен для реалий надвигающегося шестого ТУ - по крайней мере, в таких масштабах?

Каковы должны быть модели взаимодействия между креативным человеческим капиталом, главной движущей силы шестого ТУ, и новой моделью политической элиты, которой пока также нет?

Вот так вот и получается, что "путь наш во мраке". В условиях форсированного роста стратегической неопределенности оптимальных ответов никто не знает. Пограничный период, куда мы, не понимая того, вступили в 2007-2008 годах - этап не только вызревания шестого ТУ, но и время необычайного обострения системных, во многом антагонистических, противоречий современного "капиталистического человечества". То есть, как учил товарищ Мао Цзэдун, это время, крайне благоприятное для действительной мировой революции.

Глобальный рынок труда и капитала

В последние несколько десятилетий стратегическая воля высшего западного истеблишмента и совокупность достижений в научно-технологической сфере привели к созданию единого функционирующего глобального рынка труда и капитала. Как известно, максимально выгодное использование и первого, и второго, независимо от территориальной дислокации, выравнивает их стоимость в разных геоэкономических зонах планеты. Это и есть главная особенность нынешнего глобального рынка.

Отличительной особенностью такого рынка, далее, является то, что поток технологических инноваций не только интегрирует уже существующие источники труда и капитала, но и создает новые.

Современные машины, роботы заменяют различные виды человеческого труда, причем гораздо интенсивнее, чем когда-либо ранее. Воспроизводя себя, эти средства производства одновременно увеличивают объем капитала. Отсюда следует, что экономическое будущее не на стороне тех, кто предоставляет дешевый труд или владеет обычным капиталом, - их неизбежно будет вытеснять автоматизация.

Тогда вроде бы должно повезти третьей группе - тем, кто готов внедрять инновации и создавать новые продукты, услуги и бизнес-модели. Однако при этом спонтанно возникает череда провокационных вопросов. Например, как и каким образом будет формироваться новая рыночная среда, адекватный потребительский спрос на эти инновации и новые продукты, в условиях объективного сужения массового спроса? Если, конечно, вообще предусматривается сохранение рыночных механизмов спроса и предложения, равновесия сил различных социально-экономических агентов.

Гипотетически в будущем шестом ТУ именно творческие, экономико-технологические идеи должны стать реально дефицитным производственным фактором - более дефицитным, чем труд и капитал вместе взятые. Однако кто будет в конечном счете определять перспективность тех или иных идей? Особенно, если традиционные рыночные механизмы оценки товарной креативности (при всех их известных недостатках) к середине XXI века существенно изменятся и станут гораздо более управляемы "нерыночными методами"?

Новый облик капитала

В своей недавно вышедшей книге "Капитал в XXI веке", которая совсем не случайно стала бестселлером во всем мире, Т. Пикетти отмечает, что доля капитала в экономике увеличивается тогда, когда уровень его доходности превышает общий уровень экономического роста. "Углубление капитала", т.е. снижение издержек за счет экономии труда, топлива, сырья и материалов, будет продолжаться и далее, пока роботы, автоматизированные системы, компьютерные сети и различные формы программного обеспечения (как модификации капитала) всё в большей степени станут заменять человеческий труд.

Доля "всего" капитала в национальном доходе достаточно устойчиво росла последние два десятилетия, однако уже в обозримом будущем такая тенденция может оказаться под угрозой из-за появления новых вызовов. Речь идет не о каком-то неожиданном скачке в стоимости труда, а об изменениях внутри самого же капитала. По мере вызревания шестого ТУ всё большую значимость приобретает его особая часть - цифровой капитал.