Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы - Олег Терентьев

«Павел Владимирович очень любил Чехова и на каждом курсе ставил его произведения. У нас это была «Ночь перед судом».

В этой постановке он занял всю нашу «троицу», а единственную женскую роль исполняла Тая Додина. К тому времени — это была середина третьего курса — мы уже крепко сдружились и относительно повзрослели (...). Мы учились общению не впрямую, а «под» текстом, и все больше овладевали тем, что называется «вторым планом».

А потом — итоговая работа третьего курса — «Свадьба» Чехова. Ставил ее второй наш педагог — Александр Михайлович Комиссаров, но Массальский, как полагалось, осуществлял общее руководство. Тут был занят весь курс и, естественно, наша «троица» (...). Помнится, посмотрев уже готовую работу, Павел Владимирович был бесконечно рад (...). Для него наш успех — приятный сюрприз, как говорят, праздник души (...). Удивительную, неожиданную пару противоположных характеров представляли собой два шафера: Владимир Большаков и Владимир Высоцкий». (9)

«Его Боркин в «Иванове» Чехова был работой яркой, запомнившейся многим. Боркин и некоторые другие роли заставили педагогов говорить о Высоцком как о ярком оригинальном комедийном актере,  Но вот уже почти сложившийся комик стал вдруг предельно серьезен. Он взялся за роль Порфирия Петровича в «Преступлении и наказании» Достоевского. Выбор этот удивил многих, и еще больше — результат. В комике открылся новый диапазон, неожиданные пласты, неожиданные мысли, для которых понадобились новые слова. И они нашлись. Роль  Порфирия Петровича была удачей, настоящей». (6)

 «Я помню, что еще там, на третьем курсе, он играл Порфирия Петровича в «Преступлении и наказании» (,..), Это было нечто невероятное (...). Абрам Исаакович Белкин, крупнейший наш литературовед, крупнейший специалист по До стоевскому,— когда Володя с Романом [Вильданом] сыграли в «Преступлении и наказании» — в слезах вбежал за кулисы и сказал, что он впервые увидел [такого] Достоевского на  сцене. Это была правда невероятная». (20)

Шуточная фотография студенческих лет. Слева А. Аихитченко.

«Первый раз я увидел Высоцкого в 1958 году осенью. После  окончания ВГИКа я работал у кинорежиссера Бориса Барнета.  Однажды к нам в группу при шла пробоваться «мужская часть» старшего курса Школы-студии МХАТа. Все мы сразу же обратили внимание на высокого, могучего парня с густой гривой курчавых волос и громовым голосом — это был Епифанцев, еще студентом сыгравший Фому Гордеева в фильме Марка Донского. Однако Барнета заинтересовал другой студент. Невысокий, щупловатый, он держался особняком от своих нарочито шумных товарищей, изо всех сил старавшихся понравиться Барнету. За внешней флегматичностью в этом парне ощущалась скрытая энергия. Это был Высоцкий.

— Кажется, нам повезло,— шепнул Барнет нам, не сводя глаз со щупловатого студийца.— Вот кого надо снимать...

Разочарованные ассистенты принялись горячо отговаривать Бориса Васильевича, и он, только что переживший инфаркт, устало замахал на них руками:

— Ладно, ладно! Успокойтесь!.. Не буду...

И действительно снял другого артиста, который всех устраивал». (16) [Речь идет о к/ф «Аннушка».— Сост.]

«Моя первая работа в кино — фильм «Сверстницы», где я говорил одну фразу: «Сундук и корыто». Волнение. Повторял на десять интонаций. И в результате — сказал ее с кавказским акцентом, высоким голоском и еще заикаясь. Это — первое боевое крещение». (14) [Студия «Мосфильм», 1959 г., режиссер В. Ордынский, роль студента Пети (эпизод).— Сост.]

«О его первых массовочных съемках (очень многие студенты снимались в массовках, но тайно, поскольку это было запрещено) я ничего не знала. Потому что как он зарабатывал деньги на поездки в Киев, он мне не говорил. И поэтому я лишь совсем недавно увидела Володю в фильме «Сверстницы». Там вообще почти весь его курс снимался». (21)

«В чем был наш великий страх: нам категорически, вплоть до исключения из студии, запрещали сниматься в кино. Когда, например, Епифанцев снялся в фильме Марка Донского, то его исключили. Потом, правда, ему эту роль засчитали как дипломную работу. Меня в то время много раз приглашали и на пробы, и сниматься, но я боялась и отказывалась. Многие у нас так поступали, и Володе наверняка тоже приходилось этим где-то жертвовать (...). Если он и снимался, то все это тайно, в расчете на то, что никто, а главное — педагоги, этой картины не увидят. У нас в Школе-студии это не поощрялось, а в корне пресекалось. Такие, увы, традиции». (19)

«Первая и самая главная [причина], ради чего все идут сниматься в кино, то, что у кино такая колоссальная аудитория — несколько десятков миллионов человек. А в театре — это один спектакль, тысяча человек, и все (...). Во всех нас глубоко сидит страсть к перемене мест. С детства мы все хотим в какие-то далекие страны, в экзотику — куда-то далеко, где никто не был. Кино дает возможность осуществиться этим юношеским мечтам (...), хотя это тоже сопряжено со всякими неприятностями». (22)

«В 1959 году Юлий Карасик снимал на Свердловской студии свой первый фильм «Ждите писем». Постановочная группа в основном состояла из москвичей. Главные роли были распределены между Анатолием Кузнецовым, Александрой Завьяловой и новичком Всеволодом Абдуловым, сыном прекраснейшего актера Осипа Абдулова. Абдулов-младший учился тогда в Школе-студии МХАТа на одном курсе с Владимиром Высоцким». (18)

«Познакомились мы с Володей в июле 1960 года (...). Он заканчивал тогда Школу-студию МХАТа, курс профессора Массальского, а я [туда] поступал». (20)

«Как оказался на съемочной площадке «Ждите писем» Высоцкий, не так уж важно. Да и сама-то крошечная ролька в фильме Ю. Карасика не заслуживала бы упоминания, если бы не одно обстоятельство (...). В картине «Ждите писем» речь шла о добровольцах — строителях линии высоковольтной передачи. За несколько лет до нее на экранах прошел «Первый эшелон», тоже о добровольцах, только первоцелинниках (...), Высоцкий играл в «Ждите писем», а роль у него была как бы из «Первого эшелона». На экране он ехал в поезде, пел с другими бодренькие песни и улыбался во весь крупный план». (18) [Это показалось нам странным, поскольку фильм мы смотрели. Пришлось обратиться в специалистам.— Сост.]

«Я внимательно просмотрела фильм на предмет участия в нем Владимира Высоцкого и могу уверенно констатировать, что он в этой картине не играет. Высоцкого нет ни в массовке, ни на заднем, а тем более — на переднем плане.

В начальной сцене фильма есть несколько крупных планов. Это, во-первых, сам Абдулов, который проходит по вагону. Камера, медленно следующая за ним, поочередно укрупняет каждое купе. Рассмотреть можно всех: Лебедев, Довженко, Соловьев, Завьялова... Все узнаваемы — с Высоцким просто некого спутать. Вот мелькнула гитара, но на ней наигрывает юноша кавказского типа. Никто не поет — за кадром звучат мысли и рассуждения главного героя. Тамбур — средний план. Узнаем актера Кузнецова, Наплывом — бегущие рельсы. Зазвучала песня: эстрадный певец поет под эстрадный оркестр. Эпизод длится 2 минуты. Больше в фильме сцен в поезде нет». (23)