Труп в доме напротив - Анна Викторовна Дашевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последнее слово он подчеркнул так настойчиво, что понятно стало: госпожу Джаванширову Виталион готов терпеть исключительно в качестве приложения к мужу.
Выйдя в сад, Алекс не сразу заметил своего помощника: тот полулежал на траве под кустом, цветущим мохнатыми белыми кистями[2], и смотрел в небо.
— Валяешься? — с усмешкой спросил работодатель.
— «Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть»[3], — процитировал актёр, легко вскакивая. — Задумался, прости.
— Ну и как, удалось что-то найти?
— Оглянись вокруг! — Суржиков широким жестом обвёл сад, по-прежнему безлюдный, и произнёс торжественно и напевно: — Любая бумажка или окурок, окажись они на этом безупречном газоне или одной из совершенных клумб, должны были бы просто самоиспепелиться!
— То есть, ты ничего не нашёл?
— Ну почему же? — ответил Владимир уже обычным голосом. — Вот посмотри на эту клумбу.
Алекс взглянул на бархатно-пурпурные примулы:
— Ну?
— Один из цветков привял, будто его недавно посадили, и он ещё не успел прижиться. Можно предположить, что кто-то наступил на растение, и его пришлось заменить. Получается как раз то самое по срокам: два дня назад, двадцать шестого, наступили, вчера посадили новый кустик, и он ещё не прижился.
— Неплохо, — кивнул Верещагин. — Есть о чём спросить здешнего садовника. Ещё что-то?
— Ну, совсем мелочь, и к нашей проблеме может и не относиться… Вот на этой вишне, — он показал на буйно цветущее дерево, полностью усыпанное нежно-розовыми цветками, — сломана ветка, и место надлома свежее, даже ещё не обрезали.
Алекс с новым интересом глянул на бывшего актёра:
— Ничего не хочешь мне рассказать о своём прошлом? Легион, разведка или?…
В ответ тот лишь просвистел несколько трелей, подражая какой-то птице и сказал:
— «Каждый из нас сад, а садовник в нём — воля. Расти ли в нас салату, крапиве, иссопу или тмину…»
— Ладно. Итак, нам нужен… кхм… садовник.
Повелитель рассады и властелин деревьев и сам походил на старую, но ещё крепкую яблоню, с его коричневым морщинистым лицом и корявыми сильными пальцами. Да и говорил он немногим больше, чем яблоня.
— Эта? Не вишня это, сакура. Вчера как раз зацвела, я и не углядел, что веточку поломали.
— То есть, два дня назад дерево было ещё в бутонах, так?
— Точно, — садовник вытащил из кармана фартука перчатки и надел.
— Понятно. А вот здесь на клумбе…
— Примула это, первоцвет, значит.
— Вы ведь один цветок заменили, да? — влез в разговор Суржиков.
— Ну, заменил.
— А почему?
Садовник тяжело вздохнул:
— Да фря какая-то… натоптала, будто на паркете пляшет, сломала кустик. Пришлось покупать, у меня запаса-то не было.
Алекс выделил главное:
— Фря?
— Ну, эта… на каблуках, юбки, считай, никакой нету, видимость одна… И одеколоном своим так залита, что я два часа потом чихал, а тут разве надо это? Тут надо цветы нюхать!
— Описать её можете?
Но тут садовника заклинило: он смог лишь выдавить из себя, что женщина была молодая, и волосы у неё белые с желтизной, ровно как вон тот нарцисс…
— Ice King, — прочитал Суржиков табличку на клумбе, и поглядел на цветок с уважением. — Блондинка, значит. «Все женщины, как розы: день настанет — Цветок распустится и вмиг увянет».
— Получается, у нас две возможности: внезапное исчезновение господина Тропина или связано с блондинкой, которую садовник так поэтично сравнил с нарциссом, или не связано, — задумчиво сказал Суржиков, когда они остались вдвоём.
Алекс фыркнул:
— Влад, какова вероятность, что ты, идя по улице, встретишь динозавра? Пятьдесят процентов — либо да, либо нет!
— Смешно, — без улыбки ответил помощник. — Этот анекдот я тоже знаю. Ты считаешь, что девушка ни при чём?
— Не знаю. Старик не помнит времени, когда он её видел, помнит только, что это было перед обедом. То есть, незадолго до полудня, так что вроде бы по времени совпадает. Попасть сюда, в сад, посетители могут либо из здания клиники, и об этом сейчас пойду спрашивать я…
— Или через кассу, — подхватил Владимир.
— Именно. И к кассиру пойдёшь ты.
Мужчины разошлись в разные стороны. Садовник, наблюдавший за ними из-за куста спиреи, покачал головой и отправился подкармливать капризную рассаду душистого горошка.
Как ни старалась прелестная девушка, секретарь мэтра Виталиона, но вспомнить блондинку, выходившую в сад два дня назад, всё же не смогла.
— Понимаете, — сказала она, чуть не плача, — ваша знакомая могла ведь быть и не у самого мэтра. На втором этаже у нас знаменитый маг-косметолог принимает, может быть, к нему приходили, я же туда заглянуть не могу!
Алекс молча кивнул на экраны, где отражались все холлы, приёмные и коридоры здания.
— А-а-а… я туда и не смотрю! Это охрана, у них спросите, вот правда! Первый этаж, комната двадцать восемь, глава охраны господин Киреев!
На всякий случай Верещагин посмотрел на девушку сурово и отправился искать неведомого пока господина Киреева.
Суржикову повезло чуть больше. Или не чуть, это с какой стороны смотреть…
В очередь к кассе никто не стоял, посетить сад непрерывного цветения не жаждал, и кассирша занималась своим делом. А именно — читала книжку карманного формата в мягкой обложке, на которой пара полуголых мускулистых красавцев стояла за спиной девицы совершенно несомненного вида, для разнообразия — в кринолине. Приятно улыбнувшись, бывший актёр произнёс:
— «Вот видишь ты, не мы одни несчастны, И на огромном мировом театре Есть много грустных пьес, грустней, чем та, Что здесь играем мы!»…
— А? — женщина подняла от страницы затуманенные глаза.
— Вы так сопереживаете героям! — с сочувствием сказал Суржиков. — Как радостно мне видеть столь чувствительную натуру!
— Она ушла, — всхлипнула женщина. — Одна, в лес, навстречу вражескому войску! А он за ней не пошёл…
«Мне всегда казалось, что войско в лесу называется в лучшем случае партизанами. А в худшем — просто бандитами…» — промелькнуло в голове у Владимира, но усилием воли он сдержался и сохранил сочувствующую мину.
— Я посоветую сестре почитать эту книгу, — сказал он. — Позволите, я запишу название?
Энергично высморкавшись, кассирша спросила уже вполне нормальным голосом:
— Вы что-то хотели?
— Да, сударыня. Видите ли, я разыскиваю девушку, блондинку, которая точно была здесь два дня назад, двадцать шестого апреля, в первой половине дня. Может быть, по счастливой случайности вы её запомнили?
— Блонда крашеная, что ли? Серая мини-юбка, красный кардиган, духи… прошлогодний аромат от Живанши. Была такая.
— А уходила она одна?
— Уходила одна, но прямо следом за ней отправился мужчина, такой… в годах, но ещё орёл.
