На краю света - Эбби Гривз

– Работа – последнее, о чем хочется говорить. – Он приподнял бровь, и Мэри взмолилась, чтобы ему не вздумалось обсуждать ее поведение в прошлые выходные. – Скажи, чем бы тебе хотелось заниматься вместо этого?

– То есть?

– Ну, конечный результат. Тот, о котором мечтаешь, пока занимаешься реальной работой. Мне всегда кажется, это очень о многом говорит.

– Я не знаю.

Никто никогда не задавал Мэри таких вопросов. Как будто Джеймс мог смотреть ей в самое сердце; она почувствовала это тогда, над тарелкой с кусками курицы, а сейчас ощущала еще сильнее. Может быть, он знал, невзирая на ее слова, что у нее все-таки был ответ. Но она никогда никому о нем не говорила. При том, что происходило вокруг, это было неважно и нерелевантно. Но впервые с того момента, как Да поставили диагноз, Мэри почувствовала, что рядом с Джеймсом может смотреть в будущее. Он спросил, потому что хотел это знать, ему было важно.

– Знаешь. Ну же? Иначе откуда этот румянец?

Глубоко вздохнув, Мэри слегка отвернулась, так чтобы видеть его реакцию только боковым зрением.

– Я бы хотела стать художником. Художником по ткани. Я делаю такие карты. – Мэри вытащила из кармана телефон, открыла фотографии и нашла там галерею картинок, которые никогда никому не показывала. Теперь же, сказав это вслух, она должна была доказать, что все это больше, чем просто каприз.

Минуту или две Джеймс молчал. Мэри смотрела, как он перебирает картинки. У нее не было настоящей камеры, и она делала все фотографии своим «самсунгом» со слабым разрешением.

– Мэри, это потрясающе. Ты берешь заказы?

– Скорее нет. Я просто делаю их в подарок. Только своим, в семье, больше никому.

– Но ты можешь зарабатывать этим деньги. Много денег, продавая их нужным людям. Ты можешь начать свой бизнес, у тебя будет много заказов…

– Эй, эй, мне кажется, ты как-то слегка увлекся.

– Я не буду настаивать – пока. Садись сюда.

– Что?

– Вот сюда. Раз уж я завладел твоим телефоном, то, я уверен, что ты хочешь, чтобы мы сфотографировались вместе. Чтобы распечатать, повесить на стенку…

– Да, конечно, в рамке из сердечек.

Джеймс ухмыльнулся.

– Садись сюда. – Он обхватил ее рукой за талию. Камера вспыхнула. Мэри поторопилась отодвинуться, чтобы не слишком уж привыкать к его руке на своем теле.

– Как, уже? – Его лицо все еще оставалось сантиметрах в двадцати от ее лица.

– Чтобы ты не устроил ничего такого.

Джеймс облизнул нижнюю губу.

– Зануда. – Он поцеловал ее в щеку. – Итак, карты – это великий план. А что привело тебя в отель?

– Я всегда там работала. – Мэри пожала плечами, и это вышло небрежнее, чем она рассчитывала. Не больно-то вдохновляюще, да? Организовывать праздники для других, и потом за ними убирать. – Я начала подрабатывать там с шестнадцати. А когда закончила школу, стала работать на всю катушку.

– Пожизненно?

– Типа того.

Мэри думала, что почувствует осуждение. В конце концов, Джеймс был из состоятельной семьи. Чтобы понять это, не нужно иметь ученую степень. По большому счету, может быть, он не был уж настолько богат. Но все равно было ясно, что он жил в совершенно другом мире. Говорил на совершенно другом языке. Для Мэри все это значило – не волноваться о том, что зарплаты может не хватить до конца месяца или что какие-нибудь неожиданные расходы внезапно погребут всю семью. Ей хотелось бы обидеться на Джеймса за его относительное богатство – за то, что оно может купить ему столько свободы, – но у нее почему-то не получалось.

– Мой папа болеет, – добавила она.

– Мне очень жаль.

Она понятия не имела, зачем это ляпнула. Это прозвучало так нелепо, так странно – этот прогноз, рассеивающий свои ужасные семена в воздухе среди парашютиков одуванчика.

– Извини. Я не знаю, зачем это сказала. Я не хочу, чтобы ты меня жалел.

– Не волнуйся – я не буду. Я же вижу – ты сильная.

Мэри слегка приподняла в полуулыбке губы.

– Если хочешь, можешь рассказать мне об этом. А если не хочешь, можем поговорить о чем-нибудь другом. Например, о карте, которую ты мне сделаешь.

И тут Мэри, не выдержав, излила душу. Ей так нравилось, что Джеймс не перебивал, что дал ей выплакаться и высказать все то, в чем она так боялась признаться даже самой себе: что она любит свою семью, но иногда ей кажется, что она живет в этом доме с тремя подрастающими братьями, как в западне, а лучшие годы ее жизни проходят мимо. Что она не может представить себе, как будет без папы, но не знает, насколько еще хватит маминых сил ухаживать за ним. Плача, Мэри не думала о том, как выглядит ее лицо, о том, что вся косметика расплылась. Она приняла и салфетку, которую предложил Джеймс, и плечо, чтобы выговориться в него.

– Ему повезло, что у него есть ты. Им всем повезло.

Мимо прошла кучка подростков, с лицами, скрытыми под капюшонами. У одного был магнитофон, каких Мэри не видела много лет, да и то только у старьевщиков в Ньютонарде. Когда шум вдалеке затих, они снова оказались наедине. Она предложила Джеймсу еще бутылку пива, третью. Тогда она не выпьет ее сама и не будет вести себя как идиотка.

– Ну, а ты – какой у тебя главный план? Раз уж я рассказала о своем, – спросила она.

– Боюсь, у меня его нет.

– Херня!

Джеймс взглянул на нее, заметно удивленный. В Мэри всегда присутствовала вспыльчивость, но большую часть жизни она старательно подавляла ее, стремясь, чтобы все вокруг были счастливы. У Джеймса была какая-то способность раскрывать резкие черты ее личности. И она наслаждалась возможностью дать им выход.

– Клянусь, офицер! Я не обманываю. По крайней мере, ничего похожего на твои карты.

– Совсем ничего?

– Ну, я знаю, что не хочу заниматься тем, чем занимаюсь.

– Медициной?

Джеймс кивнул.

– Все не так просто. Но уж что есть. Мне нравится помогать людям. Но моя работа по большей части состоит не в этом. Сплошной бардак, возня с бумагами и боль. Но все равно – я не думаю, что мог бы все это бросить. Мне тридцать шесть, как-то поздновато для смены работы.

Мэри думала, сколько ему лет, но пока не могла придумать вежливый способ узнать об этом. Значит, он старше ее на девять лет – не то чтобы это была проблема. Она всегда ощущала себя старше своих лет. Значит ли это, что Джеймс собирается покончить с