Падшие Ангелы - Майк Ли

Он не мог объяснить, почему было так важно, чтобы Лютер вернулся к Джонсону. Все они стоически переносили свою ссылку и полностью посвящали себя обязанностям, как и положено любому Астартес, и Лютер в первую очередь. Конечно, Захариилу было известно почему - заместитель командующего Легионом искал искупления за то, что он едва не совершил на борту «Несокрушимого Рассудка». Лютер обнаружил бомбу, втайне завезенную сарошийской делегацией на боевую баржу Темных Ангелов, и ничего не предпринял. На короткое время он позволил ревности достижениям Льва Эль'Джонсона затмить свою лучшую половину, но в последний момент он пришел в себя и попытался исправить положение вещей. Он и Захариил едва не погибли, избавляясь от сарошийской бомбы, но примарх каким-то образом заподозрил этот проступок Лютера и сослал его на Калибан. Теперь Лютер работал, чтобы загладить свою вину, но все его старания проходили незамеченными.

И все же, был ли у Лютера иной выбор? Даже если бы он захотел бросить вызов пожеланиям Льва, какие у него были варианты? Потребовать справедливого рассмотрения и вернуться на линию фронта? Сделать это означало бросить Калибан и искать примарха, пойдя против ясных приказов Джонсона, а это означало прямое восстание. Лютер никогда бы не согласился на подобное. Это было просто невообразимо.

Но если Джонсон пустил бы все на самотек, Если бы он оставил своих верных воинов сидеть здесь, в то время как Крестовый Поход подходил к концу, то это оставило бы в их братстве рану, которая по-настоящему никогда бы не зажила. А у подобных ран со временем проявлялась склонность к гноению, пока все тело не начинало подвергаться опасности. Когда-то давно на Калибане подобное происходило постоянно.

Захариил потер лоб, когда автомобиль выехал из туннеля наружу. Он не мог вообразить прямого инакомыслия внутри Легиона, но эта мысль не давала ему покоя.

Библиарий крепче сжал трубку с посланием. Если из-за этого на него падет гнев примарха, значит, так тому и быть. Это было намного более важным.

Потребовался почти час, чтобы добраться от горы к сорок седьмому тренировочному объекту ордена, минуя последовательные кольца защитных стен и контрольно-пропускных пунктов прежде, чем выехать на край широкого плаца, с трех сторон окруженного казармами, стрельбищами и центрами симуляторов боев.

Когда автомобиль затормозил, Захариил резко выпрямился, его брови удивленно поднялись. Плац был пуст. Он вновь сверился с хронометром. Согласно посадочным спискам, здесь должна была находиться тысяча Астартес в полном обмундировании, ожидая погрузки на транспорт, который должен был доставить их на высокую орбиту.

- Жди здесь, - сказал он сервитору, выпрыгнув из автомобиля и быстро направившись к обители магистра ордена. Захариил открыл дверь и влетел в комнату, чтобы обнаружить, что магистр ордена проводил неформальный брифинг со своими недавно обученными командирами отделений. При приближении библиария молодые Астартес обернулись, не в состоянии скрыть удивленные выражения на лицах.

- Магистр ордена Астелян, что все это значит? - спокойным, но строгим голосом спросил Захариил. - В эту самую минуту твои Астартес должны были собираться на посадку, но плац пуст.

Газа Астеляна сузились, наблюдая за приближением библиария. Он был одним из нескольких терран, служащих Легиону на Калибане, его послали на Альдурук приблизительно через пятнадцать лет после Лютера и остального тренировочного персонала. Он был воином-ветераном, быстро возвысившимся до звания командующего орденом в годы, последовавшие за появлением примарха, и его внезапный перевод по службе был в точности таким же непонятным для Захариила, как и его собственный. Он предполагал, что Лютеру было известно об этих обстоятельствах, но если Астелян и был сослан с экспедиционных флотов как все остальные, повелитель Калибана не разглашал этот факт. Вместо этого он немедля поручил террану возглавить один из недавно сформированных учебных орденов, и относился к Астеляну со всем почтением и уважением, которые он выказывал другим боевым братьям. Обаяние и лидерские качества Лютера быстро покорили его, и теперь Захариилу, скрипя сердце, приходилось называть еще одного члена Легиона более верным повелителю Калибана.

- Сбор был отменен два часа назад, - глубоким голосом произнес Астелян. У него было грубое лицо с квадратной челюстью и глубоко посаженными глазами, затеняемыми нависающими бровями. Его правую бровь рассекал пополам тонкий белый шрам, идущий через весь лоб до края скальпа. По прибытии на Калибан его волосы были заплетены в длинные, крепко затянутые косички, но в течение первых нескольких дней он обрил голову.

- По чьему приказу? - потребовал Захариил.

- Лютера, конечно, - ответил Астелян. - Кого же еще?

Библиарий нахмурился.

- Не понимаю. Твои воины прошли аттестацию для погрузки. Я своими глазами видел доклад.

Астелян развел руками.

- К моим Астартес это не имеет отношения, брат. Лютер отменил все вылеты за пределы планеты.

Внезапно Захариил ощутил сжимаемую им в руке трубку с сообщением.

- Этого не может быть, - сказал он. - Это невозможно.

Бровь со шрамом Астеляна слегка приподнялась.

- Кажется, Лютер думает иначе, - ответил он. Один из командиров отделений прыснул, но магистр ордена косым взглядом заставил его замолчать. - Он ведь здесь командует, или кто?

Захариил проигнорировал вызов в тоне Астеляна.

- Почему он отменил посадку? Флот зависит от этих подкреплений.

Магистр ордена пожал плечами.

- Тебе придется спросить у него, брат.

Воздержавшись от колкого ответа, Захариил развернулся на месте.

- Я так и сделаю, Астелян, - сказал он, идя к двери. - Можешь быть уверенным в этом.

ОН НАШЕЛ ЛЮТЕРА в самой верхней башне крепости, занятого работой в палатах Гроссмейстера. В лучшие времена Лютер и Джонсон делили вместе рабочее пространство, формируя здесь сначала будущее Ордена, а затем и Легиона. Как обычно, в прилегающих комнатах суетились писцы и штабные помощники, выполняя бесчисленные ежедневные задачи имперского правления.

Стол Лютера представлял собою массивный бастион из полированного дуба Северной глуши, достаточно толстого, чтобы остановить заряд болтера даже без установленного на нем тяжелого гололитического проектора и когитаторов. Он использовал его как защиту, чтобы держать наносящих визиты бюрократов на расстоянии вытянутой руки, как он любил шутить.

Прямо позади стола находилась узкая арка, ведущая на маленький открытый балкон. Захариил увидел Лютера в лучах света, задумчиво смотревшего в безоблачное небо. Он обошел стол и вышел на край балкона, даже в подобных обстоятельствах с неохотой вторгаясь сюда.

- Могу ли я поговорить с вами минутку, брат?

Лютер оглянулся через плечо и махнул Захариилу, чтобы тот подошел ближе.

- Полагаю, тебе уже известно о погрузке, - сказал он.

- Что происходит? - спросил Захариил. - Поступили какие-то приказы от примарха?

- Нет, - ответил Лютер. - К сожалению. Произошли… события, здесь, на Калибане.

Захариил нахмурился.

- События? Что это значит?

Поначалу Лютер не отвечал. Он прислонился к поручням балкона, смотря на раскинувшиеся в тысячах метрах под ними промышленные агломерации. Захариил не мог сказать, что его тревожило.

- Мы получили сообщения о беспорядках в Штормхолде и Виндмире, - сказал он. - Рабочие забастовки. Протесты. Были даже некоторые случаи саботажа на оружейных мануфакториях.

- Саботаж? - воскликнул Захариил, не сумев скрыть удивления. - Сколько это уже длится?

- Несколько месяцев, - мрачно сказал Лютер. - Возможно год. Все началось с нескольких разрозненных инцидентов, но проблемы вышли наружу подобно ползучим стеблям, глубоко укоренившись в каждой щели и трещине. Теперь это истощает наши силы сразу в сотне мест. В результате забастовок производство боеприпасов сократилось на пятнадцать процентов.

Захариил покачал головой. Он поднял трубку с сообщением.

- Этого не может быть. Я лично готовил доклад. У нас наоборот переизбыток.

Лютер печально улыбнулся.

- Я покрыл нехватку, забрав боеприпасы из чрезвычайных запасов крепости. Теперь их у нас критически мало.

Библиарий сделал долгий выдох. Чрезвычайные запасы были резервом, который должен был использоваться для защиты Калибана от вражеских атак.

- Джонсон будет в ярости, если узнает, что мы выскребли их до дна. Что насчет полицейских сил? Почему они не положили этому конец?

- Полицейские силы были менее чем эффективными, - сказал Лютер, многозначительно взглянув на Захариила.

- Вы хотите сказать, что они помогают тем… тем повстанцам?

- Косвенно, да, - произнес Лютер. - Хотя у меня и нет доказательств, но по-другому я не в состоянии это объяснить. Было проведено пару арестов, но в попытках раскрыть личности тех, кто организовывает инакомыслящих, было совершенно мало прогресса.