Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский

завещание Петра Великого, не будет объяснена настоящая причина, по которой рубились окна на запад и на юг, и не может быть понят весь смысл последних столетий истории. Надо было громко, со всею русской силою сказать: пора развиться русской промышленности как залогу экономической независимости и зрелости и как средству к достижению возможного народного благосостояния, просвещения и всяких видов прогресса; пора направить русские силы на покорение обильной природы страны, вывести ее из эпохи земледельческой в более сложную – промышленную, совершенно неизбежную по строю развития всего образованного мира. Своевременно сказал это Александр III в своих мероприятиях и предначертаниях, и в голосе Хранителя мира все поняли заветную и твердую мысль народную – коренное дело, занимающее отныне Россию. Быть может, и хотели бы иные все время и впредь видеть в России только 120-миллионный рынок для сбыта своих изделий и только обширнейшую местность, доставляющую избытки хлеба и сырья для богатеющих других стран, но сказанное Царем-Миротворцем было так естественно и просто, так чуждо какого-либо задора и так твердо поставлено, что нельзя было и подумать мешать России выполнить волю своего державного Вождя, всегда согласную с затаенною мыслью народа.

С самого начала своего царствования покойный Император ясно показал, что избрал путь покровительственной промышленной политики, но только в таможенном тарифе 1891 года вся Его мысль сказалась с полной ясностью, а в торговых договорах с другими странами она окончательно стала очевидною. Из этих актов видно, что для покровительства, а следовательно и для скорейшего внутреннего развития, были избраны коренные виды промышленности, подобные разведению своего хлопка, добыче и разработке своего железа и других металлов, каменного угля, соли и других ископаемых, обработке лесных материалов и тому подобных, для которых есть уже большой внутренний спрос и все условия для возможности на этих видах промышленности доставить новые заработки русскому народу вместо иноземного, от которого до тех пор такие продукты получались. На них назначены были таможенные пошлины настолько умеренные, что ввоз мог еще продолжаться, но и достаточно охранительные, чтобы внутреннее производство оградилось в своем зародыше от иностранного соперничества. Русский спрос тотчас стал возрастать, когда внутри страны стали оставаться миллионы, расходуемые производителями названных товаров, и стало уже ясно видно, что когда внутреннее производство, начатое на неисчерпаемых запасах русского сырья, перерастет домашний спрос, начнется выгодный для всех вывоз избытков, как это уже случилось на глазах с продуктами нефти, которых вывоз достиг до 60 мил. пудов, а к началу царствования был не более 1 мил. пудов в год.

Прошло не много лет, а русская действительность уже ответила мысли Царя не одною усиленной добычей каменного угля, чугуна, железа, стали, соды, хлопка и т. п., но и оживлением всей производительности. У меня под рукою нет новейших, наиболее интересных данных, но есть все, что собрано для периода первых десяти лет царствования. Сущность этих данных сводится к тому, что годовая сумма попавшей в отчеты внутренней заводско-фабричной и горной промышленности была в 1880 году равна 1220 мил. руб., а в 1890 году равнялась 1660 мил. руб., то есть ежегодно возрастала примерно на 45 мил. рублей. Ныне ее нельзя считать меньшею, чем 2000 мил. рублей. Чтобы смысл этой цифры стал ясным, полезно прибавить, что годовая сумма всяких зерновых хлебов (т. е. ржи, пшеницы, овса, гречихи, кукурузы и т. п.), производимых всею Россией, едва превосходит в среднем 2000 мил. пудов и вся их ценность много ниже ценности даже современных русских фабрично-заводских товаров, а продажная часть этих хлебных произведений России, т. е. та часть, которою главным образом должен удовлетворить земледелец свои иные потребности, едва составляет в год несколько сот миллионов рублей, недостаточных для покрытия неизбежнейших государственных расходов и не допускающих даже мысли о введении массы общих мер, необходимых для прогресса столь большой страны, как наша Родина. С производством одного хлеба, как бы много его ни родилось, не может никакой народ достичь сколько-нибудь сносных и прочных общих экономических условий, слагающихся при усилении труда и заработков на многоразличных видах промышленных производств, требующих истинного просвещения, действительных мер к обеспечению свободы труда и настойчиво обсуждаемых усилий всех участников.

Но направляя внутренние силы на разработку неисчерпаемых природных запасов страны, необходимо было позаботиться о том, чтобы дела этого рода прямо или косвенно не попали в чужие руки, что легко могло бы случиться, если бы капиталы, всегда дорогие в земледельческих странах и совершенно необходимые для расширения промышленных производств, добывались из других стран, как происходит это не у нас одних и как у нас не раз практиковалось в широчайших размерах. Конечно, в этом еще нет большой беды, потому что при современном ходе промышленных дел и при свободе внутренней конкуренции капиталу достаются лишь небольшие проценты, главная же часть промышленных оборотов расходуется на рабочих, на сырье, на перевозку и тому подобное, т. е. остается дома. Тем не менее страны, в которых промышленные предприятия ведутся на счет чужеземных капиталов, не только лишаются возможности быстро богатеть, но и не могут обладать полною экономическою свободою, а она для России не менее нужна, чем охрана территории и свободные торговые пути. Для обеспечения указанной стороны дела стало необходимым не только приложить заботы о понижении процентов на капиталы, но и облегчить возможность пользоваться ими в промышленности. Покойный Император разрешил и эту труднейшую задачу, как видно уже из того, что вместо прежних семи процентов на займы их стали получать за 3,5 %, что ссуды под товары всякого рода сильно облегчились и что в числе задач преобразованного Государственного банка поставлено снабжение промышленности необходимыми для нее капиталами.

Если бы сверх указанного изложить весь последовательный ряд мероприятий и предначертаний, назначенных Александром III для подъема русской промышленности, то пришлось бы из года в год, почти по месяцам перечислять новые, небывалые у нас и часто совершенно самобытные приемы, которые он находил, преследуя основную цель – рост всех сторон русской промышленности, долженствующей доставить его народу новые средства снискивать заработки и богатеть, пользуясь тем, что есть в необъятной стране.

Церемония закладки Транссибирской магистрали во Владивостоке. 1891

Словом, царствование Императора Александра III навеки будет блистать тем, что поставило интересы русской промышленности на самый первый план среди сложнейших задач Руководителя обширнейшей монархии, как царствование Императора Александра II блещет освобождением крестьян. Хотя оба способа одинаково рассчитаны на плоды в будущем для блага народного, но между ними, сверх других очевидных различий, есть много таких, которые укрываются от первого взгляда. Свободы крестьян давно и долго