Пушкин и его современники - Юрий Тынянов

Архаисты в этом отношении сознательно культивируют произнесение стихов. Программное "предуведомление" Шишкина при открытии "Беседы" одною из первых задач "Беседы" считает чтение стихов, имеющее значение "и для языка и для стихотворства". [14] И хотя самая деятельность "Беседы" в этом отношении имела результаты небольшие (что зависело от особого официального характера заседаний), но все же именно "Беседа" хранила декламационный стиль и принцип поэзии; именно в контакте с "Беседой" был присяжный декламатор и оценщик стихов Гнедич, ценивший их в живом чтении и, с другой стороны, ценившийся "Беседой" именно главным образом за эту сторону своей деятельности; под ее влиянием и в контакте с нею образуется такой декламатор, как Катенин, и, наконец, в этом же значении у архаистов произносительного принципа следует искать разрешения той задачи, что стиховая драма 20-х годов тесно связана с архаистами Шаховским, Катениным, Грибоедовым. *

* Интересные детали дает о значении декламационного момента в творчестве самого Катенина Языков, в отзыве об "Андромахе" Катенина: "Я точно восхищался ею, когда, помнишь, слушал Грудева, ее читающего (при слушании вовсе неприметны и грубость слога, и неточность выражений, и многословие неуместное) ; теперь же вот как я ее понимаю: отделкой характеров она ничуть не превосходит трагедий Озерова... а слогом отстает от него на целое столетие, напоминая времена Сумарокова" (Языковский архив. СПб., 1913, стр. 310; отзыв от 20 февраля 1827 г.). Любопытно почти дословное совпадение с этим суждением отзыва Писемского, вложенное им в уста героя романа "Люди сороковых годов": "Стихи Александра Ивановича (Котина - под этим именем Писемский вывел Катенина.- Ю. Т.), которые мне так понравились в его чтении, ужасно плохи" (А. Ф. Писемский. Полное собрание сочинений, изд. 3-е, т. 5. СПб. и М., 1912, стр. 204). В этом романе встречаются характерные наблюдения: "Всеми своими словами и манерами он (Коптин - Катенин. - Ю. Т.) напомнил, с одной стороны, какого-то умного, ловкого, светского маркиза, а с другой - азиатского князька" (там же, стр. 199). Это напоминает отзыв Пушкина в черновике письма к Вяземскому, март 1820 г.: "Катенин... приезжает к ней (поэзии. - Ю. Т.) в башмаках и напудренный и просиживает у нее целую жизнь с платонической любовью, благоговением и важностью"; "он... принадлежит к 18 столетию" (Переписка, т. I, стр. 16). Писемский - костромич; в Костромской же губернии имение Шаево, в котором Катенин проживал с 1840 г. безвыездно. Материалы Писемского использованы И. Н. Розановым в книге о "Пушкинской плеяде". M, 1923, стр. 167-179, где дан биографический портрет Катенина.

Таким образом, борьба архаистов была направлена против эстетизма, сглаженности, маньеризма и камерного стиля карамзинистов за своеобразие литературных диалектов (причем лексика высокого стиля должна была преимущественно черпаться из церковно-славянского языка, а среднего - из народных песен, resp<ondit> * "просторечия"), а эта борьба была естественно связана с борьбой за большие формы и декламационный ораторский стиль.

* Соответствует (лат.). - Прим. ред.

Движение старших архаистов, возникшее в период полного расцвета карамзинизма, ощущалось как литературная контрреволюция. Младшее течение должно было достигнуть предельного роста, развернуться, породить многие ответвления и, наконец, в основных принципах своих пошатнуться, чтобы литературные тенденции старших снова приобрели живое эволюционное значение.

Вместе с тем обычное представление о ничтожной литературной продукции старших архаистов, до теперешнего времени господствующее в научной литературе, не совсем верно. Архаисты были группировкой, а не школой, и в этом смысле их влияние распространялось далеко за пределы шишковского кружка.

Если даже не говорить о кончавшем свою деятельность Державине, принципы поэзии которого были отправной точкой архаистов и который являлся средоточием старших архаистов, то все же нельзя забывать о том, что архаистом был в литературном сознании как шишковцев, так и карамзинистов Крылов, что архаистическую комедию и сатиру культивировал Шаховской, что убежденным архаистом (хотя и особого толка) и членом "Беседы" был Востоков. Насколько широко было влияние архаистов и как тонка была грань, отделяющая их от враждебных группировок, можно судить по Гнедичу, близкому к "Беседе" и одновременно другу карамзинистов, по Жихареву, бывшему сначала членом "Беседы", а затем попавшему в "Арзамас", по Марину, совершившему примерно ту же эволюцию, и т. д.

Это лишний раз заставляет нас говорить об архаистическом течении с его разновидностями и разными фазами, а не об узкой "Беседе".

В теории старших архаистов (собственно "шишковцев") было, как мы уже отчасти видели, несколько побочных сторон, которые приобретали для этого течения решающее значение. Собственно, это одно из явлений, вообще наблюдающихся в литературной эволюции: стороны и тенденции, имеющие лишь побочное значение, при дальнейшем развитии течения получают преобладающее значение, и так как это обычно совпадает с историческим концом, распадом течения, то по этим признакам, нимало не исчерпывающим течения, оно потомками регистрируется, называется и с этим клеймом попадает в историю.

Такими чертами у старших архаистов были: 1) смешение архаистической литературной позиции с общественной реакцией, 2) смешение в одну кучу всего старого, литературного запаса, несмотря на то что в наследии XVIII в. были течения разнородные, а некоторые даже враждебные принципам архаистов и более всего близкие к карамзинизму, 3) смешение литературного вопроса с лингвистическим; обоснование состава литературных диалектов особой теорией генезиса русского языка.

Вот эти-то стороны, которые и придали окраску всему старшему шишковству и сделали его одиозным общественно и несостоятельным теоретически, распутываются и ликвидируются младшими архаистами, представляющими собой чисто литературную группировку.

1. Архаистическая литературная теория была вовсе не необходимо связана с реакцией александровского времени. Самое обращение "к своенародности" допускало сочетание с двумя диаметрально противоположными общественными струями - официальным шовинизмом александровской эпохи и радикальным "народничеством" декабристов. Борьба за высокие жанры, с одной стороны, за просторечие против маньеризма - с другой, могла сочетаться с борьбой против аристократической кружковщины в литературе, против изящной, но небольшой "литературы для немногих", и в этом смысле как нельзя более подходит к радикальной общественной позиции 20-х годов (в этом направлении действовал Кюхельбекер).

2 и 3. Неясности, существовавшие у старших архаистов по второму и третьему пунктам, были распутаны в полемике младших в 1820-1821 гг.

Архаисты с их борьбой против эстетизма и маньеризма были, так сказать, прирожденными полемистами, причем полемические их выступления принимали обычно форму скандала.

Литературные скандалы закономерно сопровождают литературные революции, и в этом смысле громкие скандалы архаистов перекликаются с еще более громкими скандалами футуристов.

Полемические выступления младших архаистов относятся главным образом к 1812-1816 гг. и к 1822-1824 гг.

Полемика ведется на всем протяжении 20-х годов (еще к 1828 г. относится жестокая стычка по поводу статьи о русской литературе, помещенной в Атласе Бальби одним архаистом, [15] односторонней и отсталой вызвавшей отповедь Полевого), [16] но вершины полемики относятся именно к этим трем периодам.

В 1815/16 г. ведется жестокая борьба против Жуковского, причем застрельщиком выступает старший архаист Шаховской в "Липецких водах", но истинный смысл борьбы, ее глубокие основы выясняют младшие архаисты, Катенин и Грибоедов, и в борьбе против баллады Жуковского, и в полемике вокруг баллады Катенина.

В 1822 г. вокруг "Опыта краткой истории русской литературы" Греча завязывается полемика Катенина и Бахтина (ученика Катенина) с Бестужевым, Гречем и Сомовым, помогающая уяснить взгляды архаистов на состав литературного языка и на разное значение старых авторитетов, которые у старших архаистов смешивались в одно.

Наконец, к 1824 г. относится полемика Кюхельбекера относительно высоких и средних литературных жанров, связанная с вопросом о литературном стиле.

Младшие архаисты, объединяющиеся вокруг Катенина, продолжают борьбу против мелких форм, против господства "средних родов", против эстетизма, причем эта борьба ведется по двум основным линиям - отрицания жанров, связанных с понятием "новой литературы", и противопоставления им других. При этом "средние роды" в архаистической окраске связаны с именем Катенина, а попытка воскрешения высоких лирических форм XVIII в. - с именем Кюхельбекера.

Годы 1815-1817 можно назвать одним из ответственных начальных пунктов полемики младших архаистов; в 1815 г. выходят "Липецкие воды" Шаховского; [17] к 1815 г. относится начало деятельности "Арзамаса"; [18] к 1816 г. полемика вокруг баллады; к 1817 г. - комедия Грибоедова и Катенина "Студент", начиненная пародиями на Жуковского.