Сеньор из розового сада - Ребекка Уинтерз

— А что значит Розаледа?

— Розовый сад. Дом так называется почти четыреста лет. Внутренний розовый сад, как оазис в пустыне, помогает перенести жару.

Домоправительница открыла двойные двери и вышла навстречу, приветствуя их.

— Мария! Встречай сеньору Джиллиан Грей из Нью-Йорка, — по-английски сказал Реми. Джиллиан! Мария — управляющая в этом доме. Она и ее муж Пако живут наверху.

— Добро, пожаловать, сеньора. — Они пожали друг другу руки.

— Gracias, Мария. Для меня это большое удовольствие.

— Я приготовила вам комнату. Идите за мной.

— Один момент, Мария.

К удивлению Реми, его гостья заспешила к заднему сиденью машины. Раньше, чем он успел предупредить ее не нагибаться, она достала из машины букет от брата. Потом Джиллиан подошла к домоправительнице и вручила ей гвоздики.

— Вы знаете, сеньора, как сеньор Гойо был добр ко мне после аварии. Из-за меня у вас стало больше забот. Я хочу вручить вам цветы и сказать спасибо. Если бы мой брат был здесь, он бы тоже поблагодарил вас.

Никто не мог удивиться больше, чем Мария. Она стояла, раскрыв рот и растерянно улыбаясь гостье.

— Muchas gracias, Senora[6].

— Зовите меня Джиллиан, рог favor[7].

— Джил…лиан? — неуверенно произнесла Мария.

— Правильно!

И обе женщины рассмеялись. Потом Мария с цветами исчезла. Реми с улыбкой смотрел на них.

— Цветы для Марии от гостьи ее хозяина. Это первый раз в ее жизни. Она не забудет ваш жест.

— Я тоже под впечатлением встречи.

— Позвольте мне увести вас с этой жары? Благодаря толстым стенам в доме прохладнее.

Она вошла в дом вслед за ним, сделала несколько шагов, и у нее перехватило дыхание. Пришлось остановиться. Встревоженный Реми подхватил ее.

— Что с вами? Вам плохо?

— Нет. — Она обернулась. — Простите, что напугала вас. — Она медленно высвободила руку из его ладони. — Я знала несколько частных домов, где была мозаика. Но такие редкие картины видела только в книгах. Я исследовала их в районе Альгамбры[8]. Никогда-не думала, что увижу такое… Это все равно, что приехать в дом к Дону Кихоту.

— Когда вы освежитесь с дороги, мы перекусим в патио.

— Спасибо. Впервые за последние дни я по-настоящему проголодалась.

Она шла за ним по коридору, выложенному многоцветными изразцами до самого сводчатого зала. Разноцветные изразцы вот уже четыре века украшали эти стены. Голубой, красный, оранжевый и зеленый. Фантастика!

Он остановился у двойных деревянных дверей с вырезанным орнаментом, с медными узорными ручками и открыл их. Какая чудесная комната!

— Ванная — следующая дверь налево. Чувствуйте себя как дома. Я сейчас вернусь с вашим чемоданом. Вы случайно не забыли, что пришло время ваших капель?

Он ушел, оставив ее, ошеломленную увиденной красотой. В центре комнаты висела огромная люстра с настоящими свечами. На деревянном полу с замысловато выложенным паркетом был изображен какой-то мавританский рисунок. Джиллиан даже растерялась: что выбрать, куда раньше глядеть. Большая кровать под балдахином, украшенная белыми кружевами, занимала почти всю комнату, делая ее меньше. Зачарованная, она переводила взгляд с медных подсвечников на стене к большому гардеробу и письменному столу. Темное дерево казалось перламутровым. Давно утраченное мастерство…

У одной стены Джиллиан, заметила круглый стол из желтого дерева с темными прожилками. Его окружали несколько стульев с изогнутыми спинками. Напротив, у другой степы, перед камином — оттоманка и удобные пуфики, обтянутые шелком. Над резной каминной полкой — огромная картина. На ней изображено цветущее оливковое дерево. Ствол изогнутый и шишковатый. В нижнем углу картины было что-то написано. Джиллиан подошла ближе, чтобы прочесть.

Gat Shemanim. Слова на иврите. Что они означают?

Она перевела взгляд па оливковые рощи, видные из окна. Потом снова вернулась к картине. Она почти слышала шелест серебристых листьев от легкого ветерка…

Сеньор Гойо вернулся с чемоданом и цветами. Она услышала, как он остановился, поставил на пол вещи и подошел к ней.

— Что я могу для вас сделать? — хрипло спросил он.

Джиллиан знала, чего она хотела. И он легко мог выполнить ее желание. Но это самое плохое, что она могла придумать.

— Красота всегда вызывает у меня слезы. — Она старалась не глядеть на него. — Скажите мне, что написано на картине?

Он внимательно посмотрел ей в лицо и потом ответил.

— Гефсиманский сад. Там еще живы несколько деревьев, которые были свидетелями страданий Бога. Моя бабушка, страстно верующая, написала оливу в первую годовщину своей свадьбы и подарила дедушке. Он настаивал, чтобы картину повесили в их спальне. Мои родители хранили традицию.

— Так это была их комната…

— Пять поколений Гойо спали в этой спальне, — кивнул он.

Она уставилась на него.

— Значит, вы тоже?

Морщины, ставшие глубже на словно высеченном из камня лице, открыли ей, что она затронула сокровенную тему.

— Я живу в доме, который в северной части двора.

А почему не в главном доме? Какая трагедия заставила его нарушить традицию?

— Вам нужно еще несколько минут побыть одной? — спросил он обманчиво равнодушным тоном.

— Дайте мне пять минут, чтобы закапать лекарство, и я присоединюсь к вам. Где находится патио?

— Когда вы выйдете из спальни, поверните налево и потом все время прямо.

— Реми… — (Он обернулся.) — Вы не будете возражать, если я попрошу поставить розы на желтый столик? Что это за дерево?

— Догадайтесь. — Он будто сверлил ее темными глазами.

— Вы хотите сказать, что это олива?

— Да, сеньора.

— Я понятия не имела.

— Когда я был маленьким, бабушка мне сказала, что из всех деревьев, которые Бог создал, он больше всех любит оливу. Но он пожелал спрятать ее красоту, чтобы другие не ревновали, и наградил дерево шишковатым, кривым стволом. Бабушка была мудрая женщина и всегда старалась научить меня полезному. Но боюсь, до недавних пор я не ценил значение ее мудрости.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Выйдя из спальни, Джиллиан прошла по коридору и попала в прекрасный сад. Пальмовые деревья окружали прямоугольный бассейн с голубой водой, выложенный цветными плитками. Решетчатый навес, увитый зеленью, защищал от беспощадного, обжигающего солнца.

Джиллиан почувствовала себя точно в оазисе посреди пустыни. Только этот оазис был в глубине большого дома. Очарованная красотой, она буквально потеряла дар речи и ближе подошла к манящей воде.