Меч, павший в глубины отчаяния (СИ) - Ступников

Переняв взгляд наверх, может показаться, что на кровле таверны сидел какой-то человек. Взаправду, у самой вывески с названием, сидела нанаши. Девушка подперла голову дланью ⌜⁸⌟, локоть которой соприкасался с коленом. Вторая нога была полусогнутом состоянии, а на ней свисала хрупкая рука. Молодица наблюдала за суетливым народом и вслушивалась в шум дождя. Маленькие капли стекали по лицу мечницы. Чисто белые прядки намокли и слегка завились, а влажная одежда придавала тяжести.

Убрав руку от головы, та потянулась к ножнам, на которых была прикреплена острая, аки стрела, красная заколка. Заплетя волосы в расслабленный жгут, заколочкой наискось та закрепила прическу. Неизвестно, откуда взялось это украшение, однако, складывалось впечатление, что оно всегда было на её белоснежных локонах.

Прикрыв глаза, девица принялась делиться чувствами с природой через новоиспеченную поэзию:

«Слезы Богов,

Заполонившие вы небеса,

Подайте знак, ответ, ритору,

К чему не благосклонна так судьба,

Коль вновь вступает в этот край

Неведома нога.

И почему,

Слезы небес,

Стекает по лицу моем белом

Капля дождя, что представлялась

несокрушимою рекой,

А не божественная боль,

не нарека себя такой?»

Нанаши была едина с природой. Их узы были даже крепче, чем беседочный узел. Казалось, эту гармонию не прервать ничем. Однако, безымянная онна-бугэйся почувствовала, как кто-то украдкой наблюдает за ней. Она приоткрыла свои изумрудные глаза, что сияли, аки самый настоящий драгоценный камень, и в них отобразилась ярко выраженная заинтересованность.

Спустя мгновение, девушка обратилась к особи, наблюдающей за ней.

— Надо же, какая могущественная сила кроется в тени. Не изволите ли назваться? — произнесла та с улыбкой на лице, все так же глядя на небосвод.

Преследователь не откликался какое-то время, полагаясь на ошибочное предположение мечницы, как вдруг вновь зазвучал проницательный голос:

— Есть ли смысл скрываться в тени, когда свет фонарей указывает на сцену?

В этот раз вопрос не остался без ответа:

— Что за нелепые слова прозвучали из твоего рта, мечница? Лучше скажи, как ты смогла заметить меня, а? — прозвучал раздраженный и агрессивный мужской голос.

— Ох, скажете тоже, ха-ха! Не посмею я назвать себя мечницей, не умея определять силу и местонахождение противника.

— Какая ты заумная, прямо-таки надоедает. В любом случае, мне наконец-то удалось найти тебя, белокрылая нимфа Куро. Я всегда знал, что ты жива! Доставай свою катану — я собираю вызвать тебя на поединок!

— Прошу простить меня, но я — не Куро, ведь у меня нет имени, — после сказанных слов, девушка обернулась и поглядела на человека.

Позади неё стоял юноша лет девятнадцати. Он был не очень высоким, с виду на пол головы выше девушки. На четком овале лица, с заостренным подбородком, расположилось насупленное лицо. Из-под нахмуренных темных бровей выглядывали ярко выраженные черные, словно ночь, павлиньи глаза, что одним своим взором передавали всю жажду сражений. Узкий заостренный нос придавал лику благородства, импонируя с тонкими губами, чьи уголки опущены вниз. Темные, с ореховым отливом пряди волос спадали на его лицо, слегка касаясь заостренных ушей.

Одежда на подкачанной фигуре парня передавала позабытый самурайский дух острова и пересекалась с невиданным ранее стилем. Поверх темного кимоно было накинуто двухцветное хаори ⌜⁹⌟, одна сторона которого была черной, другая — белой, а на спине, посредине, изображен символ инь-янь.

Скрестив руки и приподняв одну бровь, он презренно взглянул на нанаши.

— Не лги мне, я знаю что ты — Куро! — прозвучал грозный голос парня. — Ты не можешь просто так отречься от этого имени!

— Мне очень жаль, но все не так. Вы перепутали меня с какой-то важной особью? — удивленно вопрошала девушка.

— Ты насмехаешься надо мной? Думаешь, прикрыв смерть Ландарин своей, ты резко станешь никем?

Девушку насторожило очередное упоминание барышни из рассказа трактирщика. Она предположила, что речь идет о родственнице Ландарин, а именно о той самой сестре.

— Ох, кажется, я молвлю неубедительно. Возможно, я смогу чем-то доказать Вашу неправоту?

— Сразись со мной уже, — правой рукой он вынул меч из ножен да направил на девицу. — Докажи, что ты — не Куро!

Тяжко вздохнув, девушка ответила:

— Хорошо, будь по вашему, — привстала нанаши и обратилась к мужчине, — однако, может, Вы представитесь? Негоже проводить дуэль, не зная, кто мой оппонент.

— Ладно, сделаю вид, что ты действительно не Куро, а какая-то "нанаши", и с удовольствием представлюсь. Меня зовут Юцуна, я — один из «Девятнадцати великих сил», идущий под номером восемь!

— «Девятнадцать великих сил»? Что это за организация такая? — заинтересовано прозвучал голос девушки.

Парень впал в оцепенении. Казалось, что из ниоткуда прозвучал стрекот сверчка. На лице появилась шокированная, а затем недовольная гримаса, и вслед за этим прозвучал разъяренный голос:

— А? Что за глупость ты несешь! Хочешь сказать, что не слышала о девятнадцати великих мечниках?!

— Увы, но нет. Мне поведали лишь то, что более не осталось смельчаков, использующих кэндзюцу.

Словами не передать удивление, которое испытал Юцуна. Это был первый случай, когда человек, ступивший на земли Фумецу, не знал об этой организации. Даже нездешние могли с легкостью рассказать о союзе девятнадцати мечников, во главе с Окубой Кэтсэро — первым среди сил.

— Так уж и быть, расскажу тебе о нас. На данный момент, мы — единственная организация, в чьих жилах течет истинный дух самураев, состоящая, как и оглашено в названии, из девятнадцати отважных воинов. Взгляни, — парень повернулся спиной к нанаши и указал на символ, изображенный на его накидке, — этот знак является эмблемой нашего сообщества. Все члены сил имеют эту комбинацию света и тьмы на своем хаори. Каждый из нас является по своему грешным человеком, что принял временную концепцию добра для общей цели — собрать под свое управление воинов, что свергнут Цымыша и всех его правительственных псов. Мы с ребятами преследуем идеи Ландарин, жаждем возмездия за порочность её имени и возвращения высшего достоинства Фумецу — искусства владения мечом — кэндзюцу! Единственным правилом, что включала в себя идеология Кэтсэро, нашего главы, запрет на безосновательные убийства и раскаяние за грехи былого.

Повествование заставило девушку задуматься. Два рассказа об одном и том же человеке были совершенно разными, но она не стала размышлять об этом подробнее, дабы не прервать встречу с самураем.

— Так Вы ищете девушку, именуемую Куро, чтобы она стала одной из вас?

Этот вопрос окончательно разжег фитиль агрессии юноши.

— Не неси чушь! — яростно прогремел его голос, — Эта паршивка предала и убила Ландарин, благодаря чему опозорила её славное имя. Вместо нашего идола,